На крыльях моей боли - Оксана Александровна Ильина

чтобы доказать, что ты вменяемая! Хотя в этом я тоже сомневаюсь. 

– Это шутка такая? – глаза девушки чуть не повыскакивали из орбит. 

– Отчего же? Я тебе гарантирую это, – произнес он тоном, отметающим все сомнения. – У меня достаточно для этого возможностей и связей. А теперь идем со мной, дорогая женушка. 

ДАША

Девушка в изумлении таращилась на Егора. Его угрозы вызвали в ней бурю негодования. Даша не поверила бы в то, что он способен на такое, если бы не знала обратного. Этот гавнюк способен на любую подлость. Егор нагло обнял ее за талию и повел к выходу. Даша еле сдержалась, чтобы не вцепиться зубами в его плечо. 

– Это обязательно? – зашипела она ненавистно. 

– Конечно, ты же моя горячо любимая жена, – усмехнулся Егор, наклонившись к ее уху. 

– Боже упаси! – буркнула девушка, чуть ли не перекрестившись. 

– А вот и мы, – произнес Егор, когда они вышли на порог. – Дарья Петровна собственной персоной в целости и сохранности. 

– Добрый вечер! Старший сержант Поликарпов Николай Григорьевич, – представился полицейский, обратившись к ней. – Дарья Петровна, Вы подтверждаете, что вызов ложный? 

Даша молчала, украдкой поглядывая на Егора, но тот казался совершенно спокойным. Видимо, действительно понимал, что при любом исходе отмажется. А она? Сможет ли она себя спасти, если его угроза окажется правдой? 

– Любовь моя, ответь же что-нибудь сотрудникам правопорядка, не заставляй их ждать, – он плотнее прижал ее к себе. – Извините, она спросонья немного растерялась. 

– Прошу прощения за беспокойство, я погорячилась, – протараторила Дарья без должного сожаления. 

– Все, ситуация разрешена? – поспешно вмешался Егор. – Моя супруга может возвращаться домой? А то она жутко не переносит холода. 

– Не только холода, – прошептала Даша так, чтобы слышал только он. 

– Я тоже без ума от тебя, дорогая, – бросил Егор ехидно и чмокнул ее в щеку. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Я тебя убью! – выдавила сквозь зубы ему в ответ. 

– Дарья Петровна, мы оформили ложный вызов, но предупреждаю сразу, это влечет наложение административного штрафа в размере от 1000 до 1500 рублей, – пояснил полицейский и протянул ей протокол для подписи. – Распишитесь, пожалуйста. 

Даша расписалась и, смерив Егора убийственным взглядом, зашла в дом. Да, она не питала больших надежд на то, что полицейские смогут ее вызволить, однако очень расстроилась, потому что мерзавец слишком легко отделался. Он как будто даже не разозлился. А девушка так надеялась, что это выведет его из себя. 

Оказавшись в комнате, она сняла шорты, тугая резинка которых оставила полосатый след на животе, и приготовилась ко сну, так как все равно на сегодня других вариантов спасения у нее не просматривалось. Однако не успела девушка лечь в постель, как в спальню ворвался Егор. 

– Что тебе нужно? – возмутилась Даша. 

– Соскучился, – фыркнул мужчина и задумчиво прошелся по комнате. 

– А уроки актерского мастерства небось в МХАТе брал? – съязвила девушка, внимательно наблюдая за ним. 

– Хорош, правда? – самоуверенным тоном спросил он. 

– Хорош? – презрительно повторила Даша. – Ты непревзойденно хорош во лжи, предательстве, подставе! В этом тебе и, правда, нет равных! 

– Думаю, ты мне льстишь, – хмыкнул Егор, выдвинув верхний ящик комода. 

– Ты что-то потерял, дорогой муженек? 

– Нет. 

– Если ищешь свою совесть, то уверяю, ее здесь нет, – не скрывая удовольствия, злорадствовала девушка. – А если что-то другое, скажи, может быть, помогу. 

Он подошел к кровати и поднял одну подушку за другой, а потом схватил шорты и проверил в них карманы. 

– Или холодное оружие? Боишься, что прирежу тебя ночью? – не удержалась Даша и рассмеялась, ибо наблюдать за его метаниями было слишком весело. – Не беспокойся, муженек, я не собираюсь о тебя марать руки, хотя идея сама по себе неплоха. Вряд ли сейчас мне дадут много. 

Егор подошел к ней и застыл в полушаге. Затем задумчиво осмотрел с ног до головы. 

– Не будешь даже орать? – спросила Даша, глядя ему в глаза. 

– Орать? – нахмурился он. 

– Ну да, ты же любишь угрожать и запугивать, – произнесла девушка совершенно спокойно. – Неужели мой сюрприз тебя совсем не разозлил? 

– А должен был? 

– Этого я не могу знать, – Даша машинально приложила руку к животу – ребенок больно ее пнул. – Ведь я совсем не знаю тебя. Кто ты, Егор Александрович? 

Мужчина проследил за движением девушки, и его взгляд залип на ее животе. 

– Хотя, знаешь, – голос Даши стал колючим, – даже не хочу знать! Мне не нужно ничего о тебе знать, для того чтобы уничтожить. Я обещаю тебе, пока здесь нахожусь, каждый твой день будет адом! 

Он отшатнулся и, посмотрев ей в глаза, ледяным тоном спросил: 

– Где твой телефон? 

– А, поняла, – воскликнула девушка, указав пальцем на кровать и комод. – Это сейчас был обыск? 

– Не хочу, чтобы ты еще какую глупость выкинула, – отрезал мужчина нетерпеливо. – Так где? 

– Не знаю, – она равнодушно пожала плечами. 

– Не заставляй меня переворачивать всю комнату! 

– К сожалению, я потеряла его, так что даже если все здесь разнесешь, все равно не найдешь. 

– Куда спрятала? 

– В трусы. Будешь проверять? 

– Сомневаешься? – его брови вопросительно дернулись. 

В следующий миг он схватился за края футболки и одним движением стащил ее через голову Даши. Ошарашенная девушка осталась в одном белье. Она тупо моргала, раскрыв рот от удивления, а потом замахнулась в попытке влепить ему пощечину, однако мужчина успел поймать ее руку раньше. 

– Я смотрю, у тебя вошло в привычку бить меня по лицу, – усмехнулся Егор, отпустив руку девушки. 

– Знаешь, а мне бы это даже нравилось, если бы не пришлось дотрагиваться до тебя, – ненавистно выплюнула слова ему в лицо. – Никогда не думала, что чужая боль будет приносить мне удовольствие! 

– Я рад, что тебе нравится хоть что-то связанное со мной, – его взгляд опустился на обнаженный живот. 

– Чего уставился? – раздался ее удивленный возглас. – Беременных не видел? Не нашел телефон, так давай проваливай! 

– Хрен с ним, – выругался Егор. – Все равно зарядки тебе надолго не хватит. 

– О, а это даже обидно, – она наигранно надула губки. – Ты недооцениваешь