Магнат - Александр Иванович Седых

— Казна пуста, — уставив в пол поросячьи глазки, развёл пухлыми ручками толстячок.

— Ага, ты бы, Паскуаль, свои карманы бы вывернул, — зло ухмыльнувшись, не поверил жалобам пройдохи генерал.

— Довольно пререканий! — угомонил подчинённых президент. — Сегодня, в шесть вечера, всем быть в парадных мундирах на пирсе. И вести себя так, будто мы одолжение казакам делаем, а не в плен сдаваться идём. Уверен, русские сами готовы сделать нам заманчивое предложение.

— Хотел бы я знать, откуда такая уверенность? — напоследок бросив косые взгляды на Перейру и Риваса, пробурчал себе под нос министр внутренних дел. Ранее никто что–то не замечал особой близости между прогрессивным политиком и военным ретроградом, а теперь будто спелись голубчики.

В это самое время Алексей поднимался на борт «Морского казака».

— Что–то маловата столица Парагвая, — встретил атамана брюзжанием Андрюха. — Любой русский губернский центр будет поболее этого Асунсьона — тут жителей и двухсот тысяч не наскрести. Какое–то захолустье Южной Америки.

— Настоящее захолустье, Андрюха, нас ждёт впереди, — похлопав по плечу, обнадёжил пессимиста атаман. — Асунсьон муравейником покажется.

— Значит, надо знатно погулять напоследок в столице, — забегали по ярким вывескам портовых кабаков глазки проныры.

— Гулянка намечена на вечер в кают–компании «Морского казака». Так что куркуль, доставай русские деликатесы из своих запасов, местную знать потчевать. Вино и закуску подвезут из столичного ресторана.

— Гости хоть важные будут? А то я не осётр, чёрную икру зря метать, — скривил кислую рожу прижимистый завхоз.

— Президент республики и весь кабинет министров, — порадовал составом персон Алексей.

— Когда это ты, агент, успел такими связями обзавестись? — подошёл к друзьям Кондрашов.

— Господин полковник, ваши спецы уже подготовили справку о политических деятелях Парагвая? — обернулся к подкравшемуся контрразведчику атаман.

— Английский посол постарался за нас, — улыбнулся Кондрашов. — Мои офицеры лишь перевели текст документов на русский язык.

— Будьте любезны, приказать принести бумаги в мою каюту, — торопил события Алексей.

— Атаман, может, пообедаешь сперва, да поспишь пару часиков? — проявил искреннею заботу Андрей.

— Спасибо, я успел ночью поспать, пока офицеры документы фоткали, — отмахнулся Алексей. — А кормят и в местных ресторанах сытно.

— Ну и скороход же ты, казацкий ведьмак, — с ехидной усмешкой свесил голову за фальшборт корабля Кондрашов. — А ступу с метлой куда припарковал?

— Ох, отстали вы от прогресса, Эдуард Петрович, — похлопал полковника по погону, казацкий шаман. — Современные маги давно уже гоняют по небу на коврах–самолётах.

— Ах да, припоминаю: испанские фантазёры мне что–то такое рассказывали про загадочные автожиры, — хлопнул себя по лбу «забывчивый» контрразведчик. — Но не будем обсуждать секреты на публике. Лучше, синьор Ронин, посвятите в планы на вечер. Случайно услышал — намечается званый ужин.

— Эдуард Петрович, позвольте мне пару часов уделить внимание изучению досье на персон из кабинета министров, а затем подходите, составим план операции по их вербовке.

— Всех и сразу? — поразился дерзости вождя анархистов полковник.

— Всех, — махнул рукой атаман. — Только мне одному не сдюжить, понадобится помощь друзей. Надо прикрепить к каждой парагвайской персоне толкового агитатора, согласно специализации.

— Агитаторов у нас полно — с переводчиками беда, — тяжело вздохнул начальник контрразведки и начал загибать пальцы: — Три морских офицера, пехотинец Ширков, генерал–майор Беляев, парочка испанских инженеров и вы, господин Ронин.

— Я тоже могу чуток общаться по–испански, — важно выпятил грудь Андрюха. — Поднаторел в Макао, у барной стойки в портовых кабаках испанские мореходы тоже швартовались.

— Да-а, твой морской жаргон только на дипломатических встречах использовать, — рассмеявшись, отвесил лёгкий подзатыльник дружку Алексей.

— После двух добрых бокалов вина дикция даже у аристократов портится, и лексика опускается до уровня портовой таверны, — успокаивающе показал ладони завсегдатай злачных мест. — Мы же с парагвайскими аборигенами будем не трактаты чернилами писать, а по душам за жизнь разговаривать.

— Ладно, полиглот, — хлопнул по его вытянутой ладони Алексей. — Только Сёму в напарники возьми, он тебе не позволит лишнего вылакать и поможет вести умные речи с министром финансов. Остальные персоны распределим между агитаторами позже.

Алексей ушёл в каюту и два часа внимательно изучал фотокопию английского досье на каждого министра. Затем ещё час обсуждал с Кондрашовым тему переговоров с парагвайцами. За оставшиеся часы казаки собрали большой совет: разобрали противников, сформулировали боевые задачи и разбились на пары; агитатор и переводчик в каждой. Алексей взялся осуществлять общее управление вербовкой.

Правда, министров оказалось больше, чем знатоков испанского языка у казаков, поэтому решили индивидуально обрабатывать только самые значимые парагвайские персоны.

Вечером в кают–компании «Морского казака» состоялась знаменательная встреча: по одну сторону узкого длинного стола расселись министры Парагвая, напротив — элита казацкой республики. Вступительную речь толкнул господин Ронин, ответную любезность отвесил синьор Перейра, а затем дружно приступили к дегустации напитков и деликатесов. Банкет носил неформальный характер, никаких протоколов встречи не велось, но вопросы обсуждались, воистину, государственной значимости.

По–настоящему, бурная дискуссия началась после программного заявления Ронина о желании заселения русскими всей обширной равнины Гран Чако. Министрам было вовсе не жаль расставаться с бросовыми землями, однако хотелось поиметь выгоду от сделки. Обещание казаков превратить гиблые места в процветающий край всерьёз не воспринималось. Главная причина виделась в обретении эмигрантами полной свободы. Казаки желали создать самоуправляемую колонию. Ведь все понимали, что парагвайское правительство не сможет из Асунсьона управлять поселениями, разбросанными по бескрайним просторам Гран Чако. Точно так же, как сейчас, оно совершенно не контролировало индейские племена гуарани, которые лишь формально признавали государственную власть.

— Честно сказать, синьор Ронин, мне всё равно, как будут выживать русские колонисты в пустом краю Гран Чако, — отпив из бокала глоток вина, наклонился к казачьему атаману президент Парагвая. — Лучше проясните, что с этой сделки поимеет государственный бюджет. Ведь вы рассчитываете взять территорию в аренду на двадцать пять лет, с возможностью продления договора.

— А сейчас, что вы имеете с Гран Чако? — приступил к торгу Ронин.

— Почти ничего, — развёл руками Перейра. — Племена гуарани налогов не платят, да и брать с индейцев нечего. Однако они доставляют к реке стволы красного дерева и продают квебрахо почти за бесценок перекупщикам. А вот с торгашей казна уже дерёт свой процент с дохода от продажи. Квебрахо самый ходовой экспортный товар.

—