Обольстительница - Хизер Грэм

Она чувствовала себя как нашкодившая школьница. Тем не менее попыталась, как могла, сохранить достоинство.

– Не уверена, Маккензи, что мы поняли друг друга. Могу только сказать, что при первом же удобном случае – вы слышите, при первом! – я выбью обе ваши коленные чашечки, прежде чем пустить вам пулю в сердце. Надеюсь, вам все ясно?

– Абсолютно. – Джером вежливо склонил голову, однако тут же бросил на нее ледяной взгляд.

Потом повернулся и вышел.

Какое-то мгновение Райза смотрела на закрытую дверь. Ее трясло. Подошла к кровати, села. Сердце неистово колотилось. Она победила! Наконец-то она одержала над ним верх. Она может поздравить себя с победой!

И тут дверь распахнулась. Джером снова появился на пороге. В дверном проеме его огромный силуэт высился как башня. Однако он задержался в дверях лишь на какую-то долю секунды. Решительным шагом направился к ней. Райза в панике вскочила:

– Нет… не приближайтесь ко мне! Что вы…

Он уже стоял рядом. Сердито протянул руку, схватил ее кисть. Она продолжала протестовать, пыталась вырвать руку. Почувствовала прикосновение чего-то холодного. Раздался щелчок.

Он принес наручники и уже надел один ей на левую руку! Она быстро спрятала свободную руку за спину. Не даст она сковать себе руки!

– Нет! Не надо…

Райза не договорила. В страхе поняла, что он и не собирался сковывать ей обе руки. Нет, он задумал нечто более ужасное.

Второй наручник он надел на руку себе.

Генерал-лейтенанта Энгуса Мэджи вызвали в Вашингтон, где сообщили, что он откомандирован в армию на Потомак.

Он приехал домой грязный, усталый, с тяжелым сердцем.

С этими мятежниками не так просто справиться… Генерал Джексон, по прозвищу Твердокаменный, засел в долине Шенандоа, создавая там такие беспорядки, что Линкольн не решался покидать Вашингтон без охраны. Войска Макдауэлла оставлены для контроля территории округа Колумбия. Маклеллан между тем требует все новых подкреплений, чтобы атаковать южан у Ричмонда. Энгусу предстоит привести войска Маклеллану – правда, лишь небольшую часть того, что тому требуется. Потеря Вашингтона будет означать потерю всей страны.

Вообще-то сейчас не имеет никакого значения, куда он приписан, к какому подразделению. Впечатление такое, что в любом сражении он вынужден будет драться с кем-нибудь из старых друзей. С теми, кто вместе с ним воевал в Мехико, или с молодыми людьми, слушавшими его лекции в военной академии в Уэст-Пойнте. После каждого сражения помощники приносили ему списки погибших, со стороны северян и южан, и в каждом таком списке он находил имена близких и дорогих ему людей, не важно, на чьей стороне они сражались.

Хорошо снова оказаться дома… Может, и его дочь, устав от ухода за ранеными в Сент-Августине, тоже вернулась. Он ведь не давал ей разрешения на отъезд. Если же она не вернулась, наверняка дома его ждет длинное письмо от нее. Энгус Мэджи не сомневался в том, что она его любит, и это было для него большим утешением. Он всегда честно служил своей стране. Страна призывала его положить жизнь в этой великой борьбе, и он готов был сделать это – не без сожаления, конечно. Для Райзы же, для своей единственной ненаглядной дочери, он отдал бы жизнь с радостью, не задумываясь ни на минуту.

Генерал Мэджи спешился. Эту его лошадь – великолепное животное – звали просто Лошадь. Под ним убили уже стольких коней, что он научился к ним не привязываться.

По лестнице быстро спускался Грейсон Бирс – его слуга, вольный негр. Волосы Грейсона седели с той же скоростью, что и у генерала, и он так же страдал от ревматизма. Грейсон приветствовал хозяина широкой белозубой улыбкой. На фоне черной кожи его зубы казались еще белее. Как и прочие члены семьи, Грейсон долгое время служил в армии.

– Генерал! Сэр! Я так обрадовался вашему письму! Но еще лучше видеть вас дома, целым и невредимым.

– Целым, невредимым и уставшим донельзя. Скажи, моя упрямая дочь вернулась? Не надоела ей эта сумасбродная затея?

– Нет, сэр.

– Письма от нее нет?

Грейсон явно чувствовал себя неловко. Несколько минут колебался, прежде чем ответить. Энгус Мэджи нахмурился. Седые брови сошлись в одну жесткую линию.

– В чем дело, Грейсон?

Слуга шумно вздохнул, опустив глаза в землю. Подошел мальчик-конюший и увел Лошадь.

– Тут из Сент-Августина приезжал один молодой человек, лейтенант Энди Борден. Он очень переживал… Говорил, вы должны об этом знать. Мисс Райза уговорила одного из гражданских, своего знакомого, отвезти ее на территорию южан.

– Как?! На юг от Флориды?!

– Да, сэр. На южную часть полуострова. Говорят, она просто исчезла однажды ночью. Для чего-то ей срочно понадобилось разыскать жену майора Маккензи.

Энгус почувствовал странную давящую боль. Прижал руку к груди.

– Сэр, я не сомневаюсь, что с мисс Райзой все в порядке. Как я понял, у миссис Маккензи есть прекрасный дом в тех краях. Я уверен, с мисс Райзой ничего не случится. Просто мы еще не получили от нее письма. Вы же знаете, как сейчас работает почта.

Сердце генерала все еще сжимала боль. Вероятно, он сильно побледнел. Грейсон в тревоге взял хозяина за руку:

– Генерал! Сэр! Позвольте, я провожу вас в дом. Энгус с трудом проглотил ком в горле, усилием воли отогнал боль. Итак, Райза поплыла к югу вдоль полуострова… Что это взбрело в голову его всегда уравновешенной, умной дочери? С какой стати она пошла на такой риск?

Энгус выпрямился, сделал глубокий вдох, напомнив себе, что он генерал армии Соединенных Штатов. Его уважают, им восхищаются. Он оставался невозмутимым во время самых жестоких вражеских атак, повергавших многих других в панику.

Поразительно – до этого момента он никогда не сознавал, насколько он уязвим, насколько легко его сломить. Нет, не врагу… Это может сделать лишь страх за собственную дочь.

– Значит, она отправилась в самую глубь вражеской территории… Вот черт! Там полно всякого сброда: те, кто пытается перейти линию блокады, пираты, бродяги и индейцы!

– Мисс Райза не пропадет. Садитесь, сэр, снимите ботинки, отдохните. Я принесу вам бренди и сигару, а вы пока подумайте о том, как вы ее отругаете, когда встретитесь. Вы же знаете, у нее умная голова.

– Эта девица упряма как осел!

– Верно, сэр.

– А если враг задумает к ней хотя бы приблизиться, ему же будет хуже.

– Точно, сэр, сущая правда.

Они перешли в гостиную. Грейсон поспешно налил бренди из графина. Энгус взял стакан с отсутствующим видом, машинально кивнув в знак благодарности.

– Ох и задам же я ей, Грейсон!

– Да, сэр.

– А если хоть один волосок упадет с ее головы, если кто-нибудь к ней прикоснется, я его убью! Убью, и помоги мне Бог.