Король солнечного огня - Сильвия Мерседес

— Звездное стекло? Да? — она приподняла брови, вызвав лишь немного морщин. — И что ты надеешься там увидеть?

— Мне нужно найти мужа. Его у меня забрали. Я не знаю, куда, и я не знаю, кто. Но я поклялась найти его, чтобы снять проклятие, от которого он страдает.

— Ах, — бабуля глубоко вдохнула и быстро выдохнула, словно в смешке. — Ясно. Невеста лунного огня вернулась из мира фейри со звездами в глазах.

— Я не заколдована.

— Я и не говорила этого. По крайней мере, не в традиционном понимании слова. Но ты очарована этим фейри, — ее глаза стали как два кристалла, сияли в свете огня. — Как твоя мать влюбилась в твоего отца, заразу. Ты как она, как я подозревала. Готова выбросить сердце. Я не смогла переубедить ее проклятием. Видимо, и тебя проклятие не собьет с пути. Дурочка.

Бабуля повернулась и посмотрела на огонь. На миг морок вокруг нее угас, и я заметила тощий скелет женщины в лохмотьях, а не бархате. Она была ужасно уставшей, сидела неудобно на старом стуле и смотрела на слабый огонек.

Картинка тут же пропала. Я не знала, увидела ли это на самом деле.

— Я могу сказать, как пройти к Звездному стеклу, — сказала бабуля, посмотрев на меня. Я даже сделаю лучше: скажу, почему ты не должна идти.

— Я должна идти.

— Хсст! — она взмахнула изящной ладонью, чтобы я молчала. Камни на кольцах блестели в свете огня. — Думаешь, любой может посмотреть в гадальные воды священного пруда? Если бы так было, не было бы отбоя от людей, желающих пройти туда, пока вся магия не иссякла бы, оставив только грязную лужицу. Нет-нет. Боги, давшие мирам такой подарок, подарили и стража.

Бабуля склонила голову, сияние огня усилило резкость ее черт, она напоминала демоническое существо из девяти адов. Я с трудом подавила желание попятиться.

Но устояла на месте.

— Я не боюсь.

Бабуля неприятно рассмеялась.

— Если кто и достоин твоего страха, то это Мьяр. Она не убьет тебя, ее не интересует смерть. Но когда она закончит с тобой, ты потеряешь желание жить. Те, кто видел ее лицо, не оправились. Так что старайся не смотреть на нее прямо.

Я серьезно кивнула, но Бриэль шагнула вперед.

— О чем ты говоришь? Мы пойдем к гадальному пруду вслепую? Разве не нужно смотреть в него?

— В том и уловка, да? — бабуля сидела идеально ровно на стуле, спина была прямой.

— Мой… — я сделала паузу, сжала губы и твердо продолжила. — Мой муж сказал мне, что заплатил большую цену, чтобы посмотреть в Звездное стекло. Что требует Мьяр?

Бабуля покачала головой.

— То, что ты не будешь готова отдать.

— Откуда ты знаешь?

— Поверь мне.

— Прошу, скажи. Что за цена?

Подняв длинный палец, бабуля задумчиво потерла ухоженным ногтем по полным губам.

— Я не эксперт в таких делах. Но Мьяр желает нескольких вещей. Предположу, что она предложит посмотреть в ее пруд в обмен на что-то истинно ценное. Все воспоминания о любимом, например.

Холод пробежал по моей спине. Я помнила, что Эролас заплатил всеми воспоминаниями об отце ради одного взгляда. И тогда он увидел мое лицо. Мое. Человеческой девушки, которая стала его невестой. И предала его.

Я могла заплатить схожую цену? Я искренне любила мало людей в этом мире. Как я могла отдать воспоминания хоть о ком-то из них?

— Это просто, — фыркнула Бриэль. — Я буду рада забыть отца!

— Тогда, — бабуля повернулась к ней, скалясь, — цена не так и высока. Не думай, что можешь обмануть Мьяр, девица! Она старее, мудрее и жестче, чем ты можешь представить. И, — она махнула ладонью, — не ты хочешь посмотреть в пруд, а твоя сестра. Так что и платить должна она.

Я опустила голову. Я не могла это сделать. Даже воспоминания об отца. Мать, Бриэль… Элли и Биргабог, другие крохи-гоблины. Эролас. Я не могла их потерять. Не могла.

— Другого способа нет? — прошептала я.

— Конечно, есть, — бодро сказала бабуля. Я подняла голову, посмотрела в ее умные глаза. — Я могу дать тебе то, что поможет тебе в твоих поисках.

— Да? Можешь?

— Могу… если ты отдашь мне свое ожерелье.

Мои пальцы коснулись горла, золотой цепочки и семьи медальонов, один из них был пустым.

— Нет, — я покачала головой. — Я не могу отдать это. Это… нет.

— Как хочешь, — бабуля пожала плечами и опустила руки, сжала подлокотники. — Но ты не можешь получить что-то, ничего не отдав. У тебя есть лишь одно, что я хочу.

Выражение ее лица могло заморозить мое сердце.

— Скажи, — сказала я.

— Твои воспоминания об Изодоре. О твоей матери.

Бриэль вскочила, сжала мою руку и оттащила меня, встала передо мной, защищая.

— Ты сошла с ума, — прорычала она.

— Почему ты так говоришь? — бабуля подняла голову и посмотрела на нас без эмоций. — Разве я хуже Мьяр? И у меня есть власть! Изодора была моим ребенком, моей милой крохой. Я любила ее больше, чем вы можете понять. Вы не матери. Вы не знаете, как это… когда теряешь… Вы не знаете боль…

Морок треснул снова, показывая неописуемую осунувшуюся реальность под красивой оболочкой. Даже один взгляд сжимал сердце, и я охнула и потянулась к жалкому существу, сгорбленному на старом стуле.

Но Бриэль сжала мою руку.

— Ты не теряла нашу мать. Ты прогнала ее. И ты испортила ее жизнь, прокляв отца.

— В эту историю ты веришь? — голос бабули был острым, как нож, морок вернулся на место. — Верь, если так тебе легче. Мне без разницы, — она посмотрела на меня. — Мы договорились?

Я открыла рот, но Бриэль вмешалась снова:

— Лучше забери мои воспоминания!

— Хорошая попытка, — слабо улыбнулась бабуля. — Я знаю, что моя Изодора умерла, пока ты была младенцем. Ты ее не помнишь. Но ты умная, не спорю!

Она снова повернулась ко мне и молчала.

Я вдохнула. А потом осторожно убрала ладонь Бриэль со своей руки и шагнула к бабушке.

— В обмен на помощь с Мьяр и гадальным прудом я дам тебе одно воспоминание. Можешь сама выбрать, какое. Подойдет?

Бабуля смотрела мне в глаза, ее глаза были как осколки стекла. Я не моргала, не давала себе отвести взгляд.

— Хорошо, — наконец, сказала она.

И она встала и отошла от огня в темный угол комнаты. Я смотрела ей вслед, но видела только неясные движения. Может, морок не затрагивал ту часть комнаты, потому не было ничего видно. Я услышала стук, звяканье, шорох бумаги.

Бабуля вернулась с маленьким подносом с изящной чернильницей, пером и