Жены и девы Древней Руси - Татьяна Муравьева

Это предупреждение во многом способствовало тому, что в конечном итоге Ярослав Мудрый одержал победу над Святополком, вошедшим в историю с прозванием Окаянного, и стал единовластным правителем Руси. Правление Ярослава стало эпохой наивысшего расцвета Древнерусского государства, а сам Ярослав остался в народной памяти как идеальный правитель. Несомненно, именно таким видела его и Предслава.

Однако существует и другая версия истории противостояния Ярослава и Святополка. Скандинавские источники, в частности «Сага об Эймунде», утверждают, что Борис и Глеб были убиты по распоряжению вовсе не Святополка, а Ярослава, и в таком случае Святополк оказывается жертвой клеветы, а Ярослав предстает человеком жестоким, двуличным и беспринципным. Конечно, безусловно верить этой версии не стоит, ведь основным сюжетом «Саги об Эймунде» является конфликт Ярослава с его варяжской дружиной, и Ярослав выступает как отрицательный персонаж, но в отношении Предславы (а также других своих сестер и жены) он действительно показал себя не с лучшей стороны. Ярослав даже не попытался освободить их из польского плена, хотя у него была такая возможность: есть данные, что король Болеслав предлагал ему обменять пленниц на свою дочь, но Ярослав отказался. (Впрочем, не исключено, что обмен не состоялся по веской причине – Болеславны тогда могло уже не быть в живых.)

О том, что Предслава стала предметом страсти польского короля Болеслава I сообщают польские и немецкие источники. Современник описываемых событий, немецкий хронист Титмар Мерзебургский, рассказывая о вступлении Болеслава в Киев, пишет, что он «и раньше добивался» Предславы, но она отвергла его сватовство, потому что он «толст и склонен к разврату». Теперь же, войдя в Киев победителем, «старый распутник Болеслав» захватил Предславу в плен и женился на ней, «беззаконно забыв о своей супруге».

Польский хронист Мартин Галлус утверждал, что основной целью похода Болеслва на Русь была именно Предслава, а вовсе не желание вернуть престол Святополку.

Точная дата, когда Болеслав в первый раз посватался к русской княжне, неизвестна. По одной версии, произошло это еще при князе Владимире, по другой – уже при Ярославе.

В некоторых источниках говорится, что Болеслав, оскорбленный отказом, в качестве мести сделал Предславу своею наложницей, а не женой. В одной из польских летописей даже приводятся слова короля, которые он якобы произнес, ударив мечом по киевским Золотым воротам: «Так же будет обесчещена сестра малодушнейшего из королей /имеется в виду Ярослав/, который отказался дать мне ее в жены. Так будет отомщена обида нашему народу, а русские ввергнуты в позор и бесчестье». Однако это маловероятно, поскольку Предслава была сестрой не только Ярослава, но и Святополка и Болеслав вряд ли решился бы нанести такое оскорбление своему зятю и союзнику.

Тем не менее брак, заключенный при живой жене, в Польше перестал считаться законным. Предположение о том, что Болеслав поселил Предславу и остальных знатных пленниц на Ледницком острове, высказал польский исследователь Г. Лябуда. Этот остров представлял собой не «далекое, уединенное место», как утверждается в некоторых публикациях, а был одним из исторических центров Польши. Там находилась резиденция отца короля Болеслава Мешко I, был построен хорошо укрепленный замок, и, по некоторым сведениям, именно в этом замке в 966 году Мешко I принял крещение, положив начало христианизации Польши.

Археологам удалось найти остатки дворца, построенного, по мнению Г. Лябуды, для Предславы. В его архитектуре явно видны черты византийского стиля, распространенного в то время на Руси, но совершенно не встречающегося в Польше. Подобный знак внимания, оказанный русской княжне, свидетельствует о том, что «старый распутник Болеслав» все-таки обладал некоторой тонкостью чувств.

О времени и месте кончины Предславы никаких сведений не имеется.

Однажды конунг Олав Эйрикссон, объединивший под своей властью всю Швецию, совершил военный поход в земли славян, лежащие между реками Одером и Лабой. Из этого похода привез он богатую добычу, среди которой были две знатные пленницы: дочь вождя славянского племени ободритов – Эстрид и дочь князя племени вендов – Эдла.

Обе княжны были молоды и красивы, так что конунг Олав долго не мог определить, которая нравится ему больше, и в конце концов решил, что Эстрид станет его женой, а Эдла – любимой наложницей. Почти одновременно обе родили дочерей: Эстрид – дочь Ингигерду, Эдла – дочь Астрид.

Жена сильно ревновала мужа к наложнице и несколько лет спустя добилась, чтобы Эдлу с детьми (а она родила к тому времени еще и сына) удалили от двора. Поэтому Ингигерда и Астрид, хоть и приходились друг другу единокровными сестрами, были едва знакомы.

Ингигерда росла в королевском дворце, в городе Сигтуне. Город этот основал отец Ингигерды и сделал столицей всей Шведской земли. Сигтуна стояла на берегу огромного, глубоководного озера, связанного проливом с морем.

Когда Ингигерда была еще совсем маленькой, ей приснился странный сон.

Будто бы стоит она перед высоким троном, на котором восседает величественный седобородый старец, слепой на один глаз. На каждом его плече сидело по черному ворону, а у ног покорно лежали два зубастых волка. Ингигерда сразу узнала старца – это был великий бог Один.

Глянул Один на Ингигерду своим единственным глазом, сверкнувшим, как драгоценный камень, и промолвил громовым голосом:

– Дитя! Хочешь ли ты обрести мудрость?

Ингигерда была напугана, но ответила:

– Хочу.

Тогда сказал Один:

– Для этого нужно пройти трудный путь. Ты готова?

– Готова! – ответила Ингигерда, и голос ее не дрогнул.

Тут же очутилась она в ночном лесу. Лунный свет едва пробивался сквозь узловатые ветви деревьев, переплетенные у нее над головой, вдалеке глухо ухал филин, какая-то птица безмолвно пролетела совсем рядом, задев девочку своим крылом. Ингигерде хотелось закричать от страха, убежать, спрятаться, но она превозмогла себя и решительно пошла вперед. Бесконечно долго шла Ингигерда по темному лесу, продиралась сквозь чащобу, перепрыгивала через буераки, переходила вброд холодные ручьи. На пути ей встречались дикие звери, безобразные тролли и неведомые чудовища, но она шла не останавливаясь, и все они отступали. И вот, наконец, лес кончился, Ингигерда увидела теплый солнечный свет – и проснулась.

Она рассказала о своем сне матери, и та сказала:

– Мудрость – ценный дар и для мужчины, и для женщины. Ты получила этот дар от самого Одина, пусть же он принесет тебе счастье.

Когда Ингигерде было лет семь, при дворе ее отца появился епископ Зигфрид – христианский проповедник, прибывший с Британских островов. Конунг Олав подолгу беседовал с ним и наконец объявил, что епископ убедил его в том, что нужно оставить веру в старых богов, ибо вера эта ложная, и верить отныне в истинного бога – Иисуса Христа.