Сиреневый туман - Владимир Колычев

– С чего ты взяла?

– Не надо кривляться, Сергей. Актер из тебя плохой… Может, ты и умеешь врать. Но меня-то ты не обманешь. Я твою беду сердцем чувствую…

– Какую беду? – не на шутку разволновался он.

– Ту, в которую ты попал… Давай, Сережа, выкладывай все как на духу. Покайся, легче станет…

– Мне не в чем каяться.

– Ну, как знаешь, – грустно вздохнула она.

– Ты меня прогонишь?

– Ни в коем случае. Ты же не просто ко мне пришел. Ты ищешь у меня убежище. Считай, что ты его нашел…

Казалось, Стелла видит его насквозь. Серега чувствовал себя так, будто стоял перед ней совершенно голым. Ему было стыдно, на душе скребли кошки. Никогда он не ощущал себя таким беспомощным, как сейчас.

– Ты, наверное, спать хочешь? – просто спросила она.

В другой ситуации он мог бы и схохмить. Мог бы сказать, что спать хочет, но только с ней. Но сейчас у него и язык на такую пошлость не повернулся.

– Да нет, не хочу.

– А я вижу, что ты устал. В девять часов мама с работы придет. Давай пока прими душ, затем мы с тобой позавтракаем. Потом ложись спать…

– А твоя мать? – обескураженно спросил он. – Что она скажет?

– Ты не волнуйся, что-нибудь придумаем… Не обещаю тебе, что она придет в восторг от твоего присутствия. Но в милицию звонить она не будет, в этом ты можешь быть уверен…

– А чего мне милиции-то бояться?

– Сергей, давай не будем, а, – с упреком посмотрела на него Стелла. – Мы-то с тобой прекрасно знаем, что происходит. Ты вляпался в нехорошую историю, я тебе помогаю.

– Да нормально все!..

– Хватит! – резко отсекла она. – Давай в душ! Живо!

Это было сказано так напористо, что Серега не мог ослушаться ее. А потом, он совсем не прочь был оказаться под пятой любимой тиранки… Стелла далеко не простая девчонка. Она может быть безобидной тихоней, но лапшу на уши ей вешать не надо. Не любит она этого, взрывается. Оказывается, характер у нее в таких случаях отнюдь не сахарный. Но Серега с детства не любил сладкое…

После душа был завтрак. Самая обыкновенная яичница, без лука, без ветчины. Но казалось, ничего вкуснее он раньше и не едал. Стелла сидела за столом напротив него и смотрела, как он ест. Видно, это доставляло ей удовольствие.

Серега все ждал, когда она снова начнет тянуть из него душу. Но Стелла молча напоила его чаем, молча убрала за ним посуду. Так же молча отвела его в свою комнату, уложила в свою кровать.

Он не рассчитывал на то, что она ляжет рядом. Но надеялся, что будет лежать на постели, согретой ее телом. Надеялся, но просчитался. Стелла постелила свежее белье, укрыла его одеялом и молча направилась к дверям.

– Не уходи, – попросил он.

Стелла остановилась, мягко посмотрела на него и покорно села на стул.

– Не волнуйся, – сказала она. – Все будет хорошо. В институт я сегодня не пойду. Так что ты будешь под надежным присмотром…

– Я хочу быть под присмотром, – нежно улыбнулся он. – Но только чтобы это был твой присмотр.

– А какого присмотра ты боишься? – Взгляд ее затуманился, губы собрались в тонкую, изогнутую книзу линию.

– Я ничего не боюсь… Хотя нет, боюсь… Я боюсь остаться без тебя…

– Я очень на это надеюсь. – И снова на ее лице милая, добрая улыбка.

А в глазах тревога. Она очень переживала за Серегу и не скрывала этого.

Она снова собралась уходить. Ему не хотелось спать. Тем более оставаться в одиночестве. Он хотел, чтобы она осталась. Но удержать ее он мог только правдой. Во всяком случае, так ему казалось. Но правду он открывать ей не хотел. Боялся…

Что это, стыд?.. Очень может быть. Отец и мать с детства учили его, что воровать стыдно. И в школе говорили то же самое. Он хорошо помнил, как клеймили позором Женьку Стрыгина за то, что он украл куртку из раздевалки. Серега был тогда возмущен его поступком и даже порывался набить ему морду.

А сейчас он сам ворует. Он угоняет машины, имеет с этого деньги. Потерпевшие люди ненавидят его, проклинают его в мыслях. Менты ищут, чтобы бросить его за решетку. Весь мир ополчился на него. Потому что он вор. Позорный вор…

Шорох возвеличивал воров. Считал, что это каста избранных. Эти «великие» люди живут по своим особенным законам, у них есть идеи, смысл жизни… Но все это слова. Шорох расхваливал воров только потому, что сам был вором. Законы, понятия, воровские идеи – все это на самом деле есть. Но все это придумано теми же ворами себе в оправдание.

Воры гордятся своим воровским званием. Но при этом они жестоко расправляются с «крысами». Дескать, нельзя воровать у своих. А у чужих можно… Чужие. Кто они такие? Горшок? Это да, для Сереги он всегда будет чужим. Стелла? Нет, она для него не чужая. Он любит ее, готов голову дать на отсечение ради нее. Но для других воров она чужая. Ее могут ограбить и даже убить. И по воровскому закону это допустимо. Ворон ворона за это не осудит. А как же ему жить без Стеллы, если с ней вдруг что-то случится?..

Сергей пытался заснуть, но сон не шел. Мешали тягостные мысли. Он ворочался с боку на бок, нервничал, переживал. Он был очень близок к раскаянию. И если бы в этот момент в комнату вошла Стелла, он бы не выдержал и выложил ей всю правду.

Но вместо Стеллы в комнату заглянула ее мать. Серега предусмотрительно притворился спящим.

Женщина ничего не сказала. Но он физически ощущал ее недовольство. Да иначе и быть не могло. Обрадовался бы он, если бы обнаружил в постели своей дочери молодого парня? Нет, не обрадовался бы. Еще бы из дома в три шеи погнал…

А ведь он действительно молодой парень. И когда-нибудь у него будут дети. У них со Стеллой будут дети. Как он отреагирует на то, что его дочь спуталась с вором? А если вором станет его сын?..

Сереге нравится жить сегодняшним днем. Ему нравится, когда в кармане шелестят купюры, а в бокале плещется вино. Кабаки, попойки, шальные дружки, развратные девки – это его стихия… Так думал он еще вчера, когда шел на дело. Но сегодня он думает иначе. И даже не потому, что его спалили менты, а перед носом висит перспектива попасть за решетку. Он лежит в постели, согретой теплом любимой девушки, вокруг тишина и спокойствие. Где-то рядом находится Стелла. Пока что только теоретически она может прийти к нему, обнять, приласкать, нырнуть к нему под одеяло. Это может стать реальностью, если он возьмется за ум, отречется от своего прошлого. А он близок, он очень близок к правильному решению.

Ему уже не нужны кабаки и продажные девки. Не нужна ему малиновая жизнь. И сиреневый туман не греет. Воровские законы и заповеди – блеф, пыль и чешуя. Больше он на их идеи не купится. И воровать он больше не хочет. Это подло и гнусно.

Он даже готов принять неволю. Отсидит свой срок, отмоется от греха. И если Стелла дождется его, вернется к ней. Он забудет свое позорное прошлое. Устроится на работу, будет зарабатывать деньги, содержать семью. У них со Стеллой будут дети. Он будет заботиться о них, обеспечит им достойное будущее. Его будет согревать семья и тепло домашнего очага. О кабаках и шлюхах он будет думать как о чем-то далеком и неприятном. А о своих былых грехах – с омерзением…