Уроки правильной ориентации - Александра Ермакова

Толстовка!

Запах!

Руки!

Ощущения!

Всё настолько знакомо, что мысли о других стираются.

Я кайфую.

Мне удобно в этих руках. Они обнимают так нежно и в то же время по — хозяйски, что я чувствую себя нужной, желанной. Они не просто держат — они хотят изучать моё тело и готовы защитить меня от падения снова.

Уха касается дыхание:

— Осторожнее, — звучит знакомый проникновенный шёпот в ухо. — Не позволяй всяким слабакам тебя танцевать, милашка…

Вампир, я уверена, что это он!

Касается мочки коротким, мягким поцелуем, обостряя желание всенепременно увидеться с ним лицом к лицу. Взять номер телефона, узнать имя, да блин, просто увидеть его наконец-то, чтобы поставить на уши все соц-сети, но найти!

Какой там Великий со своими наклонностями?

Нелепый спор и перевоспитание гея в обычного парня, когда тут рядом… дышит в затылок, обнимает. Вампир Кладовочный Необыкновенный!

Мне так неправильно хорошо, что напрочь забываю о Пашке.

Зато он нет — портит всю малину. Приближается, тянет за руку и рывком притягивает к себе. Я в его объятиях, но больше раздосадована тем, что Вампир меня так просто отпускает.

Пашка продолжает меня “танцевать”, а я верчу головой, как сова, но уже не вижу обладателя толстовки. Все вокруг одеты ярко, а Вампир. был в чёрном.

Блин!

Его нет! Или за ним успели сомкнуться ряды?..

Я не знаю, но боюсь, что снова потеряла своего кладовочного героя.

Ревность. он явно ревнует, потому, забыв про Великого, которого вскоре нахожу взглядом, решаю танцевать для Вампира. Вдруг его можно довести до белого каления и заставить проявить чувства снова?

В очередной попытке найти глазами незнакомца, на секунду сталкиваюсь взглядом с Сашей. Улыбаюсь ему, он вроде бы улыбается в ответ.

Что ж, значит он по-прежнему “в планах”, вот только игроков всё больше, а я всего одна… и проигрывать не собираюсь! Победа будет моей!

Крепче прижимаюсь к Паше, и он расценивает это как призыв.

Кружит меня пуще прежнего, прибавляет страсти, жара. Прогибает так, что волосы почти касаются пола.

Ника заканчивает песню, я льну к Паше и шепчу: “Мне нужен медляк!” Каким бы робким не был парень, во всём, что касается танцев — его не нужно просить дважды.

Галантно кивнув, Паша бежит к сцене, где передаёт мою просьбу Нике. Она тут же договаривается с группой и раздаются первые звуки какой-то зарубежной мелодии. Да! То что нужно!

Паша вновь ловит меня в объятия, и мы начинаем… тупо переступать с ноги на ногу, как школьники на дискаче. Если вначале расстраиваюсь, то секундами погодя, уже благодарна за такой темп, потому что не сразу понимаю, как сбилось моё дыхание после активного танца.

— Может пива? — мило волнуется Паша, когда я чуть отстраняюсь, в жажде глотнуть больше воздуха.

— Не откажусь от глоточка. И лучше воды. Пить хочется, — киваю, преисполненная благодарности.

Стоит Паше отойти, как меня снова касаются руки… Вампира. Даже не знаю почему я так таю в них! И вообще, почему позволяю такие вольности незнакомому парню?

Всё слишком динамично происходит, сцены и герои меняются и я не умпеваю перестроиться, а потому из холода бросает жар. Ощущение, будто меня как-то занятно штырит случайно принятый наркотик. Руки Паши кажутся холодными, а эти… тёплыми. Все вокруг то пропадают, то появляются. Я то слышу толпу, то становлюсь глухой ко всему, кроме слов и дыхания Вампира над ухом.

За какие-то две песни произошло боьше, чем за всю мою жизнь и мне это нравится, чёрт побери.

Мне бы возмутиться, взбрыкнуть, но я привычно откидываюсь ему на грудь, погружаясь в тёплый, крепкий плен его рук. Будто у меня внезапно появился какой — то укромный тихий уголок, только мой островок спокойствия. Я принимаю это без вопросов, без колебаний и споров. Моему телу тут хорошо. Всё. Баста!

Это становится нашим обоюдным фетишем: хозяйские объятия со спины моим Вампиром, мой трепет в его руках. Игра в “Таинственного мистера ИКС” и она та-а-ак возбуждает, что и не думаю вырываться.

Гул нарастает, нас окружают пары, скрывая в толпе танцующих. И словно обостряя интимность момента, практически гаснет свет.

Магия… романтика… Ламповая барная обстановка, вокруг шумит народ. Всё в движении: одни танцуют, другие веселятся за столиками, третьи толкуться у бара или пробираются со своими стаканами пива сквозь танцующих, снуют официанты.

— Мне жаль твоего парня, — шепчет на ухо Вампир.

— С чего вдруг? — лениво ищу взглядом Пашу, но не нахожу, зато натыкаюсь на кудрявый затылок Великого: “Сиди, сиди… Твоё перевоспитание откладываю на завтра! ”.

— Ему ничего с тобой не светит, — его голос тревожит, будто пальцы ударившие по струнам, тревожат тишину. Я дрожу, а кожа покрывается мурашками, высохшее горло огнём горит от жажды, но и мысли о воде не возникает. Жажда эта совсем другого рода.

— Почему? — и мой голос звучит непривычно хрипло.

— Потому что теперь ты будешь думать только обо мне, — самодовольно усмехается, лаская ухо, а пальцы, лежащие на моем животе, будто перебирают клавиши фортепиано: один палец, второй, третий… От этих касаний внутри все трепещет и вибрирует.

Ника с Димой поют “Break Us”. Никто, конечно, песню не знает, зато как медляк она волшебна и, я чувствую, что Вампир чуть покачивается, увлекая меня в незамысловатый танец.

Я совсем забываю где я и с кем, льну к нему, прижимаюсь крепче. Его тело напрягается, мышцы ярко ощущаются сквозь два слоя одежды. И я до безобразия хочу его потрогать, изучить, но не могу. Он кот, я мышка. Он играет мной! "Танцует" меня! Медленно прижимается губами к моим волосам, к уху, к виску и шее. Я растворяюсь в его объятиях.

Больше никого не существует.

Только я и он!

В его руках так хорошо, что можно задохнуться. Я точно в колыбели чистейшего удовольствия. Настолько погружена в ощущения, что не сразу замечаю, как мы перемещаемся вглубь зала.

Паша уже не сможет так просто меня найти, но протестовать нет сил, губы Вампира порхают по моей шее, и от этих нахальных ласк тело простреливает яркой болезненной вспышкой, точно током.

От моего невольного стона рождается его удовлетворённый хрипловатый смех.

Мы в такт музыке делаем ещё шаг назад и. ещё, пока за нами не закрывается плотная светонепроницаемая штора алькова.

— Что ты.

Договорить не успеваю — Вампир меня ловко прокручивает к себе лицом и его губы накрывают мои, язык мягко таранит зубы и касается моего. За одну секунду меня парализует мощной волной желания. Она прокатывается с ног до головы, вышибая всё разумное и делая меня непередаваемо слабой. Лишь успеваю обвить вампира за шею,