Шпион из Калькутты. Амалия и Белое видение - Мастер Чэнь
Шрифт:
Интервал:
– Да, я знаю, малайцы не любят работать.
– Больше слушайте всякий бред. Малайцы владеют землей, они отлично на ней работают и выращивают все что угодно, от папайи до риса. Зачем им наниматься на оловянные шахты? А потом, здесь, в Пенанге, до Лайта вообще был необитаемый остров, покрытый джунглями. Сингапур до Раффлза – в точности то же. Люди были и остаются нужны, так что только в этом году тысяч двести китайцев в Малайю въехали и едут еще. Итак, это легально. Проституция… Кэмпбелл-стрит платит кому надо «чайные деньги». Контрабанда? Возможно, но вы сами заметили – как Коминтерн, так и контрабандисты убегают от полиции, а не нападают на нее. Так что я понимаю нашу полицию – дело это уникальное.
– Почерк убийц, палочки и прочая экзотика. Вы же видите, куда я клоню, Амалия: эти ваши китайские секретные общества, триады. Вот у них бы хватило наглости…
– Секретные общества запрещены, в 1890-м году. До того тут были войны между секретными обществами, а белые строили поперек Бич-стрит баррикады. Сегодня… конечно, любой житель Малайи скажет вам, что общества никуда не исчезли, они есть и будут всегда. Это не секрет. Но, Элистер – в том-то и дело, и я об этом давно уже думаю – палочками тут не убивали никого и никогда. Ритуальное оружие тайных обществ совсем другое. Ножи. Кинжалы. Ну, у них бывают встречи буквально в джунглях, на расчищенных полянах, в милях от шоссе. Полиция находила там емкости с кровью, куда все макают пальцы со свежим порезом, и приносят в очередной раз клятву. А вот если кто-то клятву нарушит… Когда на таких сходках в джунглях наказывают предателя, то каждый член триады наносит по удару, так что это очень характерные убийства. В Пенанге тоже года два назад раскрыли место таких встреч – позади кладбища Бату Лангчан.
– И обычная полиция это тоже знает?
– Все об этом знают. Триады, однако, никогда еще не нападали на англичан. И еще одно: не вижу смысла вызывать из Калькутты людей, если речь идет о китайских триадах. Тогда уж из Гонконга…
– Так. Но банда есть, и на этом мы согласимся. Что вы так загадочно на меня смотрите – я что-то упустил, Амалия?
– Скорее не поняли мой намек. В какой момент я прекратила вас допрашивать и передала вам слово – заметили? Нет. Хорошо. Вы когда-нибудь были в каменоломне?
– Никогда. Что мне там делать?
– А что там было делать Уайтмену, даже если мы знаем, что заведовал он не архивом? Вот скажите, Элистер, что можно найти в каменоломне?
– Если я скажу, что камни, вы опять перейдете на португальский. Какие там будут ругательства в этой ситуации?
– Buru. Это еще одно животное, кроме вашего шьена. Такое животное, которое очень dura.
– Какая интересная проблема… А – это осел, Амалия.
– Правильно. Так вот, что, кроме камней, можно найти в каменоломне?
– Телеги. Быков. Лопаты, кирки. Каторжников?
– Мысль интересная. Вы действительно никогда не были в каменоломне. Потому что сегодня камень там добывают не кирками каторжников, а куда более современным способом.
– Динамит. Ах, вот, значит, что. Конечно, динамит.
– Наконец-то. Вы же сами сказали – кто играет с динамитом… Но тут моя голова отказывается работать дальше, Элистер.
– Моя голова, с помощью вашей головы, выстраивает цепочку. Нас видели вместе у взятого полицией нелегального склада с динамитом. Уайтмен еще раньше отправился в такое место, где есть динамит. И там его убили. Но он успел сообщить…
– Вы уверены, Элистер? Об этом складе, возможно, сообщил тот самый осведомитель, который потом следил за вами. За нами, точнее. Их за этим и держат – следить, сообщать. Но и он был тоже убит. После Уайтмена. Возникает вопрос: тут явно – динамитное дело, но при чем здесь ваша четверка? Она приехала по этому делу – или совсем по другому?
– Если судить по поведению обычной местной полиции, то они не имеют понятия. Так что оба варианта подходят. Мы могли приехать по одному делу, а другое – динамитное – дело все испортило. И тут уже отказывается работать моя голова.
– Однако две наши бедные головы неплохо поработали для одного раза, Элистер. И как жаль…
– Мы же собрались сделать невозможное. Ну, и давайте это делать дальше. Сегодня мы танцуем в «Раннимеде». Завтра я беру чемодан и сажусь на проклятую посудину. Но, Амалия, нас разделяет всего лишь какой-то там Бенгальский залив. Способ первый: я разговариваю со своим начальством и прошу вернуть меня сюда. Расследовать дело, что угодно… Способ второй: есть отпуска, пусть даже за свой счет. Вы говорите, мы друзья? Ну, и почему я не могу съездить на неделю в соседнюю колонию повидать друга?
– У вас отлично получается с невозможным. Поэтому вы и meu amigo.
– Ваш португальский все понятнее и понятнее.
– А кроме того, я не зря привела вас сюда. Мы – на склоне знаменитого Холма журавля, и там, где башня – это ключевая точка, глаз журавля. Даосы говорят, что сюда приходят, чтобы достичь просветления. У нас оно налицо.
– Вы преувеличиваете. Дело не раскрыто. А все потому, что в таких местах мне хочется тихо, даосам и буддистам назло, петь «харе Рама, харе Рама…»
– Вы хотя бы принадлежите к Церкви Англии?
– Вообще-то, кажется, да. А вы, конечно, католичка?
– Еще как.
– Пусть это будет самой большой нашей проблемой.
– Просветление придет, Элистер. Мы сейчас пойдем вниз через Ворота облегчения души… Можно взять вас под руку, пока мы спускаемся? У вас могут быть проблемы даже из-за этого, кстати… Так вот, Пенанг – это вообще такой остров, где сходятся стрелы рока. И раз уж вы сюда приехали, значит, и вас коснулась рука судьбы. Вот я расскажу вам историю… Видите, там такая штука с рогами – называется троллейбус, мы идем к нему… Наша гордость. Трамваи уходят в прошлое. Так вот. Вы уже гуляли вокруг Форта Корнуоллис?
– И по всей Эспланаде, мне не хватало вас.
– С ним связаны две истории. Одну расскажу как-нибудь потом… ах, вы ведь уезжаете… а вторая – про одного молодого британского полковника, который приехал сюда с десантом морских пехотинцев – почти как вы, Элистер, – собираясь высадиться у стен Манилы и отобрать у проклятых испанцев Филиппины. В 1800-м году. А поскольку команды воевать с испанцами все не было, полковник – его тогда звали просто Уэсли – застрял тут и начал улучшать здешние фортификации. На бумаге. Он, правда, посоветовал перенести форт на пару миль к югу, но без этого обошлось. Зато по его письмам в Лондоне все наконец поняли, что Пенанг – ценная штука для британской короны, и город решили сохранить. Да-да, в тот момент были разные мысли насчет его судьбы – ведь поселению было всего четырнадцать лет. Полковник уехал, как уедете вы…
– Амалия, у меня заранее шевелятся волосы на голове – что с ним стало, с этим Уэсли? Его выгнали со службы за дружбу с евразийками?
– Пусть бы попробовали. Он победил Наполеона. К тому времени, правда, его называли уже по-другому – герцог Веллингтонский… Здесь такой остров, Элистер.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!