Вслед за ветром - Дженел Тейлор

Она принесла ему седло, он облокотился на него. Девушка налила кофе в металлическую кружку и передала ему. Пока Наварро отхлебывал обжигающий напиток, она положила на тарелку мясо и лепешки. Джесс села на подстилку и принялась жадно есть. Она была голодна.

— Вкусно, — проговорил Наварро с набитым ртом.

— Спасибо. А теперь, раз мы стали друзьями и партнерами, может быть, ты скажешь мне свою фамилию?

— Наварро — вполне для меня достаточно. Когда люди узнают тебя слишком близко, они могут залезть в самую душу. Я никого не хочу туда впускать. Надеюсь, ты не возражаешь против этого.

— Хорошо. Наварро, так Наварро, — ответила Джесси. — Я знаю, как мужчины дорожат своей личной жизнью. Я выросла среди мужчин и знаю их очень хорошо.

— Ты замужем? — неожиданно спросил он.

— Нет. А ты женат?

— Не-а.

— Джесси, сколько тебе лет?

— Двадцать четыре. А тебе?

— Двадцать семь.

— Наварро, у тебя есть семья?

— Никого.

— А у меня, кроме папы и Тома, есть еще сестра и бабушка.

— Сколько им лет?

— Кому?

— Твоим брату и сестре.

— Ему тринадцать, а ей — двадцать. Она тоже не замужем.

Неожиданно их болтовня прервалась. Джесс отставила тарелку и взяла палочку. Она нарисовала на земле карту и сказала:

— Я живу здесь. Это хорошая земля, там много воды. Вот почему Флетчер так хочет получить ее. А сам он живет здесь, за горами, — показала Джесси. — Пока он не завладеет нашей землей, он не может расширять свои владения. Он зависит от ручьев, которые на его земле могут пересохнуть в любую минуту. Еще у него есть несколько скважин с ветряными насосами.

— Вы живете в самом центре земель, принадлежащих апачам и команчам.

— Ты бывал там? — спросила она.

— Нет.

— Команчей уже давно победили, и с ними у нас нет неприятностей. И никогда не было, потому что папа заключил с ними перемирие, как только приехал на это место. Эту мысль подсказал ему Джон Меузбэк из Фредериксбурга. В сорок седьмом году мистер Меузбэк заключил с ними мирный договор, и они никогда не нарушали его границ. Папа сразу завоевал их уважение и дружбу. Когда они приезжали к нему, он давал им табак, бусы, одежду, одеяла, посуду, но никогда виски или оружие. Он всегда держал про запас какие-нибудь вещи, чтобы дарить им. Индейцы любили его и доверяли ему. Он не был для них опасен, поэтому они никогда не были опасны для нас.

Наварро был заинтригован.

— А апачи? Я слышал, что они до сих пор совершают набеги в этом районе. Они живут по своим собственным правилам — грабь, но не давай ограбить себя, убивай, но не давай себя убить, бери в плен, но не попадайся сам, обманывай, но не дай обмануть себя. Во многих племенах больше ценится хитрость, чем отвага или сила. Смелый воин нужен только в случае опасности. Хитрый и удачливый вор для них более важен.

— А как же правда и ложь? Честь? Или они не боятся кары Господней?

— Это для них ничто. Они не поклоняются единому Великому Духу, как большинство индейцев. Они верят в Хорошего Духа и Злого Духа и думают, что землей правит Злой Дух. Ему они молятся перед битвами. Вот почему с ними так трудно установить мир. Они слишком отличаются от бледнолицых. Странно, что они не нападают на вас.

Джесс заинтересовало то, что он столько знает об апачах, но она не стала выспрашивать его. Наварро и так рассказал больше, чем она ожидала, так что лишние вопросы могли заставить его замолчать. Ей хотелось вести с ним непринужденную беседу, заставить его открыться перед ней.

— С апачами было труднее… — начала Джесси, протягивая руку к котелку с кофе. — Папа ходил к ним с двумя офицерами-инженерами. Они вышли из Сан-Антонио в феврале сорок девятого и направились к горам Дэвис. В их задачи входило разведать дорогу между Сан-Антонио и Эль-Пасо. Всего в походе участвовало тринадцать человек: два офицера, проводник, девять солдат и папа. Он вел дневник похода. Едва они вступили на эти земли, как их окружили апачи. Индейцы отвели их в свою деревню для переговоров. Среди индейцев пятеро были вожаками. После того как офицеры сумели убедить индейцев, что не представляют для них опасности, весь отряд отпустили. Папа сумел подружиться с пятью вожаками и даже с Гомесом, который был самым опасным. Когда в пятидесятом году папа вернулся на эту землю, чтобы обосноваться на ней, индейцы его вспомнили. Конечно, были случаи, когда папа обманывал их.

Джесс рассмеялась, а Наварро спросил:

— Но как? Ведь они сами мастера играть шутки. Подарки, конечно, дело хорошее, но когда они использованы, про них забывают. Человек, который однажды принес пользу, потом становится им не нужен. Индейцы живут ради убийств и грабежей, они впитали это с молоком матери. Если они заметят, что враг слаб, они сразу же нападут. Я достаточно путешествовал и знаю: нельзя ни на минуту терять бдительность. Сам я по глупости делал это несколько раз, как и теперь, связавшись с тобой.

Чтобы заставить Наварро перестать думать о его временной слабости и выведать побольше, Джесс спросила:

— О чем это ты? Они никогда не обманывали нас и не нападали. Может быть, это происходило потому, что они думали, отец обладает магической силой.

— Апачи никогда не нападет, если не уверен, что победит без больших потерь. Каждый индеец волен делать то, что хочет. Они выбирают вожака на короткое время, чтобы он возглавил налет или сражение. После этого вожак становится обычным воином. Если путешественники или солдаты не вооружены должным образом или не выставляют охрану, как, скорее всего, было в группе твоего отца, они нападают безжалостно. Как только оказываешься на территории апачей, за тобой неусыпно начинают следить. И ты их не увидишь, пока не будет уже слишком поздно. Апачи следят за всем и всеми. Они очень хитры и терпеливы. Когда они вцепляются в добычу, то не отпускают ее, даже ценой смерти. Они изучают, сколько у тебя людей, какое у них вооружение, какое имущество, какой распорядок дня. Если они увидят, что ты силен, то ты спасен, даже если их больше по численности. Апачи никогда не занимают оборону. Но если добыча им очень понравилась, то у тебя не будет шансов на спасение, даже если силы будут один к десяти. Индеец Чиз, которого белые называли Кочиз, был мастером в таких операциях.

— Наверное, поэтому они так уважали папу, — сказала Джесси. — Он сотни раз применял разные уловки. Они боялись причинить ему вред, ведь они так суеверны. Он много раз рассказывал мне о тех Днях. — Джесс обхватила колени руками. — С помощью волшебного стекла он показывал им, как может увеличивать предметы. Он зажигал огонь с помощью солнечных лучей и куска стекла. Еще он использовал спички, «волшебные палочки», как они их называли. Папа показывал фокусы с порохом, магнитом и компасом. Он разрешал им посмотреть сквозь луну, и это было для них настоящим волшебством. Это даже пугало некоторых индейцев. — Джесс улыбнулась, представив себе эту сцену. — Однажды папа поставил в чернильницу белый цветок, и тот почернел, но не засох. Индейцы не могли поверить, что человек может менять цвет живого растения. Он заставил их поверить в то, что его плащ обладает силой и может противостоять дождю, а это был обычный дождевик. Папа все время задавал вопросы и слушал, относился к индейцам с уважением, просил показать ему их приемы. Он демонстрировал им ловкость рук, они думали, что он может достать пулю или монетку из-за уха. Это восхищало их и пугало одновременно. Индейцы верили, что он лекарь, наделенный могучей силой и умом. Перед отъездом он подарил пяти вожакам особые подарки, так называемые волшебные дары. Папа подарил свой топорик и всякое такое другое остальным знатным воинам. Он хотел, чтобы эти люди были на его стороне, когда он соберется поселиться на этой земле. Гомесу он подарил лошадь. Для них лошадь это все равно, что для нас деньги. А вожди подарили папе ожерелье из амулетов. Они сказали, что эти амулеты защитят его от всех апачей. Так оно и случилось. На нас не нападали даже покинувшие племя. Когда индейцы заезжали на нашу землю, они не причиняли вреда никому, даже животным, если на них было клеймо нашего ранчо.