Ночной убийца - Джон Сэндфорд

Куп протянул ему рекламный буклет «Холидей-инн», парень взял его и заглянул внутрь.

— Спасибо. Судя по всему, неплохо получилось.

Куп пожал плечами. Он не любил пустые разговоры.

— Еще что-нибудь есть?

— Да. Отличное местечко. — Юноша подтолкнул к нему блокнот. — Я чуть не обделался, пока ждал твоего звонка. Мы перевозили вещи в дом на Аппер-Сент-Денис в Сент-Поле, знаешь, где это?

— На холме, в стороне от Седьмой Западной, — ответил взломщик и пододвинул к себе блокнот. — Там есть неплохие дома. Но попадаются и паршивые.

— Этот хороший, приятель. — Парень энергично закивал. — Просто замечательный. Там был какой-то тип из компании, которая занимается сейфами, они поставили огромный бетонный сейф в подвале, в углу кладовки. Я сам видел.

— Я сейфами не занимаюсь…

Блокнот выглядел слишком толстым. Куп открыл его и увидел слепок ключа в сухом пластилине. Он сам показал пареньку, как это делается. Отпечаток получился чистым и четким.

— Ради всего святого, подожди, — взмолился юноша, вскинув вверх руки. — Хозяин разговаривал со специалистом по сейфам и расхаживал с листком бумаги в руке. После того как они все обсудили, он спросил, сколько еще времени нам нужно, чтобы занести вещи внутрь. Он хотел принять душ и побриться, потому что куда-то собирался. Дверь в душ там прямо из спальни. Мы работали в коридоре, мой напарник устанавливал кровать в гостевой комнате, поэтому я заглянул в спальню. Я услышал, как льется вода в душе, и увидел тот клочок бумаги на туалетном столике, рядом с портмоне и часами, ну и решил рискнуть. Я быстренько туда забежал и посмотрел на листок. На нем оказался шифр. Как тебе такое? Я записал его. Хозяину дома принадлежит половина автоматических моек машин в Городах-близнецах. Он все время хвастался, что собирается в Вегас. Могу поспорить на что угодно, сейф набит под завязку.

— А семья у него есть?

Звучало очень заманчиво. Куп предпочитал деньги всему остальному.

— Он разведен. Дети живут с его бывшей.

— Ключ хороший?

— Угу, но… ну… на двери стоит система безопасности. Про нее мне ничего не известно.

Куп минуту смотрел на него, затем кивнул.

— Я подумаю.

— Мне бы не помешали наличные, чтобы убраться отсюда, — сказал юноша. — Мое условное освобождение заканчивается в сентябре. Может, я и сам поеду в Вегас.

— Я с тобой свяжусь, — сказал Куп.

Он допил кофе, взял блокнот, кивнул своему собеседнику и вышел. Выезжая с парковки, взломщик посмотрел на часы. Сара, наверное, заканчивает работать…

Куп убил свою мать.

Зарезал длинным тонким ножом с выкидным лезвием, который купил в лавке ростовщика в Сеуле, когда служил в армии и попал в Корею. Вернувшись назад, в Штаты, он все выходные ехал автостопом от Форт-Полка до Ганнибала, что в штате Миссури, с одной только целью — распороть ей живот.

Что он и сделал. Он принялся колотить в дверь, и мать появилась на пороге с прилипшей к губе сигаретой «Кэмел». «Чего явился?» — спросила она. «Вот чего!» — ответил он и шагнул в трейлер. Она отступила назад, и Куп вонзил ей нож в живот у пупка, а затем резко дернул его вверх, до самой груди. Женщина открыла рот, собираясь закричать, но из него хлынула кровь, и она не смогла произнести ни звука.

Куп ничего не трогал, и его никто не видел. Он вырос в Ганнибале, как Гекльберри Финн, но не имел с книжным героем ничего общего. Он был мальчишкой из трущоб и не знал отца, а его мать за деньги занималась оральным сексом, после того как заканчивала работу в баре. Иногда она принимала пять или шесть пьяных мужчин, которые колотили в алюминиевую дверь, обслуживала их, потом долго отплевывалась перед раковиной и полночи полоскала рот солью с содой. Через тонкую стену все было слышно. Мать таскала его в город, где их провожали взглядами уважаемые женщины в юбках до колена и твидовых пиджаках, и в их глазах читались презрение и жалость. «Сучки! Эти сучки ничем не лучше меня, уж можешь мне поверить», — говорила его мать. Но Куп совершенно точно знал, что она лжет. Они были лучше его матери, те дамы в костюмах, шляпках и туфлях на высоких цокающих каблуках.

Он вернулся в Форт-Полк и сидел на своей койке, читая журнал «Черный пояс», когда вошел батальонный старшина.

— Куп, у меня плохие новости, — сказал он. — Твою мать убили.

— Правда? — ответил Куп и перевернул страницу.

Во время службы в Корее, когда Куп начал иметь дело с проститутками, он понял, что у него проблемы с сексом. Ничего не получалось. Он возбуждался от одних только мыслей, а когда наступал решающий момент… ничего не происходило.

Но однажды он рассвирепел и ударил одну из женщин. Врезал ей кулаком в лоб с такой силой, что она растянулась на полу. И вот тогда все начало вставать на свои места.

В Новом Орлеане Куп убил проститутку. Он считал, что это произошло случайно: он избивал ее и постепенно приходил в возбуждение, но вдруг понял, что она больше не сопротивляется, а ее голова безвольно болтается из стороны в сторону. Убийца испугался. В Луизиане существовала смертная казнь, и ее действительно применяли в случае необходимости. Куп поспешно вернулся в Форт-Полк и был потрясен, когда ничего не произошло. Ничего. Даже статейки в газете не появилось. Он, по крайней мере, не нашел.

Вот тогда-то ему и пришла в голову мысль разобраться с матерью. Ничего особо сложного. Сделал дело — и все.

После армии Куп год плавал на барже по Миссисипи. Он сошел на берег в Сент-Поле, одно время брался за самую тяжелую работу, но потом поумнел и воспользовался своим статусом ветерана, чтобы получить кое-что. Через год после этого он познакомился в Миннеаполисе, в книжном магазине, с одной женщиной. Он отправился туда, чтобы купить календарь с фотографиями тяжелоатлетов, и она подошла к нему. Куп сразу узнал этот тип: она была в шерстяном костюме и на высоких каблуках, которые громко цокали. Она задала какой-то вопрос о спортивных тренировках, он уже забыл какой. Наверняка просто хотела познакомиться.

Куп не собирался убивать ее, но так получилось, и это понравилось ему намного больше, чем избивать проституток. В той женщине был стиль: нейлоновые чулки, старательно наложенная косметика и правильная речь — иными словами, она принадлежала к числу тех, кто выгодно отличался в лучшую сторону от его матери.

Они были повсюду. Некоторые оказывались слишком умными, и Куп понимал, что заманить их будет трудно. Он с такими не связывался. Но попадались и совсем другие: робкие и неловкие, они боялись не смерти, боли или чего-то столь же серьезного, а обычного одиночества. Он находил их в художественной галерее Де-Мойна, в книжной лавке Мэдисона, в магазине грампластинок Тандер-Бея. Они были немного старше его, любили белое вино, в одежде предпочитали яркие цвета, следили за прическами, чтобы не проглядывала седина, постоянно улыбались и вечно находились в движении, точно воробьи, ищущие, где бы присесть.