Гоблин. Романтическое заклятье - Ким Ынсук

– Хотя нет, не отвечайте. Кто сказал, что я стану именно вашей невестой? И это в мои девятнадцать лет! Я что, с ума сошла? Так что можете не волноваться, я вас больше вызывать не стану. Вы мне тоже не нужны.

Она хотела выглядеть как можно более решительной, но, похоже, у нее это не очень получилось. Ынтхак отвернулась от Гоблина, боль переполняла ее душу. Нет смысла удерживать того, кто хочет уйти. Ей, по крайней мере, это не нужно. Да и ставшему чужим Гоблину тоже.

Раздвинув толстые светонепроницаемые шторы, Гоблин сидел в кресле и смотрел в окно. Уже который день небо было темным. Но самые густые тучи были над ним. Девчонка сказала, что ей больно. Она плакала. Ему бы сейчас тоже заплакать…

– Говорят, что когда у Гоблина появляется невеста, то он умирает. – Хмурый Жнец подошел к Гоблину. Воздух в доме был настолько сырой, что было тяжело дышать.

– Пока не умру, к сожалению. Она не увидела меч.

– Ну, может, это только пока. Она же еще ребенок.

– Вот именно. Поэтому отстань от нее.

Гоблин пристально посмотрел ему в глаза, и Мрачный Жнец отступил.

– А что ты так заступаешься за нее? Сам же сказал, что меч она не видит.

Именно. Невесте Гоблина должен был открыться меч, торчащий у него из груди, а Ынтхак так ничего и не увидела. И ему пришлось сказать ей об этом. В конечном счете он чувствовал себя виноватым, ведь девчонка рыдала из-за него. Да, он помог ей с работой. Да, с теткиной семейкой тоже все должно было скоро разрешиться. Но у него было такое ощущение, что он ничего для нее не сделал. Возможно, это было оттого, что он чувствовал свою ответственность за ребенка, которого когда-то спас.

В доме постепенно становилось все более и более влажно. Наконец Докхва, не выдержав этой сырости, выбежал из своей комнаты и начал расставлять рядом с Гоблином осушители воздуха. Тот лишь вздохнул, и тучи вокруг него сгустились еще больше. Докхва в испуге закричал:

– Дядя, только дождя не надо! Кто потом все здесь убирать будет?

– Это все из-за девятнадцатилетней девчонки, – съехидничал Мрачный Жнец.

– Вау, круто! – восхитился Докхва и начал донимать Гоблина расспросами.

Ему это жутко надоело, он пытался убедить всех, что он думает не об Ынтхак, но Мрачный Жнец лишь понимающе кивал.

– Так че, если чем-то ее обидели, то так и скажите: «Прости, я причинил тебе боль». Прямо по-мужски так жахнуть. Делов-то, извиниться.

Слова бестолкового Докхва утомили Гоблина еще больше. Разумеется, ему не за что было извиняться.

Ресторан, где работала Ынтхак, уже закрылся, теперь там было темно. Девушка устроила себе постель на сдвинутых стульях и теперь пыталась уснуть, замотавшись в холодное одеяло. Но только в голове у нее роились не очень приятные мысли.

Ее снова обнаружил Мрачный Жнец, поэтому она решила на некоторое время съехать из дома и пожить в закусочной. Здесь ее никто не найдет: ни Жнец, ни Гоблин, сколько бы ни искали.

Извиняться за обиду Гоблин, конечно, не думал, но тем не менее все-таки переживал за девчонку. Он прожил девятьсот тридцать девять лет – больше, чем кто-то из живущих, а она еще совсем ребенок. Чувствуя какую-то непонятную ответственность за нее, он захотел предупредить Ынтхак, что ей нужно снова сменить жилье. Однако, придя к ней домой, обнаружил, что там уже никого нет.

Ынтхак просто лежала и смотрела в потолок, почти не моргая. Если она попадется, то хозяйка может и уволить за такое. Но сейчас ситуация была исключительная. На улице в такой холод она ночевать не могла, пойти одной куда-то в ее возрасте было неловко. Да и дома, который она могла бы назвать своим, у нее не было – просто место, где она спит. Уж лучше в этой закусочной, чем там, где тебя невыносимо раздражает все.

Она считала, что ее судьба – стать невестой Гоблина. И тут появляется он, тот самый Гоблин. «Судьба»… Какое романтичное слово. А если отбросить романтику, то по сути – практически выставляют на продажу, разницы никакой. Поэтому она не стала тут же набиваться ему в невесты, как только узнала о его появлении. А он сразу сказал «нет». Да еще такими ужасными словами, как будто специально их подбирал, чтоб посильней поранить.

– Да уж точно как из-под веника вылез, – со злостью пропыхтела Ынтхак. В детских сказках она читала, что гоблины заводятся в старых вениках и метлах, если ими долго не пользоваться. Внезапно она резко подскочила с постели. Это несправедливо, и так этого оставлять нельзя!

Впервые Ынтхак сама шла на поиски призраков. Она нашла четверых, и теперь они плотно уселись вокруг нее, начиная от молодой чхонё-квисин, которая за ней все время таскалась, и заканчивая призраком деревенской бабули. На улице оставаться было нельзя, поскольку прохожим наверняка показалось бы, что Ынтхак сошла с ума: стоит посреди улицы и разговаривает сама с собой. Поэтому, чтобы спокойно поговорить, они расположились в укромном переулке.

– Слушайте, почему вы меня раньше называли невестой Гоблина?

Источником слухов оказался призрак бабки, которая в тот самый день оказалась свидетелем ДТП, когда машина сбила женщину. Прищурившись, бабка рассказывала о том, что видела своими глазами.

– Я как тебя увидела – сразу смекнула: «Это он тебя спас». Мамка твоя была пригожая такая, но только уже совсем на ладан дышала. И тут вдруг – хоп! – снова ожила! А еще чтоб в самую зиму вишня на улице расцвела, а? Где такое видано?

Взволнованная Ынтхак слушала каждое слово. Ее лицо постепенно мрачнело. Мало того что она даже не знала, что ее мать попала в ужасную аварию. Но оказывается, тот самый Гоблин спас и умирающую мать, и еще не родившуюся ее саму.

– Да я тебе говорю: по всему судьба вам была в ту же ночь и помереть. Там потом Мрачный Жнец объявился, хотел вас забрать, да как пришел, так и ушел несолоно хлебавши.

– Ух ты, так это он, получается, свою будущую невесту спас! Так романтично! – Чхонё-квисин просто пришла в восторг. Оно-то, может, и вправду романтично получилось, только романтика совсем не радостная, а грустная выходит.

– Получается, он оказался прав: мне не на что жаловаться и не за что его упрекать. Если бы не он, я бы тогда вообще не родилась. И не смогла бы жить с мамой хотя бы эти девять лет, не помнила бы ее…

Выходит, что ее жизнь и вправду дана взаймы. А она вместо благодарности накричала на него. Ынтхак сначала стало стыдно, но потом она неожиданно снова рассердилась. Если бы он сразу обо всем нормально рассказал, то они бы тогда не поругались. Никакой размолвки бы не возникло, она бы просто сказала «спасибо», и они расстались бы с легкой душой. Потому что именно благодаря ему у нее была мама.