Рок Зоны. Город Безликих - Алексей Сидоров

– Саня, двери нет, – ответил за меня Макс.

– Как нет? А куда она делась?

– Саня, ее нет! В нас стреляли…

– Кто стрелял? Как? – похоже, до басиста, который до этого находился в прострации, вдруг начало доходить, что вокруг творится что-то не то.

– Танки! – ответил вместо меня Ожогин. Он заскочил к нам в сарай и спрятался за разрушенной стеной. – Фрицы уже здесь! Черт! Ложитесь!

Только он это заорал, как грохнул второй взрыв. Крыша покосилась. Часть стены осела.

– Блин, еще один выстрел – и нас тут накроет, – заорал дед нашего Ожогина. Он высунулся из-за стены и дал очередь из автомата.

– Это ты по танкам? И что, помогает? – спросил я. Как в воду пернул.

– По каким еще танкам? Там пехота прет за ними! Держи вот лучше! – он кинул мне какой-то предмет. Я инстинктивно поймал его.

– Это что? – так же инстинктивно задал я вопрос, ответ на который уже знал.

Связка гранат.

– Это? Разве не видишь? Гранаты! Сейчас фриц подберется ближе – кидай их под гусеницы! Только надо ближе подпустить, слышишь?! Раньше времени не высовывайся.

– Я… э…

– «Поближе»? «Танк»? – застонал Макс. – Не, ребят, вот ничего не имел против того, чтобы погастролировать с вами. Даже когда все завертелось, я тоже был не против. В целом. Постреляли в нас, мы – в плохих парней. Даже из пулемета. Я же не против! Чо мне, жалко, что ли?! Сначала поиграли, потом постреляли. Потом по новой. Но тут – танки!!! Не, ребят, я не подписывался на такое, правда… можно я уволюсь?

– Уволюсь?! – повторил я. Эта фраза драммера и вид связки гранат в собственных руках вогнали меня в ступор.

– Да-да, вали уже, увольняйся! – рявкнул на Макса Лев. – Мы уже все барабаны, считай, набили в компе. Все партии. Пока тебя не было. Пока ты там, на севере, жопой клюкву мял да песни «Мумий Тролля» нефтяникам играл. Теперь мы можем репать и без тебя…

Барабанщик посмотрел на него удивленно.

– Что еще за комп? – спросил Ожогин. Все оглянулись на него, только сейчас вспомнив, что военный не знает значения этого слова. Человек из другой эпохи. Хорошо, что его не заинтересовало название группы «Мумий Тролль» – эту хрень вообще попробуй объясни. Сплошная наркомания.

– Это такая пластиковая штука с кнопочками… – начал пояснять Лев, но тут снова громыхнуло – стена рассыпалась. Крыша поехала в сторону.

– Че-е-ерт! – заорал я, уворачиваясь от падающих обломков сарая. Все побежали на улицу. – Народ, там же танк! – попытался я их остановить, но меня никто не слушал. Или не слышал.

Админ подхватил ППШ у убитого солдата и начал строчить на ходу. В кого? Во фрицев, наверное. Блин, вся эта ситуация не укладывалась у меня в голове.

Стон. Я оглянулся и увидел Ожогина. На плече у него расплывалось красное пятно. Ранен. Тяжело.

– Задело, блин. Чертовы фрицы! – простонал он.

Но он не видел того, что видел я. Бросился к нему.

– Берегись! – закричал я.

Еле успел – снес капитана Ожогина на ходу. Мы упали за сарай, который в это время сложился за нашей спиной. И сверху его останки накрыло новым взрывом.

– Тьфу, блин! – сплюнул я. Кровавый сгусток свесился с губы, доставая до земли. Стряхнул его рукой. Рядом шевелился капитан. Стонал.

– Живой? – спросил я.

Он кивнул:

– Спасибо… бое-ец!

– Я не боец…

– А кто?

– Я… всего лишь вокалист!

– Кто?

– Певец, говорю…

– А-а… Ну, для артиста ты смело сражаешься. Кто научил? – простонал военный.

Я посмотрел на него, улыбнулся, вспомнив капитана Ожогина из моего времени и его уроки выживания в Зоне:

– Да так, один хороший человек, возможно, вы с ним еще даже встретитесь…

– Если свидимся – пожму ему руку. Скажу, что его ученик спас меня сегодня.

– Обязательно, а сейчас – не время! – сказал я и добавил спокойно, словно говоря о подходящем к остановке автобусе: – Просто на нас еще танк едет…

– Что?! – не сразу сообразил капитан.

А потом увидел надвигающуюся тень. Кажется, это была «Пантера».

Жар ударил в спину. Юрка кричал, но голоса своего не слышал. Они упали вместе с мачехой на железный пол. Шлем Лены грохнул по железу.

– Мам, ты жива? Все хорошо? – захрипел парень.

– Да-а, вроде… – застонала она.

А за спиной тем временем раздавался смех Индейца.

– Ути-пути, какая у нас тут семейная идиллия. Пожалуй, назову-ка я этот шашлык… эм, «Семейный»! Да, точняк – «Шашлык «Семейный» – «Соединяет теплом сердца», – спародировал бандит известную рекламу, которую крутили в фильме про индейцев и ковбоев.

– Бежим! – заорал Юрка, когда сзади снова ударило пламя. Он чувствовал запах собственной кожи, но даже не стал оглядываться, пока они не нырнули за угол.

– Ты горишь! У тебя… спина… от-черт! – Лена начала руками сбивать пламя.

– Некогда, надо уходить! – бросил он и потащил мачеху за собой.

Они побежали по коридору, вдруг слева блеснул свет. Окно!

– Туда, – заорал Юрка. Они подскочили к окну, через которое еле пробивался дневной свет, настолько оно было грязным. – Надо его открыть! Блин!

Парень начал возиться со шпингалетом, но тот все никак не поддавался.

Индеец был уже рядом. И первым из-за поворота показалось сопло огнемета.

– Тук-тук, кто не спрятался, я не виноват, – засмеялся бандит.

– Да, открылось! – завопил радостный Юрка, но тут окно разбилось изнутри – и его схватили за шкирку серые с синюшным оттенком руки. Зомби! Он напал на парнишку прямо с улицы.

– Отстань. От. Моего. Сына. Сраный. Ты. Урод! – Лена с каждым словом вколачивала шлем прямо в голову зомби. Она сначала хрустела, потом чавкала, пока наконец живой мертвец кулем не свесился внутрь коридора.

– Уф-ф, а у вас тут жарко! – прошипел Индеец, заруливший в это время в коридор. И снова полыхнул из огнемета.

Они побежали, но волна пламени их догнала. Плечо Юрки обожгло огнем. Лена застонала, повалилась на пол. На ней загорелась майка. Парень начал ее тушить.

– Не готово еще мяско-о – надо добавить огоньку! Раскочегарим наш мангальчик, – Индеец двинулся к ним. Отступать было некуда. Парень понимал, что еще секунда – и их просто-напросто поджарят.

Индеец нажал на спуск, но… ничего не произошло.

– Чертова пушка. Долбаные китайцы ничего не умеют делать на совесть… А-а, во! – похоже, оружие снова было готово к использованию.