Завтра молит о пощаде - Женя Черняк

— Я скоро, — успел лишь сказать Антон, не беспокоясь о том, услышал ли его друг.

Безрассудная взбалмошность университетского друга всегда напрягала Дениса, несмотря на то, что в юности они были очень схожи и по характеру, и по отношению к жизни. Оба любили рискованные авантюры, оба впадали в крайности, что не раз подчёркивало их обоюдную симпатию к различным провокационным деяниям, и что часто выливалось в различные экстремальные эксперименты. Но годы спустя, разойдясь каждый по своим делам, они стали меняться. На Дениса повлияла ранняя женитьба и бытовое планирование, а Антона стали активно привлекать в семейный бизнес, прививая более ответственное отношение к жизни. Так оба парня стали жить уже совсем разными жизнями, но страсть к авантюрам по-прежнему была свойственна обоим.

Присоединившись к девушкам, Денис постарался максимально расслабиться в танце, но шальной взгляд товарища никак не вылезал у него из головы. Неужели и тут он его обошёл? Неужели Антон не утратил былого сумасбродства? На минуту он почувствовал себя ущербным. Глядя на жену, он попытался понять, как они оба выглядят со стороны. Может, они слишком похожи на супругов. Как воспринимают их окружающие? А может это всё глупости и не стоит ни о чём беспокоиться, ведь они тут для того чтобы расслабиться, а не напрягаться? Но тогда почему его так задело поведение друга, позволившего себе то, чего так давно не мог позволить себе он?

Лазерные световые лучи с лёгкостью скользили по залу, на мгновение освещая юные лица танцующих. Постепенно музыка полностью овладела Денисом, подавив неприятные мысли частотой биения баса, и он стал танцевать почти как в молодости, на университетской дискотеке. Тогда ему, как и большинству здесь, тоже было двадцать, и он был королём танцпола. Девчонки с восхищением смотрели на него, мечтая о том, чтобы на следующий медленный танец он обратил своё внимание именно на них. Он помнил эти чувства. Они по-прежнему дремали в глубинах его души.

Через пару треков к ним присоединился Антон. С лисьим выражением лица он вплотную прижался к Вике, пытаясь изобразить пылкие чувства влюблённого парня. Она в свою очередь отвечала ему взаимностью, не подозревая предательства по отношению к себе. Это походило на похотливую игру, которую вёл Антон, безобидно лавируя между нынешней девушкой и интрижками на стороне.

Мелькающие тела скороходом неслись перед глазами, увлекая разнообразием людского потока. Девушки-танцовщицы профессионально заряжали толпу, кружась на шестах с акробатическим умением. Бармены еле поспевали выдавать заказы, снабжая горстку молодых людей горячительными напитками. Где-то далеко в стороне завязалась драка, но высокие молодчики в чёрных майках «Охрана» быстро разняли забияк, потащив обоих в сторону зелёного знака «Выход».

Денис с интересом наблюдал за парой Антона и Вики. Он бесстыдно лапал её на глазах у всех, а она лишь изредка убирала его заблудившиеся руки, когда те подолгу задерживались на её грудях или бёдрах. Они оба были пьяны, и оба испытывали страстное притяжение друг к другу.

«Сколько ей лет? Двадцать, максимум двадцать два», — гадал в уме Денис. Слишком молода. Во всяком случае он бы вряд ли завёл отношения с такой молодой девушкой. Вспоминая свои отношения в юные годы, он точно мог сказать, что и у его, и у пассий, окружавших его, в голове царил лишь ветер и сплошное безрассудство. Куда теперь всё это делось? В нынешнее время он не мог даже мысли допустить о каких-либо легкомысленных отношениях. Ему нравились взрослые дамы с глубинными мыслями, а не малолетки, не видящие дальше собственного носа. Впрочем, надо сказать, Вика была чертовски сексуальной. В этом ей надо отдать должное. Есть такие, как она, с породой, с характером.

Музыка резко сменилась на медленную. Площадка вмиг поредела, оставив лишь пару десятков человек. Наташа живо прильнула к Денису, обхватив руками шею мужа. Её глаза излучали радость, подогретую безмятежной атмосферой танцпола. Где-то в стороне кружились их друзья, подарившие им эти мгновения. Доренки обнялись.

— Ты сегодня какой-то тихий, муж, — прошептала прямо в ухо Наташа. — Мне становится грустно, когда вижу тебя таким.

— Я не грущу, дорогая, — отмахнулся Денис, всё теснее и теснее прижимаясь к её телу. — Просто я не ожидал, что сегодняшний вечер сложится таким образом. Как давно мы были в подобном месте?

— Кажется, целую вечность.

— Больше, — нежно сказал он и мягко прикусил её за мочку уха.

— Денис, не заводи, — заёрзала Наташа. — Подумай лучше, как ты встанешь утром на работу после такого приключения. Похоже, мы тут зависнем на всю ночь.

— Утром я буду огурцом.

— Утром? Я хочу, чтобы ты сегодня был огурцом.

— Ну вот, а говоришь не заводи, — улыбнулся он, пытаясь снова нащупать ушко.

Ночь пронеслась как одно мгновение. Комнату наверху они посещали каждые двадцать минут, подпитываясь спиртным и короткими передышками между танцами. Атмосфера праздника царила в их сердцах. Уже под утро ближе к четырём часам они покинули «Жлондонград», пребывая в изрядно подвешенном состоянии из-за большого количества выпитого виски. Если Денис и Наташа ещё более-менее нормально держались на ногах, то Антон и Вика совсем потухли по приезду домой.

Когда Доренки зашли в тёмное помещение квартиры, первое, что сказал Денис, было:

— Проверь, не сидит ли кто в нашей гостиной сегодня.

Перед сном он всё же попытался овладеть женой, однако указав мужу на время, она демонстративно отвернулась от него, мгновенно забывшись во сне. От пылкости супруги не осталось и следа, что в очередной раз разозлило Дениса. Всю ночь она посылала ему сигналы о том, какая бурная ночь их ждёт впереди, а когда время пришло, слилась как последняя сука, проделав с ним один и тот же фокус уже в который раз.

Постепенно бытовуха маленького города незаметно вклинилась в привычный уклад жизни. Очередной день в клинике больше не казался экзотическим, а медицинская сестра и её свиные глазки чудесным образом стали дополнять интерьер терапевтического кабинета. Напряжения в работе становилось всё меньше. Отныне, изучив повадки врача, Лариса Петровна старалась заранее приготовить кофе до его прихода, а медицинские карты пациентов впредь раскладывала в определённой последовательности, начиная от времени прихода каждого из них. Такое положение вещей удовлетворяло обе конфликтные стороны. Топор войны был зарыт на неопределённое время.

В третий день на приём записались 38 пациентов, в четвёртый — 36. Плюс к ним сам Денис добавлял тех, кого переназначал для повторного осмотра. Так, каждый день через его кабинет проходили порядка пятидесяти человек. Достаточно скромная цифра для терапевта, привыкшего годами принимать в два раза больше, но для полноценной качественной работы — самое оно.

В часы обеденного перерыва он ставшей привычной дорогой каждый день ходил в кафе-столовую, где по привычке встречался с бородачом Сеней, который теперь всегда держал пустой стул на случай его появления. Стоматолог Петров ни разу не появлялся в кафе позже Доренко, из чего тот сделал вывод, что, наверное, обедает его оппонент не меньше полутора часов. Что можно было делать в кафе столько времени, оставалось только гадать, однако всегда при появлении Дениса Сеня Петров старался укрыть, казалось, вживлённый в ладонь телефон. То, что каждый второй едок в зале пялился в экран своего смартфона, было не панацеей, но коллега реально не мог оторваться от виртуальной переписки, что не раз замечал Денис, наблюдая за тем, как он пытался вести разговор и одновременно печатать текст.