На долгую память… - Александр Михайлович Кротов

всё заплатит, но вовремя поняла, что ей больше нечем его удивить.

Он ушёл. Она стала думать о том, как для неё обернётся эта ситуация. Может, оно и к лучшему?

Глава 6

Для Виктора следующие дни были такими же, как и предыдущие, начиная с момента, когда он пришёл в себя после того, как ему неудачно настучали по голове. Внутри него было привычные чувства: непонимание, удивление, злость. Правда, добавились ещё некоторые обстоятельства: холодная тюрьма, допросы. Но всё, как всегда, быстро забывалось. Было только очень скучно. Хотелось биться головой об стену и дебоширить. Но он этого не делал, лишь изредка ругался со следователем, который пытался хоть что-то у него узнать. Но опытный сотрудник полиции ничего не смог добиться.

Благодаря некоторым связям, Гоша узнал о том, как продвигается расследование по этому делу. Он всё пытался извлечь в будущем хоть какую-нибудь выгоду из этих знаний. У него были некоторые мысли, но они пока не хотели формироваться в чёткий план. Возможно, все деньги, которые были замешаны в этом деле, для него уже потеряны, и остался только интерес, возможность вести наблюдение в целях собственного развлечения.

Через пару дней Лера вышла из комы. Её отца не стали беспокоить сообщением о случившейся беде, ведь он сам всё ещё лежал в больнице, и его состояние здоровья было не из лучших. Но он ежедневно продолжал заочно ругать дочь за то, что «загуляла и забыла про своего старика, когда растишь их, растишь, и никакой благодарности».

Когда девушка, лишившаяся одного своего глаза, смогла вменяемо осознавать то, что с ней случилось, ей устроили очную ставку с участием Виктора.

Она была ещё очень слаба, поэтому в помещение, где находился Виктор, несколько подставных лиц, полицейские, следователь и понятые, её привезли на инвалидном кресле.

Лера узнала Баюнова. Он её не узнал. И ничего в его душе не затрепетало при виде похудевшей, некогда красивой девушки. Видимо, его симпатия к ней была столь же мимолётна, как и его память.

— Здесь нет того человека, который напал на меня. Я знаю, что вы подозреваете его, — Лера указала на Виктора. — Но это не он.

— Вы уверены? — уточнил прокуренный насквозь дешёвыми сигаретами следователь.

— Да, я абсолютно уверена. Я готова сотрудничать со следствием. Мы можем составить фоторобот, — сказала Лера.

— Что я тут, матери ваши грешницы, делаю? — вмешался в разговор Баюнов. — Я домой хочу.

— Отпустите его, пожалуйста, — попросила Лера.

— Я и сам неплохо уйти могу. Я, в отличие от тебя, профессор Ксавье, на инвалидной тачанке не катаюсь, — дерзил Виктор.

Следователь разочарованно отдал приказ о том, что все, кроме Баюнова, свободны. Виктора увели. Он много ругался.

Следователь закурил. У него вся конструкция доказательств обвинения разрушилась в пух и прах.

* * *

— Витя, дорогой, мы домой едем, неужели ты не рад? — спросила Лиза у своего мужа, когда они ехали из следственного изолятора на такси в сторону дома.

Её муж промолчал, хотя очень хотел ругаться. Но он сильно устал. В заточении его мысли тормозились ещё сильнее, и не было у них развития.

Виктора отпустили под подписку о невыезде. Но всем причастным, кроме Виктора, уже было понятно, что с него снимут все подозрения. Так вскоре и произошло.

* * *

Вована, владельца старого «Мерседеса», объявили в федеральный розыск. Он прятался, как мог: залёг на дно в доме, где прошло его детство. Он тут давно не был, с роднёй контактов не поддерживал. Но добравшись до старой двухэтажки, он застал пустоту: дом стоял без окон и дверей. Пришлось бомжевать, обдумывая дальнейшие действия. Нужно было понять, как распорядиться деньгами.

Здесь Вована и нашли его же кореша. Первым делом, они изрядно попинали своего бывшего товарища.

— Как ты мог, Вовчик? — спросил один из мужчин у Вована.

На его шее от пота блестела татуировка, не слишком художественно изображающая дракона. Мужчина когда-то хотел создать что-то вроде якудзы, а получилась обычная шайка бестолковых оборванцев, которые думали только о себе.

— Обстоятельства, — прохлюпал разбитыми губами Вован, прикованный наручниками к почему-то ещё не демонтированному радиатору в доме, в котором отопления не было уже несколько лет: старая двухэтажка дожидалась своего сноса.

— И чего ты добился этим? — задал второй вопрос главарь их небольшого сообщества по криминальным интересам.

— Ничего, — ответил за Вована лысый здоровяк, не отпускающий из рук пакет с деньгами.

— Как думаешь, что теперь с тобой будет? — задал третий вопрос мужчина с татуировкой дракона.

— Что ты мне сделаешь? — спросил Вован.

Его мучитель вздохнул: не нравилось ему всё это, но что-то сделать он был обязан. Пришлось достать пистолет, прикрутить глушитель и привести оружие, как говорится, в боевую готовность. Но стрелять он не торопился. Обычно Вован был в роли палача. Но сегодня палач сам «на плахе», поэтому всё было не просто. Митя в такие моменты всегда говорил, что он просто водитель. И сейчас он жался у выхода, не встревая в разговор. Лысый мог промахнуться, тот ещё человек-косяк…

— Не убивай меня, — попросил Вован.

Ему тоже не нравилось сидеть на холодном полу, дышать пыльным воздухом и глотать кровяные комки.

— Почему? — спросил мужчина, посмотрев в окно, давно лившегося стекла.

Вдалеке дымил завод, рядом чернели старой древесиной такие же дома под снос, покосившиеся сараи.

Вован привёл аргумент:

— Я достану ещё денег.

— Думаешь, в деньгах дело? — сказал как можно равнодушнее мужчина, хоть дело действительно было в деньгах. — Застрели его…

Он передал пистолет лысому. Грех на душу брать не хотелось. Но лысый мог просто сказать «нет». Он иногда говорил «нет», если ему что-то сильно не нравилось. И это «нет» расстраивало больше, чем возможность промаха или другого косяка…

Но лысый взял пистолет. Взял уверенно. Видно, он тоже разочаровался в Воване. Вот тогда-то мужчина, прикованный к чугунной батарее, испугался. Нет, он предполагал, что его убьют, но ему совсем не хотелось, чтобы его тело дырявил этот увалень.

— Не надо! Я знаю, где остальные деньги! — прокричал он.

— И где? — лысый озвучил вопрос раньше главаря банды.

— У бабы!

— Какой бабы? — вновь взял инициативу в свои руки мужчина с «крутой» тату. — У той, которой ты глаз вышиб?

— Нет! — поторопился с ответом мужчина. — У жены этого склеротика!

— Почему тогда, если она обладает такой суммой, то ведёт себя так… скромно? — спросил лысый. Ему уже хотелось стрелять в Вована, он был зол на него.

— Она ждёт момента! — сказал Вован.

Эта вводная фраза возымела эффект: предположения Вована пришлось выслушать.