Синдром отличницы - Елена Ромова

— Какую причину указать? — спросила, лишившись вдруг голоса и всяческих сил.

— Напиши: в связи с переводом в Центр биомедицины Вейсмунда.

Пальцы у меня дрогнули, и ручка упала на пол. Я вскинула глаза, вдруг ощутив острую нехватку воздуха.

— Тебе что-то непонятно, Лимма? — спокойно осведомился мужчина, вероятно, довольный эффектом, произведенным его словами.

— В связи с переводом, доктор? Мне нужно написать именно это?

— У тебя проблемы со слухом?

— Нет, я просто думала, что вы меня уволите.

— Что, собственно, я и собираюсь сделать. Ты же не рассчитывала работать в двух местах одновременно?

Я замотала головой, недоверчиво глядя на лист бумаги, а затем спохватилась:

— И вы поговорите с Такером?

— А как иначе. Поговорю на завтрашнем симпозиуме.

— Значит, все еще в силе? Вы не передумали?

— После твоей пощечины? Да я только утвердился в мысли послать тебя куда подальше. В Вейсмунде тебе самое место. И ты можешь сколько угодно твердить, что я тебя использую, мне плевать. Я даю тебе возможность, от которой откажется только полный имбецил. Так что решай.

Выбора передо мной не стояло. Только не сейчас.

— Я согласна.

— Тогда пиши заявление и выметайся, мне еще домой ехать.

Во мраке я не смогла бы нащупать закатившуюся под стол ручку, поэтому смело поднялась, подошла к стене и включила лампы дневного света, которые, заморгав, осветили кабинет.

— Значит, завтра в Каптике состоится симпозиум… — произнесла, оборачиваясь. — О, черт!!!.

Слова застряли у меня в горле.

— Лимма, — устало протянул Баргер, откидываясь на спинку кресла, — разве я просил тебя делать это? Включать свет, я имею в виду.

— Вы что, подрались с Питтом?

— Делать мне больше нечего, — усмехнулся Баргер, — если бы я его тронул, мне не помогли бы никакие приятельские отношения с его отцом. Так что дрался только он.

И весьма неплохо. Последствия так красноречиво написаны на лице доктора, что можно только подивиться его оптимизму.

— Вас теперь уволят?

— Нет, — отозвался мужчина, — не думаю, что инцидент выйдет за пределы этой комнаты. Правда, завтра на симпозиуме мне придется светить фонарями, но думаю, всех вполне удовлетворит, если я скажу, что упал с лестницы.

Баргер взглянул на часы.

— Пиши живей, Лимма. Я опаздываю на ужин.

Я подняла ручку, села за стол, принимаясь за заявление.

— И не забудь: симпозиум завтра в шесть тридцать в гранд-отеле «Шерли». Оденься поприличнее, я подхвачу тебя в шесть.

Не успела я раскрыть рта, как мужчина добавил:

— Да-да, твое присутствие обязательно. Такер не из тех, кто покупает кота в мешке.

Такер не из тех, кто берет на работу сопливых девчонок — довольно простая истина, которая стала известна уже на следующий день. Правда, до мучительной встречи прошло немало времени.

Первой, кто узнал о моей поездке в Вейсмунд, была Нилла. По долгу дружбы я должна была сообщить ей об этом факте. Второй счастливицей должна была стать моя бабка, Дейна Морис, которая скорее прикует меня к батарее, чем даст на это одобрение.

— Я должна кое о чем поговорить с тобой, — с этого я начала, вторгаясь в ее комнату. — Ты не занята?

И раз уж я решилась рассказать ей о Вейсмунде, пусть узнает еще кое о чем.

Дейна вышивала. Очень редко ее можно было застать за подобным занятием. Она сидела в глубоком кресле у окна, сжимая в зубах сигарету, и мерно покачивалась.

— Мне сделали предложение о работе, — начала я, присаживаясь на ее узкую кровать, застланную белоснежным покрывалом.

— Замечательно, — небрежно отозвалась ба, стряхивая пепел и оглядывая вышивку. — Работа в отличие от стажировки принесет хоть какой-то доход.

— Эта работа в Вейсмунде.

Дейна остановила размеренное качание кресла и взглянула на меня. Взглянула так, что все мои мысли рассыпались в голове на крошечные пазлы.

— Вейсмунд? Где это, черт побери?

— Далеко.

— Это на Тардисе, — вспоминая, произнесла она. — Ты с ума сошла, Лимма… там совершенно неподходящий для ситайки климат и… — ба считала, что еще способна переубедить меня, однако, встретив мой серьезный взгляд, замолчала.

— Я уже все решила.

— Ты хочешь бросить нас? — Дейна опустила сигарету в пепельницу, едва ли замечая, что та продолжила виться белесой лентой дыма. — Свою больную мать? И меня?

— Кстати, об этом, — прочистив горло, я отвела взгляд в сторону, — я вчера позвонила профессору Мак-Аароту…

— …что ты сделала?..

— …и поговорила с ним по поводу мамы…

— …господи Всевышний, ты просто…

— …и узнала от него много нового, — я намеренно повысила голос, прерывая причитания бабушки.

Она качала головой в попытке отрицать очевидное.

— Он сказал, что у нее есть счет, куда поступают средства от министерства. И еще, он рассказал, с каким тщанием ты обрываешь все его попытки наладить с матерью контакт. Он был ошеломлен, когда я позвонила. Я хотела узнать, смогла бы мама, при желании, вернуться в Элентроп и получить место на факультете медицины, на что получила конкретный ответ. Профессор Мак-Аарот счел бы за честь иметь в штате института такого блестящего медика, как Гарверд Лессон, и, невзирая на ее заболевание, готов попробовать. При необходимости он готов также обеспечить надлежащий уход за моей матерью, независимо от финансовых затрат.

Дейна некоторое время не могла совладать с лицом.

— Ты сама не понимаешь, что ты натворила, — проговорила она сдавленным, упавшим голосом.

— Я расскажу об этом маме. Конечно, я не стану говорить ей о письмах или твоем участии в их сокрытии…

— Ее снова захотят использовать, — со злостью проговорила бабушка.

— Она сама должна решить, как поступить.

— Она больна, разве ты не видишь! Она должна остаться со мной!

— Только потому, что ты этого хочешь? — раздраженно выпалила я. — Потому что всю жизнь пыталась доказать ей, что ты всегда и во всем права? И ее болезнь как нельзя лучше это доказывает, правда?

Дейна тяжело поднялась на ноги, держась за подлокотники.

— Не смей говорить о том, чего не знаешь!

— Она выбрала науку и стала легендой, невзирая на то, что ты никогда в нее не верила. Посмотри, как моя мать нужна всем этим людям, несмотря на болезнь, а ты никому не нужна!