Путь слез - Дэвид Бейкер
Шрифт:
Интервал:
Марте стало на удивление лучше в тот день, и жар ее немного спал.
– Выпей это, – подал ей напиток Вил, втайне надеясь, что она заметит любимую глиняную чашу, в которой он подал снадобье.
Марта взяла чашу обеими дрожащими руками и поднесла к губам горячий настой. Она осторожно хлебнула, затем сжала губы и нахмурилась.
– Слишком горячо! И что за ведьмовское пойло, малец? – выбранила она сына.
– Нет, мама, – вздохнул Вил. – Это лекарство, которое предложил священник, снадобье от лихорадки, и лучше бы тебе его выпить все.
– От отца Альберта, надеюсь, – хрипло перебила его Марта.
– Нет, от отца Пия, – отрывисто ответил Вил.
– Пий! Я не желаю ничего от этого человека.
Она отложила чашу на колени и отвернула голову.
Вил согласно кивнул.
– Верно, но трава… Всего лишь трава.
Марта посмотрела на питье, прежде чем снова поднести его к губам.
– Брюхо им не наполнишь. Дай мне супу.
Вил прилежно отправился в общую комнату и набрал пригоршню сушеного гороху, проса и несколько луковиц из горшков, выстроенных в ряд на полках у двери. Он вышел наружу и зачерпнул немного воды в железный котел, когда до него донеслись первые отзвуки возвращавшихся сельчан. Мальчик прищурился в сереющем свете вечера и напряг свой слух к далеким стонам и подскрипам старых телег. «Подбавить бы чего-то еще в котел», – подумал он, и когда звук шаркающих шагов животных и крестьян заполнил всю деревушку, жидкая похлебка начала кипеть над раскаленными угольями.
Воловья повозка остановилась, чтобы выгрузить Карла и Марию, и они оба влетели в дверь дома.
– О, Вил! – воскликнул восхищенный мальчик – Этот день не похож ни на какой иной. Дети поместья собираются идти к Богу в великом крестовом походе, о котором говорил отец Пий. Деревенские дети тоже готовятся выйти на рассвете, чтобы пойти к величественному городу Сиона «не с мечом и не с луком, и не с клинком» и возвратить Палестину Господу!
– Тем лучше для них, – резко оборвал его Вил. – Хочу напомнить, что нам нужно заботиться о матери. Скажи Марии, чтоб накормила ее, и сам поешь.
Он развернулся и вышел на улицу.
– Но Вил, – настаивал Карл, следуя за братом, – отец Пий сказал, что мать можно исцелить, только понесши кару. Он сказал, что за какие бы грехи ни страдала наша семья, все они могут быть прощены чрез поход.
Вил сначала промолчал, посмотрев сначала на Марию, затем на Карла. Он медленно прошел за очаг и присел на корточки.
– О ней-то подумал? – спросил юноша, кивнув в сторону сестры. – Ты заставишь Марию шагать в Палестину ради вранья какого-то церковника? Почему бы ей ни поплыть в Левант и спасти уж весь мир!
– Мы все под защитой Господа. Церковь клянется нам, что Бог идет с нами. «Нас понесут на крыльях ангелы», – сказал священник из Кельна. А видения Стефана и Николаса? Они видели, что море разверзается перед нами, как перед Моисеем. Господь даст, Вил. Где твоя вера?
Вил подскочил на ноги и сплюнул.
– Где моя вера? Ха! А где твои мозги?
– Вил, – мягко проговорила Мария, – видишь, каждому из нас нести свой крест. – Она подняла три деревянных креста, сделанных из яблоневых веток и связанных пеньковой бечевкой.
Карл горделиво добавил:
– Я срезал их в аббатском саду, и их благословил священник из самого Майнца.
Он крепко прижал к груди один крест и с пылом продолжил.
– Умоляю тебя, дорогой брат, мы должны отправиться в поход, мы должны идти для Бога. Фрау Анка говорит, что нашьет нам на рубахи красные кресты.
Несколько минут Вил неотрывно смотрел в muss, кипящий у его ног. Он напряженно размышлял над соглашением, которое заключили он и Пий. Мысли его метались. «Мне нужно покинуть это место, я хочу уйти отсюда, всегда хотел. Но смею ли оставить эту старую каргу на смерть? Как поступить с малышкой Марией? Что же делать?» Изведенный тревогами юноша кинул в похлебку деревянную ложку и выпалил:
– Я приму решение завтра, но со всеми на рассвете мы не уйдем, и точка.
Карл, разочарованный, но как всегда покорный, медленно наполнял тарелку, пока Мария сновала около матери. Вил угрюмо удалился в укрытие своего ложа и закрыл глаза.
– Ты ведь сказал, что все решишь к заутрене, так? – несмело спросил Карл.
– Ja, ja, или после третьего часа, это точно. Теперь кончай чавкать и иди спать.
Карлу было нелегко успокоиться. Нетерпение жгло его, голубые глаза сияли широко и ярко, щеки пылали алым в свете огня. Не в состоянии уснуть, он снова обратился к Вилу.
– Сегодня я выучил еще одну загадку.
В комнату вернулась Мария и села на постель, скрестив ноги. Вил закрыл ладонями уши и застонал:
– Нет, Карл, только не сейчас. Я думал, ты уж бросил эти детские забавы.
* * *
Вил подумал, что рассвет настал чересчур быстро, а возбужденный Карл готов был спорить, что солнце запоздало. Рыжеволосый мальчик вскочил с постели и суетливо занялся привычными обязанностями, даже не обратив внимания на сладкий ветерок, волновавший ржаные поля за Вейером. Пекарский подмастерье, Томас Шварц, стоял в дверях, готовясь приступить к делам.
Бедняга Томас был найденышем. Младенцем его нашли под пустующим навесом для стрижки овец, где безымянная мать бросила его четырнадцать лет тому назад, и где его нашли и спасли от неминуемой холодной и голодной смерти. Фамилию свою он заслужил благодаря сверкающим черным глазам и черным волосам. Это был холодный, резкий мальчик, с сильными мускулами, плотно прилегающими к статной фигуре. Когда-то монахи отнеслись к нему с должной заботой, обеспечили его хорошей пищей и кровом, но не смогли уделить ребенку достаточно любви и ни в чем не наставили его. Когда вышел срок его содержания внутри монастырских стен, его отпустили на службу к деревенскому пекарю, вот уже два года тому назад.
Томас показал длинным пальцем на кучку детей, собиравшихся за хижиной колесника.
– Тоже идете в этот дурацкий Поход? – спросил он Вила.
Тот пожал плечами.
– Может и пойдем, но не сегодня.
Томас махнул головой.
– Кабы только вырваться отсюда…
Внезапно от столпотворения деревенских матерей отделилась фрау Анка, размахивая руками и подзывая их.
– А ну-ка, мальчики, собирайтесь на дело Божье. Подходите к остальным. Ваши красные кресты уже можно нашивать, и…Ты чего там стоишь, Вил? Пий говорит, что ты уходишь со всеми!
Вил и Томас посмотрели на нее и ничего не сказали. Озлобившись, дородная баба досадно прорычала и схватила парня за волосы.
– А ну-ка пойдем со мною!
Вил дернулся назад, морщась от боли.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!