Ночной охотник - Виктория Лукьянова

– Я согласна. – Голос едва дрогнул. – Просто сделаю всё, что понадобится.

Дэймон нахмурился. Эл не понимала, сказала она что-то не то, или ему самому не нравилось предложение, озвученное вслух, но он все же сделал шаг, сокращающий между ними расстояние, и положил крупные ладони на ее плечи.

– Я назову вас своей парой. Тогда вас примут в клан. А защита клана – спасение для вас.

– Клан? – выдохнула она, все еще с трудом собирая из фраз оборотня головоломку.

– Это то, что вас волнует? – горько хмыкнул он.

Элеонор тряхнула головой.

– Да, и еще пара… Что это значит?

– У всех оборотней есть кланы, – ответил Дэймон, продолжая держать Элеонор за плечи. Казалось, она вовсе не замечала его касаний, но разливающееся под его ладонями тепло успокаивало. – У меня есть клан. Бейли – лишь часть огромной семьи оборотней. И чтобы получить защиту от клана для человека, мы должны выполнить условия.

Элеонор подурнело. Кажется, она начала понимать, к чему клонит Дэймон.

– То есть, – выдохнула женщина, собираясь с мыслями, – я должна стать вашей… эээ… парой? То есть невестой?

Уголки губ у Дэймона исказились в плотоядной улыбке, но лишь на миг. Или Эл показалось?

– Пусть будет так. У нас нет невест. Есть пары. Я объявлю вас своей парой и обозначу проблему. Клан примет вас, даже несмотря на риски, и пока с вампиром не разберутся, вы будете под полной защитой. Это единственное решение, которое точно спасет вас.

Дэймон замолчал. Молчала и Эл.

Пауза слишком затянулась, и оборотню пришлось продолжить говорить.

– Подумайте об этом до утра. Время еще есть.

Элеонор кивнула. Мужские ладони соскользнули с ее рук. Эл ощутила, как теряла тепло, которое дарил ей Дэймон, и огорчилась. Впервые, пожалуй, за долгие годы она могла почувствовать себя ожившей, но, осознав это, Элеонор нахмурилась.

Дэймон Бейли чужой для нее человек. И ей не стоит забывать об этом.

Сделав шаг назад, она задрала голову и взглянула на Дэймона.

– А что будет после?

Вопрос прозвучал как выстрел, разрезающий пронзительным звуком тишину, царящую в комнате. Скулы Дэймона напряженно заострились. Эл не понравилась реакция мужчины.

– Скажите, пожалуйста, – взмолилась она, понимая, что обманывать клан оборотней без последствий им не удастся. Ничто не останется безнаказанно.

Дэймон выдохнул.

– Я готов к риску.

– Они вас накажут?

– Меня в любом случае могут наказать. – Он пожал плечами, отступая от Эл. Расстояние межу ними увеличивалось, и она ощутила, как ледяная корка сковывала ее тело. Поежившись, Эл шагнула к Дэймону и вцепилась в его руки.

Он громко вдохнул, глаза словно засияли. Эл удивленно ахнула и потянулась к нему, словно подгоняемая неведомой силой.

Они рисковали оба. Они должны нести ответственность наравне.

Озарение, как вспышка пронзила и связала их.

Эл потянулась к Дэймону, приподнялась на носочках и коснулась губ. Та самая невидимая, но связующая сила околдовала ее. Она тонула в серебрящихся, как лунный свет, глазах, объятая теплом и нежностью. Ей так не хватало тепла.

Он отвечал. Не сразу, но после жадно. Так, будто пытался насытиться ею, выпить как источник без остатка. И Эл не могла не ответить. Она готова нести ответственность, готова стать парой.

Парой!

Лишь сейчас, коснувшись губ Дэймона и ощутив звериную страсть, она понимала, что значит быть парой для оборотня. Это отдать себя без остатка и получить его полностью. Обменяться телами и душами, слиться в едином танце, закружиться под звездами, потерять голову и обрести себя.

Элеонор пьянела, чувствуя вкус на своих губах. Она касалась его рук, его крепкого мощного тела. Она прижималась к Дэймону, пытаясь слиться с ним в единое целое, и не сразу поняла, как очутилась в кровати, полураздетая, с зацелованными губами и горящим нутром.

– Лучше оттолкни меня, – прошептал Дэймон, нависая над Эл.

Она вздрогнула и ощутила легкий порыв ветерка. Ей стало так холодно без него, так одиноко, что женщина отчаянно затрясла головой, умоляя Дэймона продолжать касаться ее, целовать… Быть с ней.

И он ответил. Поддался соблазну, потерялся на миг, которого оказалось достаточно для того, чтобы проиграть первую битву. Битву со своим телом.

Сначала Эл, изнемогая от нетерпения, вновь ощутила порыв ветерка, но не сразу поняла, что все окна и двери были закрыты. Откуда же этот источник, который заставил ее кожу покрыться мурашками? После Эл услышала тихий щелчок, но Дэймон отреагировал раньше. Он отскочил, поднимаясь на ноги. Мышцы на обнаженной спине бугрились, превращая его в тело в то, что Эл уже однажды видела. Дэймон будто зарычал, хотя нет, он рычал! Эл не ослышалась.

Комната наполнилась посторонними звуками, а потом все померкло. Дымка, возникшая вместе с ветерком, ползла по полу, пока до Эл не долетели последние слова, которые она услышала от Дэймона:

– Не вдыхай!

Но было поздно.

Элеонор сделала губительный вдох и ощутила, как мир вокруг померк.

Дэймон с трудом открыл глаза и ощутил, как острая боль пронзила веки и просочилась в головной мозг, будто пуля, прошибающая навылет кости. Он поморщился, выругался, едва понимая, какие именно слова слетали с его губ и зажмурился. Тело болело, горело от адской боли.

Что-то произошло, и Дэймону понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить.

Все началось с удара. Попробовав перевернуться, Дэймон ощутил, как плечо заныло, а мышца у лопатки будто была разодрана острейшими зубами.

Вампирша.

Неужели это была схватка, и он проиграл, но выжил?

Дэймон никак не мог вспомнить последние часы перед рассветом, но отчего-то сейчас он считал, что солнце давно взошло, хотя вокруг царила кромешная тьма. Скорее всего, внутренние биологические часы подсказывали ему примерное время, но они не могли ответить на главный вопрос – что же случилось. Тогда Дэймон, продолжая пытаться собрать себя воедино, начал вспоминать.

Он помнил ее запах. Тонкий, но такой, что ни один иной аромат в мире не мог его затмить. Потом Дэй вспомнил ее голос – тихий, но уверенный. Ее касания стали для него отрадой. Он вспомнил Элеонор, ради которой рисковал и, кажется, проиграл.

И в нем, к удивлению, молчал зверь.

Желая зарычать от досады о расползающейся боли и отчаяния, Дэймон не услышал ничего. Лишь тишина, скребущая в сердце невидимой лапой.

Вторая попытка открыть глаза оказалась более успешной. Дэймон наблюдал темноту в ее первозданном виде, но отчетливо слышал собственное сбитое дыхание и посторонние запахи. Элеонор здесь не было. Нигде.