Высотка - Джеймс Грэм Баллард

Еще час он продолжал искать жену, спускаясь все ниже в центральную секцию высотки. Горы мусора не давали подобраться к забитым мусоропроводам. Лестницы были усыпаны битым стеклом, обломками кухонных стульев и оторванными кусками перил. Таксофоны в лифтовых холлах стояли разбитыми, словно жильцы договорились прервать всякие контакты с внешним миром.

Чем ниже спускался Ройял, тем сильнее становилась разруха. Двери пожарных выходов были сорваны с петель, кварцевые стекла смотровых окон выбиты. Освещение в коридорах и на лестницах не работало, разбитые лампы никто менять не собирался. К восьми часам коридоры погружались почти в полный мрак; тут и там валялись мешки мусора. Надписи на стенах, сделанные светящимися красками, напоминали декорации фильма ужасов.

В холлах собирались воинственные группы жителей — охраняли свои лифты. Многие женщины носили камеры со вспышками, готовые запечатлеть любой акт насилия, любое вторжение на их территорию.

Меняя лифты и обследуя по два этажа за раз, Ройял наконец добрался до нижней половины дома. Его не трогали, когда он появлялся в холлах, расступались. Раненая овчарка и пятна крови на куртке давали ему пропуск на территории враждующих кланов — словно владыке, спустившемуся из своей цитадели, дабы предъявить раны восставшим подданным.

Коридоры и холлы 10-го этажа пустовали. Несколько жителей бродили по торговому центру, таращась на пустые хромированные полки. Банк и винный магазин были закрыты, опущенные решетки заперты. Ройял повел овчарку в бассейн, теперь заполненный едва наполовину. В желтой воде плавал матрас в окружении картонных коробок и газет.

Тут даже труп останется незамеченным, мелькнула мысль у Ройяла. Пока овчарка обегала варварски разрушенные раздевалки, он помахал тростью, разгоняя сырой воздух. В нижней секции дома было трудно дышать. Даже сейчас, в ходе краткого визита, Ройял ощущал давление тысяч людей над головой.

В лифтовом холле за бассейном раздались крики. У входа в начальную школу разгорелся жаркий спор. Ссорились два десятка мужчин и женщин — группа родителей с нижних этажей несла парты и стулья, доску и мольберты, другая группа не давала им войти в классы.

Подстрекаемые монтажером, задравшим парту над головой, родители решительно двинулись вперед. Противник — жители 11-го и 12-го этажей — позиции не сдавали. Началась неприличная перебранка, потом женщины и мужчины стали неуклюже толкаться.

Ройял подтянул овчарку к себе, — пусть сами разбираются. Когда он повернулся, чтобы продолжить поиски Анны, дверь, ведущая с лестницы в холл, распахнулась. Толпа жителей, все с 14-го и 15-го этажей, присоединилась к драке. Этих возглавлял Ричард Уайлдер, вознесший в руке кинокамеру, как боевой штандарт. Ройял решил, что Уайлдер снимает документальный фильм, о котором столько говорил; наверное, он и срежиссировал всю сцену. Однако Уайлдер в пылу битвы камерой лишь агрессивно размахивал, ведя новых союзников в бой на своих же бывших соседей. Родителей, побросавших парты и доски, оттеснили в беспорядке на лестницу.

Уайлдер захлопнул за ними дверь. Изгнание бывших соседей и друзей явно доставило ему удовольствие. Указующей камерой он тыкал в сторону класса начальной школы. Там скорчились за опрокинутой доской две молодые женщины — жена Ройяла и Джейн Шеридан. Как ученицы, пойманные за баловством, они уставились на Уайлдера, который поманил их к себе театральным жестом.

Взяв овчарку на короткий поводок, Ройял толкнул стеклянную дверь и миновал жильцов, увлеченно крушивших детские парты.

— Все в порядке, Уайлдер, — сказал он твердо. — Я разберусь.

Затем прошел мимо Уайлдера в класс и поднял Анну на ноги.

— Идем. Не бойся.

— А я и не боюсь… — Анна говорила совершенно спокойно и смотрела на Уайлдера с нескрываемым восхищением. — Господи, он просто чокнутый…

Уайлдер с интересом смотрел на Ройяла и чесал под мышкой — совсем по-звериному. Он словно радовался, что небожитель сошел наконец на нижние уровни и включился в борьбу за территорию и женщин. Рубашка Уайлдера была распахнута до пупа, обнажая гордо выставленную напоказ широкую грудь.

Вечером, вернувшись в квартиру на 40-м этаже, Ройял принялся утверждать свое лидерство на верхних этажах. Для начала, пока его жена и Джейн Шеридан отдыхали в постели Анны, он отвел овчарку на кухню и скормил собаке остатки еды. Раны на плечах и голове пса покрылись жесткой коркой, и это волновало Ройяла куда больше, чем оскорбления, которым подверглась жена. Он практически сам устроил Анне испытание, откладывая ее поиски. Как он и подозревал, Анна и Джейн, закончив покупки в супермаркете, не смогли найти работающий лифт. Когда к ним пристал пьяный звукооператор, женщины спрятались в пустом классе.

— Там все снимают свои фильмы, — сказала мужу Анна, возбужденная безрассудным приключением в среде обитания низших классов. — Как только кого-то начинают бить, тут же включают камеры.

— А потом набиваются в кинозал, — подтвердила Джейн, — и смотрят, кто что записал.

— Только не Уайлдер. Он ждет чего-то действительно страшного.

Как ни странно, именно любовь к Анне заставила Ройяла предъявить ее соседям снизу — это был вклад в новое царство, которое они строили вместе. Овчарка принадлежала более практичному миру, и уже понятно, что пес окажется гораздо полезнее, чем женщина, для обмена в том будущем, которое их ждет.

После нападений на овчарку и на жену Ройяла его квартира естественным образом превратилась в центр притяжения для соседей, решивших перехватить инициативу, пока их не заперли в ловушку на крыше высотки. Пэнгборну Ройял объяснил, что жизненно важно заручиться поддержкой жильцов на этажах чуть ниже 35-го.

— Чтобы выжить, нам нужны союзники — необходимо оградиться от нападений нижних уровней и расширить доступ к лифтам. Нас могут отрезать от центральной секции здания.

— Верно, — согласился гинеколог, довольный, что Ройял наконец трезво оценивает их положение. — Стоит нам утвердиться, и мы натравим их на нижние уровни — то есть «разбалканизируем» центральную секцию и начнем колонизацию всего здания…

Потом Ройял удивлялся, как легко им удалось осуществить замысел. В девять часов, до начала вечеринок, они начали вербовать сторонников на этажах ниже бассейна на 35-м. Пэнгборн искусно играл на обидах людей, которые мучились от тех же проблем, что и жители верхнего этажа: их машины тоже были разбиты, они тоже страдали от неисправностей водопровода и кондиционеров. Ройял и Пэнгбон расчетливо предложили соседям пользоваться верхними лифтами. Больше им не придется входить в главный вход и продираться через тридцать враждебных этажей, — достаточно дождаться жильца с последнего этажа, войти с ним в частный вестибюль и без приключений подняться на 35-й этаж, а потом спуститься на один-два пролета до своей квартиры.

Предложение было принято — ведь Ройял и Пэнгборн не просили взамен никаких уступок. Вернувшись на 40-й этаж, парламентеры разошлись по домам готовиться к вечерним празднествам. За предыдущий час мало что произошло, разве что немолодую жену бухгалтера с 28-го этажа скинули без сознания в полупустой бассейн, а радиолога с 7-го этажа избили у сушуаров в парикмахерском салоне. Словом, обстановка в высотке оставалась нормальной. С наступлением ночи здание наполнили звуки пирушек. Начиная с нижних этажей, вечеринки распространялись по дому, укрывая его броней света и веселья. Стоя на балконе, Ройял слушал, как нарастают музыка и смех, и ждал, пока оденутся женщины. Далеко внизу к соседней высотке подъехала машина; три пассажира вышли и, задрав голову, смотрели на сотни забитых людьми балконов. Любой наблюдатель, несомненно, решил бы, что две тысячи жильцов живут вместе в состоянии всеобщей эйфории.