Путь Крови - Михаил Павлович Игнатов

или вошёл во вкус, поучая других, но глупо было не поделиться опытом Кузни. Особенно для того, который вчера узнал, что едва ли не половина прошлого выпуска Академии погибла в Реоле.

Не думаю, правда, что они все погибли из-за того, что плутали в лесу, но кто сказал, что и таких не нашлось? Проще простого, получить задание, вломиться в лес, а затем сбиться с пути и натолкнуться на большой отряд реольцев. Или вообще ни на кого не наткнуться и помереть там от голода, бродя кругами.

Отметил, что Орт и Мозар подтянулись, худо-бедно перекрывая моё опустевшее место в строю, коротко кивнул им, благодаря. С удовольствием отметил, что на лице Мозара исчезли последние пятна, остававшиеся на месте самых глубоких ожогов. Да, Закий зверствовал с нами, но и с лечением не скупился, а мази на исарах буквально творят чудеса.

Невольно поправил налобную повязку. Учитель Закий даже пытался подлечить мой шрам. Думаю, он будет очень удивлён, когда поймёт, что за минувшую десятицу он даже не подумал уменьшаться.

Просто потому, что я лишь делал вид, будто втираю мазь. Не хватало мне и правда его разгладить и восстановить метку своего рода.

Верий вполне верно применил мои советы — впереди показалась одна из безымянных теней, отмечавшая лучника. Значит, уже и лагерь скоро. Не люблю защиту лагеря, на ней учитель Закий словно отыгрывается за предыдущие спокойные задания. Не припомню ещё ни одного дня, чтобы мы с неё уходили без ран и на двух целых ногах. Любимая цель Кровавых — ноги, а на осаде лагеря Кровавых — полно.

* * *

Особенно это становится заметно, мучительно заметно, когда приходит время преклонять колени.

Кстати, вот храм Академии не казался построенным для большего числа людей, чем сейчас в ней обучались. Наш отряд, пусть и самый большой в Академии, занимал сразу половину его зала. Выходило, что если бы нас не разделяли по времени, то даже четыре отряда бы не влезло в него, а ведь всего башен было девятнадцать.

Выходило, что, напротив, сейчас в Академии училось гораздо больше, чем ожидалось. Впрочем, уверен, сейчас и храм Кузни Крови выглядит совсем иначе, гораздо многолюдней.

А вот алтарь здесь был больше, чем в Кузне. Огромный чёрный куб. Что-то мне кажется, он даже больше алтаря Хонесто, хотя, конечно, там мне было не до того, чтобы его измерять руками.

Закий выждал несколько ударов сердца и скомандовал:

— На колени.

Я всё так же, как и раньше, шептал молитву беззвучно, да ещё и низко опустив голову, чтобы никто не видел моих губ.

Я… Я вырос, я давно уже не тот мальчик, что приехал когда-то в Кузню, желая доказать, что отец может им гордиться.

И уже не тот мальчик, что испуганно просил очистить его кровь Денудо от проклятой крови Оскуридо.

Я уже всё доказал, а отец гордится мной.

Я уже знаю, что Хранителям нет дела до просьб о моей крови. Если бы меня спросили, то я бы сказал, что они не более чем неразумные истуканы, в которых нет разума или же своей воли. Ничем другим я не могу объяснить то, что остался жив и на первом посвящении, и на втором.

Вспомнив о Предке, я направил свою молитву к ней, глядя на ярко горящие на алтаре слёзы Амании.

Великий Предок, Амания, прошу, ответь мне, подскажи, должен ли я продолжить возрождение крови Оскуридо или же лучше, если этот род прервётся на мне, а Ребел так и останется мёртвым?

И снова она, как и в храме Дома Денудо, мне не ответила. Похоже, что она очень далеко и я могу дозваться её лишь на краю гибели, когда алтарь и Хранители вот-вот заберут мою жизнь.

Да и могу ли я взваливать на Аманию решение, которое должен принять сам? Я ещё не выполнил того, что обещал ей на первом посвящении, хотя, конечно, совершенно непонятно, каким образом я должен последовать за Аманией, которая ушла тысячу лет назад.

Мне кажется, у меня есть подсказка, которую я получил на втором посвящении, но что она значит?

Ты ходишь вокруг меня.

Как я могу ходить вокруг той, кто ушёл?

Я прикусил губу. Недавно вот Верию пенял на ум, а сам? Если я не совсем дурак, то это может означать только одно. Амания никуда не ушла. Или же вернулась.

Закий громко приказал:

— Закончили, сливаем жар души. И не хитрите, после экзамена каждый из вас получит одну из этих слёз. Вы сейчас работаете сами на себя.

Я невольно покачал головой. Учитель, даже меня, который, вроде как, проклятая кровь Оскуридо, дважды обманул Хранителей, окружён тенями, которые нашёптывают ему, как возродить убитого Безымянного, коробит от такой непочтительности.

Ладно походный алтарь в армии, ладно время пополнения слёз Амании, но ведь мы в храме и каждый из парней сейчас возносит молитву Хранителям, прося их о чём-то своём, личном и сокровенном. Что же вы их так… Мордой в грязь?

— Давайте, давайте. Там небось уже десятая башня в ворота вползает. Ещё протупите десять минут и за горячую воду в купальне будете драться.

Смарт буркнул себе под нос:

— Я почти дохлый, не буду я драться.

Домар так же тихо ему ответил:

— Тогда оболью тебя ледяной водой, сразу оживёшь.

Я наклонился к алтарю, коснулся рукой холода его поверхности. Через миг этот холод просочился и в грудь, словно заполнив её целиком. Зато слёзы стали сиять ярче. Мелкие, но наверняка из шахты моей семьи. Мы выполняем свою часть договора, который я же и заключил. Но что насчёт Вира и Академии? Выполняют ли они свою?

— Свободны, — привычно рявкнул учитель Закий и отвернулся, теряя к нам интерес до завтрашнего утра.

Все облегчённо выдохнули и потянулись в сторону купальни. Все, кроме меня.

Я, стараясь не морщиться от боли в бедре, поспешил за ним. И ведь теперь ещё часа два не будет жара души, чтобы подлечить себя. Мазь — это хорошо, но это всего лишь мазь, она действует мягко и неспешно.

Догнал учителя спустя два десятка шагов, но только лишь потому, что учитель Закий сам сбавил шаг, услышав мои шаги. Недовольно поинтересовался:

— Чего тебе?

— Учитель, я понимаю, что влезаю не в своё дело, но вынужден просить вас дать мне дополнительные техники.

— Наглый, я тебя прям не узнаю, — Закий покачал головой. — Просить? Может, лучше потребуешь? Ну и заодно, чтобы два раза не ходить зря, потребуешь, чтобы я учил только тебя?

Я сжал губы, удерживая резкий ответ. Вроде и представил в голове этот разговор с десяток раз, а всё равно начал его крайне неудачно. Нужно посчитать до десяти, чтобы не наговорить глупостей.

Слева из коридора вдруг вынырнул ещё один учитель. Кажется, я