Чернильная кровь - Корнелия Функе

Баста. Это имя застряло у Мегги в горле, как вишневая косточка. Она могла теперь думать только об одном: если Мо прав, Баста сейчас там, куда и она в ближайшее время собирается. В Чернильном мире.

Она хотела сделать попытку уже этой ночью, хотела с помощью своего голоса и слов Орфея проложить путь сквозь заросли слов — прямо в Непроходимую Чащу. Фарид умолял ее не медлить больше. Он сходил с ума от страха за Сажерука. И слова Мо не улучшили его состояния.

— Мегги, прошу тебя! — просил он ее все это время. — Ну давай читать, Мегги!

Мегги взглянула на Мо. Он что-то нашептывал Резе, и та смеялась. Только в смехе можно было услышать ее голос. Мо обнял ее за плечи и посмотрел на Мегги. Когда завтра утром ее кровать окажется пустой, у него будет не такой беззаботный вид, как сейчас. Рассердится он или только опечалится? Реза смеялась, потому что он изображал в лицах ей и Элинор, в какой ужас пришел коллекционер, чьи книги он так внезапно бросил. Мегги тоже рассмеялась, услышав, как он передразнивает голос бедняги. Заказчик был, видимо, очень толст и страдал одышкой.

Только Элинор не смеялась.

— Не вижу тут ничего смешного, Мортимер, — язвительно заметила она. — Я бы тебя, наверное, просто застрелила, если бы ты вот так смылся, бросив мои бедные книги больными, в пятнах и трещинах.

— Охотно верю. — Мо бросил на Мегги заговорщический взгляд, как всегда, когда Элинор читала им лекции о том, как правильно обращаться с книгами и со стеллажами у нее в библиотеке.

«Ах, Мо, если бы ты знал, — думала Мегги, — если бы ты только знал…» И при этом ей казалось, что он вот-вот все прочтет у нее на лбу. Она резко поднялась со стула, пробормотала что-то вроде «спасибо, я сыта» и побежала в библиотеку Элинор. А куда же еще? Всякий раз, когда ей нужно было уйти от своих мыслей, она искала помощи у книг. В библиотеке непременно найдется какая-нибудь, которая отвлечет ее до вечера, когда все отправятся спать, ничего не подозревая…

По библиотеке Элинор не было заметно, что всего год назад здесь висел у пустых стеллажей красный петух, а лучшие ее книги полыхали снаружи на газоне. Банку с пеплом Элинор по-прежнему держала на прикроватном столике.

Мегги провела пальцем по корешкам. Они снова стояли ровным рядом, как клавиши рояля. Кое-где еще мелькали пустые полки, но Элинор и Дариус неутомимо разыскивали повсюду достойную замену утраченным сокровищам.

Орфей… Где история про Орфея?

Мегги подошла к той полке, где выстроились в длинный ряд греки и римляне, но в эту минуту за ее спиной открылась дверь и вошел Мо.

— Реза говорит, что листок, который принес Фарид, лежит у тебя в комнате. Покажешь мне? — Он старался говорить небрежно, как будто спрашивает о погоде, но притворяться у него никогда не получалось. Это он умел так же плохо, как лгать.

— Зачем? — Мегги прислонилась к книгам Элинор, словно ища у них опоры.

— Зачем? Я человек любопытный. Ты разве не знала? А потом… — Он посмотрел на книжные корешки, как бы пытаясь найти там нужные слова. — Мне кажется, что этот листок лучше бы сжечь.

— Сжечь? — Мегги смотрела на него во все глаза. — Это еще почему?

— Да, я понимаю, это звучит так, словно я боюсь привидений. — Мо взял с полки книжку, открыл ее и принялся листать с отсутствующим видом. — Но этот листок, Мегги… Он мне кажется открытой дверью, дверью, которую лучше бы закрыть раз и навсегда. Не дожидаясь, пока еще и Фарид попытается исчезнуть в этой проклятой истории.

— А что такого? — Мегги невольно говорила сухим тоном, словно с чужим человеком. — Как ты не понимаешь? Он хочет к Сажеруку! Чтобы предупредить его, что Баста за ним охотится.

Мо захлопнул взятую с полки книгу и поставил ее на место.

— Да, так он говорит. А если Сажерук вовсе не хотел брать его с собой, если он нарочно оставил его здесь? Тебя бы это очень удивило?

Нет. Нет, не удивило бы. Мегги молчала. В библиотеке было совсем тихо, так страшно тихо среди всех этих слов.

— Я знаю, Мегги, — негромко заговорил наконец Мо, — я знаю, тот мир, что описан в этой книге, кажется тебе куда привлекательнее нашего. Мне знакомо это чувство. Я сам не раз мечтал переселиться в одну из своих любимых книг. Но мы оба знаем, что, когда мечта становится действительностью, все выглядит совсем по-другому. Чернильный мир представляется тебе волшебным, полным чудес, но поверь, от твоей матери я слышал о нем много такого, что тебе совсем не понравилось бы. Этот мир жесток и опасен, полон мрака и насилия, и правит в нем, Мегги, не справедливость, а сила.

Он смотрел ей в глаза, ища там согласия, которое привык всегда находить, но на этот раз его не было.

— Фарид тоже родом из такого мира, — сказала Мегги, — и он не по своей воле оказался в нашей истории. Это ты вычитал его сюда.

Она тут же раскаялась в своих словах. Мо отвернулся, словно она его ударила.

— Ну что ж. Ты, конечно, права, — сказал он, идя к двери. — Я не хочу с тобой снова ссориться. Но я также не хочу, чтобы этот листок лежал у тебя в комнате. Отдай его Фариду. А то кто его знает — завтра проснешься, а у тебя на кровати сидит великан.

Он, конечно, попытался улыбнуться при этих словах. У него не было сил продолжать разговор в таком тоне. Какой подавленный у него вид. И какой усталый.

— Но ты же прекрасно знаешь, что ничего такого быть не может, — сказала Мегги. — О чем ты беспокоишься? Само собой ничто из букв не выходит, пока его не позовешь. Ты это знаешь лучше всякого другого!

Его рука лежала на ручке двери.

— Да, — сказал он, — ты, наверное, права. Но… знаешь что? Иногда мне хочется приделать к каждой книге замок. А уж что касается этой книги… Сейчас я был бы, пожалуй, рад, если бы Каприкорн сжег и последний экземпляр. Она приносит несчастье, Мегги, одно несчастье. Даже если ты не хочешь в это верить.

С этими словами он вышел из библиотеки и закрыл за собой дверь.

Мегги стояла не шевелясь, пока его шаги не затихли. Она подошла к окну, выходящему в сад, но, когда Мо показался на дорожке, ведущей в мастерскую, он не обернулся на дом. С ним была Реза. Одну руку она положила ему на плечо, а другой рисовала в воздухе слова, которых Мегги не могла разобрать. Интересно, они сейчас говорят о ней?

Порой она испытывала странное чувство оттого, что у нее есть теперь не один только отец, а родители, которые беседуют между собой о чем-то без нее. Мо вошел в мастерскую один, а Реза направилась обратно к дому. Она помахала Мегги, увидев ее у окна, и Мегги помахала ей в ответ.

Странное чувство…

Мегги долго еще сидела среди книг Элинор, листая то одну, то другую, ища слова, которые заглушили бы ее собственные мысли. Но буквы оставались буквами, из них не складывались ни слова, ни картины, и в конце концов Мегги вышла в сад, легла в траву и посмотрела на окно мастерской, в котором виднелся силуэт Мо, склоненного над работой.