Цунами. Книга 2. Узел Милгрэма - Алексей Лукьянов

— Как ты сказал? — обалдело переспросила Барбара.

— Запредельный бред?

— Нет, раньше. Реинкарнация?

— Да.

Барбара рассеянно уставилась в пространство.

— Кажется, я знаю, кто вам может помочь, — сказала она вдруг.

Правый

Очевидно, Барбара думала, что мы начнём скакать от радости, но случилось ровно наоборот: Егор сказал, что ему артефактов хватило на Урале.

— Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Погоди, — сказал я. — А что, может быть хуже, чем сейчас? Ты предлагаешь гордо сдохнуть?

— Я надеюсь, что кроме нас никто не сдохнет.

Опа! В ход пошла тяжёлая артиллерия. Ну, ладно, док, надеюсь, ты понимаешь, что это значит — война. Я мало жил, и жил в плену, таких две жизни за одну — это про меня!

В шахматах такая позиция называется «цугцванг», принуждение к ходу. Как витязь на распутье: налево пойдёшь — люлей огребешь, направо пойдёшь — люлей огребёшь, прямо пойдёшь — люлей огребёшь, и думай быстрее, а то прямо здесь люлей огребёшь.

А история, которую нам поведала Барбара, была на самом деле крайне интересна. Далеко-далеко, на Тибете, недалеко от Лхасы, стоит буддийский монастырь Вангъял — на местном диалекте это означало «Держатель силы». На самом деле это оплот тибетских сепаратистов, и китайские власти давно ищут подступы к этой твердыне, но в том и штука, что Вангъял недоступен боевой технике — это подземная обитель, и где конкретно она находится, на картах не найти, а наобум — придётся всю горную гряду бомбить. Войска КНР постепенно прочёсывают горы, но это всё равно, что иголку в стоге сена искать.

Раз в год туда тайными тропами добирается Его Святейшество Далай-лама, чтобы исцелить всех раненых бойцов за независимость Тибета. Далай-лама противник насилия, но отказать в исцелении не может. Дело в том, что Вангъял — это действительно «Держатель силы». Там хранится гидра — магический амулет, вот уже многие сотни лет, принадлежащий Великим Учителям. Именно гидру схватил в руки двухлетний Лхамо Тхондруб, когда странствующие монахи предложили ему выбрать любимые игрушки предыдущего Далай-ламы.

Свойства гидры доподлинно неизвестны, но люди, слышавшие о ней, утверждают, что она запускает процессы регенерации в организме. Чуть ли не мёртвых к жизни возвращает.

— То ли дождик, то ли снег, то ли будет, то ли нет? — хмыкнул Егор. — Это утопия, я на это не подписываюсь.

— Понятно. Но разве это мешает рискнуть? Вас здесь что держит? Суд?

И тут до меня дошло. Егор боится! Боится, что ничего не получится. Боится, что умру я. Боится, что умрёт он. Боится, что мы оба выживем, а Викса выберет не его. Жить так, как мы живём, он уже привык, он двадцать лет так живёт, может и ещё двадцать прожить, его можно понять. Но с другой-то стороны — я хочу, наконец-то, узнать, каково это — спать, лёжа на боку или даже на животе. Хочу засесть в туалете с книжкой. Петь в душевой хочу. Хочу попробовать тёмного нефильтрованного пива. В конце концов, я готов… нет, за Виксу я ещё пободаюсь, тут уступать глупо и предательски по отношению к Виксе — вроде как продал за лишнюю ногу и руку. Что же мне предложить такого, чтобы Егор рискнул? Меня окончательно задолбал этот дуализм нашего существования. И вечное это старшинство Егора.

— Если ты рискнёшь, я больше никогда не буду влезать в ход эксперимента, — сказал я. — Обещаю, торжественно клянусь и зуб даю — больше никаких предчувствий.

Чёрт, картаво получилось, весь пафос коту под хвост.

Но Егор привык быть старшим и главным. И он готов пройти путь вдвое длинней, чем требуется, лишь бы только он был главнее. Что ж, это его право, ведь по факту он старше меня на пятнадцать лет. Услышав, на какие жертвы я готов, он крепко задумался, но я уже точно знал, что он ответит.

Подлый я человек. Всё равно ведь обману.

— Я веду, — сказал Егор. — Но всё это до первого предупреждения. Понял?

Конечно, понял. Чего не понять? Предсказуем мой брат. За что мы все его и любим.

Сначала Том хотел с досады напиться. Но, взявши бутылку в руку, решил, что это будет профанацией возникшей проблемы. Потому что на самом деле хотелось не напиться, а найти и вернуть Барби. Алкогольное опьянение не шло ни в какое сравнение с той эйфорией, которую Том испытывал от общения с Барби. Это было… как клад отыскать.

Сейчас, после бессонной ночи Том прекрасно понимал, что поссорились они вовсе не из-за того, что у них нет будущего, а потому что не хотели расставаться. Ну, что с того что она старше него на двадцать лет и выше на голову? Нынче нравы значительно смягчились, и ладно бы, если бы Барбара была сморщенной старухой с фиолетовым париком на голове, но ведь она вполне себе красивая баба с образованием и чувством юмора, и ещё неизвестно, что в наши дни нужно ценить выше.

Любил ли он до сих пор?

Да что там, ни одна женщина не оставляла в его жизни ни малейшего следа, а Барби будто на тракторе проехала и оставила во-о-от такую борозду, не вылезешь.

Не говоря о том, что она тоже любит клады.

— Так, Майор, ты сейчас соберёшь задницу в горсть и отправишься искать свою жену, — сказал он отражению в зеркале.

Было страшно. Не так, как в Сальвадоре или Ираке. Там жизнь могла закончиться, а здесь — начаться. Но всё же он собрал задницу в горсть и вышел из номера.

Найти её было вовсе несложно: узнать, в какой участок увезли сиамских близнецов, во сколько будет суд и кто судья.

Правда, когда Брайдер получил исчерпывающую информацию по этим вопросам, оказалось, что суд уже начался. А так же то, что он не первый интересуется близнецами.

— А кто ещё? Такая красивая женщина, да?

— Вы про вашу супругу, мистер Брайдер? — улыбнулась секретарша. — Да, она спрашивала. А потом какой-то китаец, назвался мистером Ченом.

— Ах, Чен! — обрадовался Том. — Конечно, как я забыл. — Так они в центральном суде?

— Если поторопитесь, вы можете их застать, мистер Брайдер.

На такси до здания суда, было, минут десять, не больше. Том ехал и думал: что за, мать его, китаец?

Разумеется, он опоздал — в зале суда рассматривали уже дело о разбитой витрине. Майор ругал себя последними словами: какого чёрта он не узнал номер мобильного собственной жены?!

Он вышел на улицу и огляделся. Платиновую причёску Барбары он не увидел, зато заметил «шевроле» с китайцем, припаркованную на другой стороне улицы. Китаец изучал витрину «Старбакса».

Том спустился по лестнице от колоннады и обошёл «шевроле» сзади.

Он не ошибся — китаец наблюдал за Барбарой и близнецами, сидящими в кафе и о чём-то горячо спорящими. Подавив первое желание сразу ломануться к Барби, Том проследовал до угла, потом поменял направление, и как можно незаметнее, занял наблюдательный пост за колонной у здания суда.