Не играй с огнем, девочка, или Ведро воды тебе на голову! - Екатерина Вострова

— Чему ты так радуешься? Что это только моя вина и тебя не накажут? — мне самой было стыдно за свою резкость, но взвинченная до предела, я не смогла вовремя прикусить язык.

— Да ты что?! Я просто рад, что проблема всего лишь в деньгах, — искренне улыбнулся Томас.

— «Всего лишь»? Ты шутишь? Да я профукала целое состояние! — так и хотелось кинуть в этого беспечного парня чем-нибудь потяжелее.

— Держи, — он вдруг полез в карман и достал оттуда небольшой расшитый кошель. — Тут всего сотня, но, может, поможет. Отдашь своему керу, а остаток… я что-нибудь придумаю, как в деревню вернусь.

— Эээ…

Предложение вызвало у меня ступор. Во-первых, откуда у конюха такие деньги? Во-вторых, это слишком много, чтобы брать в долг. Чем отдавать? В-третьих, разве можно так легко предлагать такую сумму?

— Керу Бальтазару долг передали. Ну, кому я зерно отвозил, — пояснил парень с улыбкой. — Бери себе монеты, а я скажу, что кошель по дороге выронил. Я бедовый, так что поверят.

— Поверят? Ты спятил?! Да тебя первого обвинят в краже и повесят! — я с ужасом отодвинулась подальше, чтобы, не дай богиня, даже не коснуться чужих денег.

— Не, кер Бальтазар добрый, ну плетьми пару раз выпорет, да потом отработать заставит. А работник я знаешь, какой хороший? За пару месяцев управлюсь.

— Нет, — я затрясла головой, не допуская даже мысли, что могу принять его предложение. — Нет, нет и нет. Это ерунда, а не выход. И вообще, может, кер Арквил и не рассердится совсем или скажет съездить в лавку завтра, хозяин магазина уже вернется, и мы все без проблем поменяем.

— Ага, как же. Знаю я этих лавочников. Упрутся, и хрен им что докажешь. И чтобы деньги вернули — ни в жизнь. А уж насчет Арквила, я бы вообще… Ты знаешь, какие про него разговоры ходят? Почему он тут один без слуг заперся? Говорят, он заживо людей в гневе сжигает, чуть что не по евоному… Поэтому возьми деньги. Правда. За меня не переживай. Выкручусь. Я за тебя сейчас больше волнуюсь.

Нечистый немой. «Сжигает людей в гневе…» Если бы я услышала это до того, как попала в замок к Арквилу, то наверняка бы не поверила. Дикость какая. Даже аристократы не настолько сумасшедшие, чтобы вытворять такое. А теперь прекрасно знала о шрамах кера и видела, как, выйдя из себя, он чуть не сжег заживо Милу. Пусть случайно, пусть совсем не хотел причинить вред девочке. Может быть, он действительно кого-нибудь убил, потому и прячется в

одиночестве? Его отослали из столицы, чтобы замять дело, и он проводит свои жуткие опыты — ищет способ отомстить тем, из-за кого пришлось уехать?

И вот прихожу я, приношу совсем не то, что ему нужно, да еще и купленное втридорога… Допустим, мне ничего не будет, но что если рядом окажется Мила?..

— Айна, все в порядке? Ты побледнела… Хотя еще бы не побледнела, это я дурак, такие страсти тебе рассказываю. Ты это, успокойся, слышишь? Главное — все решаемо. Скажешь ему, что остаток скоро вернешь. Так, мол, и так…

— Томас, это, конечно, очень мило с твоей стороны, но я не могу, — постаралась улыбнуться парню, но вышло плохо. — Спасибо, но правду же все равно придётся сказать. Так что нет. Деньги я не возьму, тем более что они даже не твои.

Извозчик насупился, возвращаясь обратно на козлы.

— Ты думаешь, я бедняк, что ли? — фыркнул он. — Да я знаешь, какой рукастый?! У меня любое дело спорится. Живу пока с мамкой и батей, но у нас земельный надел большой, так что мне на нем дом построят. Не в этом году, правда, но в следующем точно начнем… Будет куда потом жену привести. И деньги у нас водятся. Сестре прошлым летом такое приданое справили…

Всю оставшуюся дорогу Томас рассказывал о своей семье, о том, что старший брат уже женат, живет с ними, и отцовский дом достанется ему, а ему будут строить новый — поменьше. Про то, сколько комнат в нем будет и какую живность он планирует завести.

Под его неунывающую болтовню я почти успокоилась и даже начала улыбаться.

Вот только дорога кончилась слишком быстро. Я так и не успела придумать, что скажу керу, как буду оправдываться, когда он недосчитается пары золотых монет.

Томас затормозил прямо перед воротами замка и бодро вскочил с козел. Подошел ко мне, помог вылезти из телеги и достать корзинку.

— Давай так, через пять дней приходи к полудню на ту сторону озера — там прямая тропа до нашей деревни есть, я принесу деньги. Так что если твой кер будет зверствовать — говори, что вернешь меньше чем за седмицу.

— Не надо, не вздумай!

О том, где Томас возьмет деньги, не хотелось даже думать. Почему-то казалось, что он или стащит у родных, или займет. А ведь я ему совсем чужой человек, чтобы помогать!

Из замка послышался какой-то шум. Томас весело мне подмигнул и вдруг, наклонившись, чмокнул прямо в щеку. Я возмущенно ахнула, но не успела ничего предпринять — парень уже отскочил обратно к телеге, запрыгнул на нее и дернул поводья лошади. Несколько минут — и только клубы пыли на подъездной дороге напоминали о добродушном конюхе.

Дверь замка открылась, показался всклокоченный кер. Он тяжело дышал, будто от быстрого бега, рубашка помялась, а одна из брючин порвалась прямо на коленке.

— Кер Арквил… что случилось? — от удивления я даже забыла о своем страхе.

В этот момент из-за спины мужчины выглянула белобрысая макушка Милы.

— Ты пришла! — она кинулась мне навстречу, радостно размахивая руками. — А мы тут играли.

— Наконец-то… — прошептал мужчина, подходя ближе и забирая корзинку. — Все, теперь она на тебе. Все прошло хорошо?

— Разве Мила не должна была проснуться только завтра? — удивленно спросила я, разглядывая подозрительно довольную племянницу.

— Видимо, что-то от тебя в ней все-таки есть, — неопределенно хмыкнул мужчина, скрываясь за дверьми. — Я буду в лаборатории.

Мила козочкой прыгала вокруг меня, не отходя ни на шаг. В ней было столько сил и желания действия, словно она проспала не несколько часов, а как минимум несколько дней. Я помнила, что обещала керу приготовить для него ванну, но все получалось делать в несколько раз медленнее, чем обычно, из-за того, что Мила была рядом и постоянно отвлекала вопросами или тем, что лезла куда не просят: то снова чуть не сиганула в озеро, то в ванной начала играть с бутылочками на полках. Пришлось прикрикнуть на нее, но это не подействовало. Пока я наполняла ванну, она умудрилась открыть одну из банок и вылить прямо на себя.

— О! Смотри, пузырики! — я повернулась к ней и чуть не застонала, когда поняла, что она наделала. Та самая синяя банка с шампунем!

Как Елена справлялась с этим маленьким исчадием? Должно быть, на моем лице все слишком явственно отразилось, потому что Мила, ойкнув, сорвалась с места.

— Не наказывай меня! — крикнула, убегая, окончательно разливая шампунь по каменному полу. — Я не специально!