Последние герои - Личия Троиси

— Ты не думаешь, что есть более важные дела, чем отвоевывать город, где остались одни мертвецы? Эльфы продвигаются вперед. Скоро вся Земля Ветра будет в их руках, — заметила Дубэ, когда внук сказал ей, что намерен отвоевать Макрат и восстановить в нем законную власть.

— Ты знаешь, что мы проигрываем эту войну. Болезнь, конечно, отступила, но лишь на время: напиток Теаны не избавляет от нее полностью. И как раз потому, что все так плохо, настало время отвоевать Макрат. Я должен показать своему народу, что не покинул его в беде. Я должен дать людям что-то, благодаря чему они поверят, что у нас еще есть надежда. И сейчас самый подходящий момент для этого: болезнь стала уносить меньше жертв, и теперь мы можем сражаться на два фронта.

В конце концов Дубэ была вынуждена согласиться с ним.

Калт никогда не был на поле боя, но знал, что король должен внушать волю к победе, и потому показывался народу в облике воина. На нем были простые доспехи, подходившие больше для битвы, чем для торжества. Этих доспехов никогда не касались ни кровь, ни сталь вражеского клинка, но это было не важно. Дубэ видела, как народ смотрит на Калта. В глазах людей были восхищение и воскресшая надежда.

Она смотрела на своего внука и гордилась им.

Черные волосы Калта ярко блестели, глаза у него были ясные, взгляд серьезный. Во всем его облике была достойная сдержанность и сосредоточенность человека, который привык управлять другими. Калт был удивительно похож на своего отца Неора в те дни, когда тот был еще молод и полон сил. Настолько похож, что Дубэ почти готова была поверить, будто Неор не умер и судьба вернула ей сына. Но она знала, что это не так. Она должна была глубоко похоронить в сердце боль этой утраты. Время требовало от нее мужества и твердости духа. Ей нельзя было горевать. Но смерть сына нанесла ей неизлечимую рану. По ночам у Дубэ так сжималось горло от невыносимой боли, что она не могла дышать. Она мысленно спросила себя, в какой мере эта боль повлияла на ее решение пить омолаживающее зелье.

Калт повернулся к Дубэ, улыбнулся ей и спросил:

— Ты готова?

Она кивнула. Тогда Калт подошел к своей сестре. На Амине была черная форма разведчиков, в которой она действительно была похожа на тень среди теней. Ее волосы, как всегда, были коротко подстрижены. Она подняла глаза. Взгляд принцессы встретился со взглядом ее брата-близнеца, и ее лицо стало решительным и серьезным.

Амина была еще девочкой, но на ее долю выпали многие несчастья, они сделали ее старше. Каждый день она брала у своей бабушки уроки воинского мастерства и училась с ожесточенным упорством, которое раньше проявлялось лишь в капризах. Она стала взрослой, как и ее брат, обремененный властью.

Дубэ не знала, радоваться этому или нет. Она надеялась, что судьба ее внуков сложится иначе. Когда она впервые взяла на руки новорожденных детей своего сына, то с облегчением подумала, что их судьба будет не такой, как у нее, что они будут расти в мире без войн и убийств. Но вышло по-другому.

Калт изящным движением вынул меч из ножен и поднес лезвие к рукам Амины.

— Клянешься ли ты служить своему королю и Всплывшему Миру верно и преданно до самой своей смерти?

Молодой король задал этот вопрос сестре точно так же, как любому юноше из тех, которые стояли перед ним в строю. Сегодня их тоже принимали в отряд Воинов-теней — разведчиков, которыми командовала сама королева.

Амина взглянула на брата с горячей любовью и преданностью, как должен подданный смотреть на своего короля, и, ответив «Клянусь», провела пальцем по лезвию. На мече осталась капля крови. Амина стерла ее своей курткой и поцеловала то место на одежде, которое пропиталось кровью.

Настала очередь Дубэ. Королева сделала шаг вперед, взяла из рук Баола кинжал и невольно вздрогнула, когда пальцы сжали рукоять. Обучая внучку, она все время спрашивала себя: правильно ли она делает, давая оружие в руки почти ребенку? Хорошо ли это — учить девочку убивать людей, отвечать ударом на удар и красться по вражеской территории? Дубэ до сих пор не нашла ответа на этот вопрос. Подать Амине кинжал означало раз и навсегда определить будущее Амины. Поэтому Дубэ не сразу решилась сделать это.

Она окинула внимательным взглядом лицо и одежду внучки, сказала себе, что может гордиться Аминой, и, наконец, торжественно произнесла:

— Пусть ночь будет тебе верной подругой, пусть помогают тебе тени. С этого дня ты Воин-тень.

После посвящения состоялся праздник — скромный, но веселый. Амина шутила с Калтом, а Дубэ, глядя на них, думала, что брат и сестра давно не были так близки друг с другом. Правду говоря, они никогда не были близкими друзьями. Но общее несчастье сближает, а близнецы остались одни. Их мать Феа бродила по саду, растерянно оглядываясь вокруг, словно заблудилась в незнакомом месте. За ней всюду следовала приставленная Калтом компаньонка. Амина слишком поздно вернулась к ней. Тревоги и боль сломили Феа и погрузили ее в достойное жалости оцепенение. Она мало что помнила из своей прежней жизни. Даже образы детей наполовину стерлись из ее памяти. Увидев дочь, Феа с трудом узнала ее. Конечно, она ничего не поняла из обряда, который только что закончился. Впрочем, так лучше: прежняя Феа никогда бы не позволила своей дочери стать разведчицей.

Дубэ подошла к внукам, повернулась к Амине, улыбнулась ей и сказала:

— Обучение еще не закончилось. Ты ведь это знаешь?

— Хочешь немного поупражняться? — спросила внучка, поворачиваясь к ней.

Она отлично знала, что в последнее время Дубэ уже не может сражаться. В последнем тренировочном бою Амина победила свою бабушку одним ударом.

— Тебе еще рано воевать, — возразила Дубэ.

— Я это отлично знаю. Я не прежняя непослушная девчонка. Мне казалось, ты это уже поняла.

— Конечно поняла, — ласково ответила Дубэ.

— И я знаю, что, приняв меня в отряд Воинов-теней, ты мне оказала доверие, которое я должна оправдать. Вот увидишь: я смогу это сделать. Ты ведь знаешь: если мне придет что-то в голову, я не откажусь от этого без борьбы.

Дубэ снова улыбнулась, погладила Амину по голове и повернулась, чтобы уйти, но, прежде чем это сделать, предупредила:

— Значит, увидимся на ближайшем собрании отряда.

— Почему ты не осталась праздновать с нами?

— Срочное дело, — коротко объяснила Дубэ. Ей пора было готовиться к ночи — к единственному времени, когда она чувствовала себя живой. Ночные засады стали для нее чем-то вроде наркотика.

Сегодня вечером у нее будет много работы.

Эльф громко закричал от боли, но Дубэ словно не слышала его. Она еще туже затянула веревки, которыми привязала его к дереву. С кинжала, который она держала в правой руке, капала кровь. Лицо девушки — сейчас оно снова заменяло морщинистое лицо старой королевы — искривилось от горькой улыбки. Когда-то она ни за что не сделала бы то, что делает сейчас. Когда-то ей было отвратительно убивать. А сознательно причинить кому-то боль — о таком она не могла бы даже подумать.