Дары Ангела - Марина Серова

– Да. Хотя рискованный ход. Знаешь, похоже, они нервничают.

– С чего им-то нервничать?

– Пока не знаю. Может, мое появление в твоей жизни спутало все карты. Может, есть другие причины, о которых мы не догадываемся. Вероника, а голос в трубке, что ты можешь о нем вспомнить?

– Голос мужской, – девушка замолчала, задумавшись, – пожалуй, больше ничего. Я ведь спала.

– Он не показался тебе знакомым?

– Нет вроде. Я не сомневалась, что звонит портье.

– Мы обязательно во всем разберемся, и я всегда смогу тебя защитить.

– Буду повторять это как мантру, – буркнула девушка и, насупившись, продолжила разбирать вещи.

Я тоже занялась вещами, но мысленно продолжала перебирать возможные варианты. Каким способом люди, что следили за Вероникой в Тарасове, так быстро нашли нас здесь? Внезапно в голову пришла еще одна догадка: мы сообщили полицейским паспортные данные, адрес прописки в родном городе, а также название гостиницы в которой остановились в Питере. Я мысленно представила страницу протокола, которую подписывала: «…проживают в гостинице «Веста», Невский проспект, 98». Но этот аргумент скорее в пользу теории бабушки Елены. Простому смертному, никак не связанному с полицией, проблематично заглянуть в протоколы. Пожалуй, повременю делиться этой версией с Вероникой. Только попрошу ее, чтобы в полиции помалкивала, если Генке удастся договориться.

Наверно, и приятеля стоило предупредить: полицейским лучше не знать, что я частный детектив. Я схватила сотовый с намерением набрать Генку немедленно, и в ту же секунду телефон зазвонил.

– Привет, ма шер, – вкрадчиво мурлыкнул в трубку Генка.

– Привет. Ты обещал позвонить еще вчера.

– Прости, не получилось.

– Совсем? – Мой расстроенный тон не ускользнул от приятеля.

– Охотникова, ты меня неправильно поняла. Позвонить не мог, решение твоего вопроса затянулось.

– Генка! Ты смог договориться?! Вот спасибо!

– Погоди радоваться. Мои возможности велики, но ограниченны.

– Говори, будь добр, не тяни.

– Тебе разрешат осмотреть труп нумизмата, его квартиру и сообщат результаты экспертиз. Но никакого сотрудничества, прости.

– Все равно спасибо огромное. Ты очень помог.

– Не знаю, подруга, в какую историю ты вляпалась опять, но на всякий случай создал небольшое прикрытие для тебя.

– Какое?

– Ты, Охотникова, сотрудник Тарасовской прокуратуры. В данный момент находишься в декретном отпуске. В славный город Питер приехала с подругой посетить экскурсии и проведать дальнего родственника Холодова Вадима Сергеевича, ныне почившего. Ну, естественно, интересуешься обстоятельствами смерти и результатами следствия.

– Спасибо, это идеально! Генка, ты самый лучший!

– А я что говорю?! – обрадовался приятель. – Только ты мне никогда не веришь.

– Верю, не беспокойся. За мной должок.

– Я найду что попросить, можешь не сомневаться.

– Ты пока подумай, только сильно не увлекайся, – хихикнула я, – да, мне в какое отделение подъехать? И кто дело ведет, не подскажешь?

– В двадцатое отделение, это центральный район. Спросишь капитана Муромцева Василия. Он ведет дело по убийству твоего нумизмата.

– Хорошо. Еще раз спасибо.

– Женька, ты там будь осторожней, – напутствовал приятель, – не заставляй меня нервничать, бросать все дела и мчаться на выручку.

– Обижаешь, надеюсь, до этого не дойдет.

* * *

Неожиданно погода испортилась, небо заволокло тучами, и пошел мелкий, косой, какой-то осенний дождик. Мы с Вероникой завтракали на веранде небольшого летнего кафе. Я, пусть немного запоздало, сообщила все подробности о гибели Дмитрия Мещерского, что узнал хакер.

– Значит, это не мог быть он. И детей у Дмитрия не было, – Вероника зябко повела плечами.

– Да. Теперь нам точно известно, что брат твоей бабушки погиб несколько десятилетий назад.

– Интересно, почему бабушка Елена ничего не упоминала об этом?

– Может, не знала?

– Она говорила, что много лет не общалась с братом. И больше ничего.

– Вероятно, Елена с Дмитрием поссорились, может, довольно серьезно. Отсюда и нежелание общаться. А информация о гибели брата не дошла до Елены, может, потому, что Дмитрий сменил фамилию? Так могло случиться, в ведомстве военного флота есть своя бюрократия.

– Какова же причина этой ссоры? Из-за чего родные люди готовы не общаться в течение многих лет?

– Разные бывают обстоятельства. – Внезапно я замолчала, потому что обратила внимание на странное застывшее выражение лица собеседницы. – Вероника, ты в порядке?

– Да, знаешь, похоже, ты права. Когда бабушка рассказывала семейную историю, я заметила, она немного замялась, описывая встречу с Федором во Владивостоке.

– Когда она получила монету от отца?

– Да. Именно из-за «Ангела» бабуля поссорилась с братом! Значит, они так и не помирились. Понимаешь, она описывает отца как грубого, необразованного и деспотичного человека.

– Скорее всего, Ольга была несчастна в браке, боялась мужа и не испытывала к нему любви. Лена даже в детстве осознавала это.

– Но бабуля никогда не чувствовала ненависти к отцу.

– Хочешь сказать, что Дмитрий отца ненавидел?

– Очень похоже на это! Даже не простил сестру за то, что она выполнила просьбу Федора!

– Знаешь, подруга, – усмехнулась я, – мы нащупали очередную загадку твоей семьи.

– Их пора в очередь выстраивать.

– Точно. Кстати, о загадках, надо в полицию собираться.

– Я поеду с тобой?

– Конечно, даже в гостиничном номере не рискну оставить тебя одну.

* * *

Как это часто бывает в Питере, пасмурная, дождливая погода принесла с собой туман. Казалось, что влага с многочисленных рек поднимается в воздух, сгущается и окутывает мосты, проспекты и старинные дома.

После полудня, облачившись в теплые свитера и ветровки, мы с Вероникой штурмовали двадцатое отделение полиции. Оказалось, что попасть к простому российскому следователю сложнее, чем на прием к министру. Дежурный величественным жестом указал на висящий в коридоре телефон-автомат. Рядом на стену был прикреплен пожелтевший список сотрудников с номерами кабинетов и телефонами. Требовалось дозвониться Муромцеву в кабинет, капитан после разговора должен был позвонить дежурному, а тот на основании звонка выписать пропуск. Потом на основании пропускного документа разрешить пройти в здание.

– Как в дурацкой детской сказке, никогда ее не понимала, – шептала Вероника, пока я сердито накручивала диск телефона.