Призрак Сахары - Ирада Нури

Свой первый кусок мыла я взяла в руки лет в семнадцать. Его к моему дню рождения сделал своими руками Вик. Смешивая содержимое своих склянок, он варил всё это в небольшом котелке, и заливал в небольшие квадратные формочки, которые вырезал из дерева. Мыло пахло не очень приятно, зато отлично пенилось и прекрасно всё отмывало.

Да… Вик… – чувствуя, что вот-вот снова расплачусь, я с силой хлопнула себя по щекам. Всё, хватит, что сделано, то сделано, ни мужа, ни ванны у меня больше нет, зато есть свобода, которая превыше всех моющих средств в мире. И ещё мой Мухиб, который под толстым слоем осевшего на нём песка, изменил окрас на желтовато-рыжий.

Кое – как отряхнувшись, прополоскав драгоценной водой носы и рты, и напоив лошадей, мы стали собираться в дальнейший путь. Фантом отвязал спасшую нас парусину, и вытряхнув её хорошенько, собрал в небольшой свёрток, и приторочил к седлу.

Запасов воды и провизии было немного, поэтому нужно было как можно скорее добраться до ближайшего населённого пункта. Радовало одно, предположительно, нам удалось выиграть целые сутки у других участников, а значит появился реальный шанс прийти к финишу первыми.

Скакать пришлось невероятно долго. И вот, когда уже и мы, и лошади уже чуть ли не падали от усталости, нам удалось добраться до небольшого поселения, где за несколько серебряных монет, Фантом смог разжиться едой и питьём. Правда на ночлег нас никто к себе не пустил, но мой спутник решил и эту проблему. Из той же парусины, что раньше уже укрывала нас от песка, он соорудил для меня некое подобие палатки, закрепив её деревянными колышками. И пока я, завернувшись в бурнус спала крепким сном, снаружи он, положив ружьё на колени, чтобы в случае чего выстрелить без промедления, присматривал за костром и лошадьми.

Бедняга, он был измотан побольше меня, и поэтому, когда под утро, я, отдохнув хорошенько предложила его сменить, он с благодарностью согласился.

К счастью страха я не испытывала, так как люди уже начали потихоньку вставать, и заниматься каждый своим делом.

Пользуясь тем, что мой спутник спит, я решила немного пройтись, чтобы размять ноги, но тут же столкнулась с новой бедой. Люди при виде меня сплёвывали и отворачивались. Матери прятали детей, словно я была людоедом каким-то. Никто не хотел со мной общаться!

Вернувшись к палатке, я, позавтракав холодной лепёшкой, оставшейся со вчерашнего дня и запив её водой, принялась терпеливо ждать пробуждения своего спутника.

Когда он проснулся, я рассказала ему о своём приключении, и он, велев ждать меня внутри отправился поговорить с жителями, и купить у них еду.

Вернувшись, он выглядел несколько озабоченным, и нехотя объяснил, что местные жители считают меня ведьмой, потому что до сих пор не видели ни у кого голубых глаз. Они боялись, что я могу сглазить их детей и навести порчу на их дома, поэтому настаивали, чтобы мы поскорее покинули эти места.

Боясь, что кто-нибудь может проявить ко мне агрессию, мы предпочли не задерживаться, и поскорее трогаться в путь.

Остаток пути до Фарраджи прошёл относительно спокойно. Тому удалось подстрелить пару капских зайцев, которых можно было встретить только здесь, в Африке. Одного мы съели сами, а другого смогли обменять у идущего впереди небольшого торгового каравана на корм для наших лошадей.

Фарраджа оказалась совсем не такой, как я думала. Говоря о ней, я представляла себе небольшую деревушку вроде Аль-Зирвы, но оказалось, что Фарраджа довольно развитый торговый городок. Несмотря на то, что по своим размерам он значительно уступал Бискаре, тем не менее, здесь были две гостиницы и большой караван-сарай.

А вот с ночлегом возникла проблема. Восток – дело тонкое, и здесь не принято, чтобы женщина путешествовала в одиночку, ибо она в одночасье может стать жертвой какого-нибудь насильника или убийцы. Поэтому было решено, что во избежание лишних проблем, для всех мы будем супружеской парой. Но, только одно дело проводить ночь вместе на открытом воздухе, лёжа на земле, я в палатке, он снаружи, другое дело делить с ним узкую кровать, при этом в закрытом номере.

Я уже собиралась найти предлог, чтобы отказаться, но вид горячей воды и большой металлической ванны, что по просьбе Тома принесли в наш номер, резко изменил ход моих мыслей. Неужели это не сон, и я смогу, наконец, смыть с себя толстый слой песка и пота? Да что там Том, ради такого удовольствия, как купание, я готова делить номер хоть с половиной города!

К счастью, Тому хватило деликатности уйти, и дать мне возможность привести себя в порядок в блаженном одиночестве. Не знаю, куда он ходил, но, когда вернулся, его волосы всё ещё были влажными от воды, а чистая одежда заставила меня скрипеть зубами от злости.

Не зря говорят: «Не торопись судить человека, которого, ты едва знаешь». Оказалось, что он подумал и обо мне. Войдя в номер, он бросил на кровать небольшой свёрток, и не глядя в мою сторону вышел, давая мне возможность разглядеть его содержимое.

Чего там только не было! Я аж присвистнула от удивления. Помимо новой верхней одежды, там лежала пара комплектов нижнего женского белья, при виде которых, я заалела, как варёный рак.

Как оказалось, у нас с Томом очень разнилось понимание того, какое нижнее бельё должна носить женщина. Такие ценные качества, как удобство и практичность, судя по всему даже не обсуждалось. А жаль. Как, скажите мне на милость можно носить на себе эти полупрозрачные, щедро расшитые бисером, блестящими пайетками и шёлковыми нитками лоскутки? Не знаю, как на востоке, но ни одна приличная замужняя дама там, откуда я родом, ни за что не согласится примерить подобную обновку. Хотя…

Если подумать, то мне в последнее время приходилось побывать в стольких, по мнению света, неприличных ситуациях, что будь я у себя на Родине, меня тотчас бы записали в ряды падших женщин, которые жили в огромном публичном доме на окраине Ричмонда.

Однажды, когда мы с Виком проезжали мимо него, какая-то женщина с неестественными рыжими волосами и густо накрашенным лицом, окликнула моего мужа. На незнакомке не было почти ничего надето, кроме полосатого неглиже и чёрных шёлковых чулок.

Смутившись, Вик поспешил поскорее увезти меня оттуда. На мои расспросы о том, откуда она его знает, он, сильно покраснев, начал сбивчивый рассказ о том, что однажды был вызван в тот дом, чтобы осмотреть хозяйскую кошку.

Тогда, я поверила ему, и не стала задавать лишних вопросов. Но сейчас, после того, как мой кругозор несколько расширился, меня иногда одолевают сомнения, а не был ли мой благоверный одним из частых посетителей в том доме. Ведь не стала бы звать его по имени какая-то совершенно незнакомая женщина?

Вот, то-то и оно!

Взвесив все «за» и «против», я пришла к мнению, что раз родственников – пуритан у меня нет, мужа – выходит теперь тоже, то не стоит так категорично относиться к красивым шёлковым вещицам, что Том для меня выбрал. И, лучше переодеться в чистое, чем вновь натягивать на себя грязное и потное тряпьё.