Оранжевое вино - Наталья Андреева

– Что значит, нейтральный?

– Непосвященный. Ибо здесь сегодня собрались старые знакомые. Так, Агриппина Викентьевна? – громко спросил он.

– Знала бы я, что ты, прощелыга, будешь здесь, ноги бы моей в этом доме не было! – взвизгнула та.

– Что ж не уехали?

– Хотелось узнать, чем это все закончится?

Инна почувствовала, как напряглась рука Золотарева, на которую она опиралась.

– Агриппина Викентьевна, давайте не будет портить такой замечательный вечер, – чарующим грудным голосом сказала Тамара.

– А ты, сучка, вообще молчи! – отрезала та.

– Бабушка! – вскрикнула Лолита.

Алла с Татьяной переглянулись. Зубаридзе нерешительно застыл в дверях.

– Что стоишь? Командуй! – прикрикнула на него старая мегера. – Сначала выпьем за жизнь. За здоровье выпьем, – зло сказала она. – А потом начнем вспоминать.

– Кто старое помянет, тому глаз вон, – неловко пошутил парень красноволосой девушки, взяв наконец с подноса коктейль. Почему-то зеленый.

– В самом деле, Агриппина Викентьевна, здесь не все посвящены в наши отношения, – с усмешкой сказал Золотарев. – Иностранцы, к примеру.

Инна заметила, как немка при этих словах улыбнулась. Муж посмотрел на нее вопросительно: что происходит? И она что-то быстро-быстро сказала ему по-немецки.

– Что же ты, Илюша? – насмешливо улыбнулась мужу Тамара. – Командуй. Ты же у нас главный.

– Да-да, прошу к столу. – Зубаридзе достал из кармана огромный носовой платок и нервно промокнул им влажный от пота лоб.

Все довольно быстро расселись. Зубаридзе во главе стола, по правую его руку жена, по левую Резо, после того как усадил Аллу, на которую парень явно положил глаз. Рядом с Аллой, естественно, села Татьяна, оказавшаяся без кавалера. Мужчин все равно не хватало, но картину скрасили безымянные официанты, снующие с бутылками и подносами по гостиной.

После того, как бокалы были наполнены, Зубаридзе встал.

– Вы уже знакомы с моим вином, – нервно сглотнув, сказал он. – С «Лилит». Я работал над ним много лет, начиная с того, что лично ухаживал за каждой лозой, с которой собирал для него виноград. Я сам его давил, сам наполнял квеври и сам их мыл, чтобы вино с каждым годом становилось все лучше и лучше, потому что для всех новичков неизбежны ошибки. Каждому господь дает какой-то талант. Меня он задумал виноделом…

Все услышали, как хмыкнула Агриппина Викентьевна:

– Ты палач и садист, вот кем тебя задумали, – негромко, но так, что услышали все, сказала она.

Зубаридзе напрягся. Инна чувствовала, что его речь должна была звучать по-другому. Зажечь, вдохновить, очаровать. Слова шли от души, и должны были воспламенить прежде всего самого Зубаридзе. Инна уже наблюдала, как теплеют его глаза, когда он говорит о «Лилит». Но вместо этого Илиа вымучивал каждое слово, видно было, что говорит он это не в первый раз, но никогда так, как сегодня. Под ненавидящим взглядом Агриппины Викентьевны слова застревали у него в горле.

Под конец он вообще смешался, и из-за стола поднялся Золотарев.

– Илиа, дружище, мы ценим твой труд, – сказал он небрежно, подняв на уровень глаз бокал с янтарным вином, словно собираясь разглядеть в нем муху. – Но давайте уже выпьем. И отведаем то, что лежит в наших тарелках. Пахнет вкусно.

Тронная речь был смазана, а вкушение превратилось в банальное питие. Вином «Лилит» гости запили первые куски и, будучи голодными, не оценили торжественность момента. Зубаридзе буквально рухнул на стул между женой и Резо и жадно схватил стакан с «Боржоми».

– Не нервничай так, – мягко сказала Тамара, накрыв своей рукой его дрожащие бледные пальцы, похожие на лапки паука, плетущего свою сеть.

– Как вам вино? – спросил Золотарев у своей визави, которой оказалась Татьяна.

– Я в этом мало что понимаю.

– Тогда зачем вы здесь? – слегка удивился он.

– За компанию, – явно кокетничая, сказала Татьяна. И обмахнулась веером, с которым пришла и на ужин. Сегодня веер был зеленый, в тон платью и ее глазам.

– Ваша подруга…

– Большая начальница, – насмешливо сказала «Хозяйка Медной горы», как мысленно окрестила ее Инна из-за малахитовых украшений. – Алла решила провести отпуск в Грузии, чтобы совместить приятное с полезным. Российский ритейл очень интересуется недорогим, но качественным вином.

– Но «Лилит» далеко не дешевка, – внимательно посмотрел на нее Золотарев.

– Здесь делают и «Алазанскую долину» с «Саперави», как и во всех винодельческих хозяйствах Кахетии, – резко сказала вдруг Алла, которая, как оказалась, внимательно прислушивалась к разговору. – Вина, до сих пор популярные у россиян. Особенно у тех, кто родился и жил в СССР. Аудитория 50+ вполне себе платежеспособная. Мы обязаны удовлетворять растущий спрос. Грузия входит в моду, вы посмотрите, сколько здесь русских туристов!

– Да, но объемы производства очень уж маленькие, – живо возразил Золотарев. – На продукции домашних виноделен бизнес не сделаешь. Для России это капля в море. Недаром говорят, что почти вся «Алазанская долина» и все «Киндзмараули», поступающее на наш рынок, – это подделка. Давайте-ка посчитаем? «Киндзмараули» делают из винограда сорта «саперави», который возделывают здесь, в Кварельском районе Кахетии. Это по максимуму сто двадцать га, с которых в обычный год снимают по три тонны винограда с гектара. Возьмем средние показатели, не будем принимать во внимание засуху, болезни лозы или, напротив, затяжные дожди. Скинем со счетов неурожайные годы и возьмем усредненные показатели. Хотя природные катаклизмы случаются все чаще. Итак, перемножим сто двадцать на три и получим триста шестьдесят тонн винограда. Из одного литра в среднем выходит одна бутылка вина объемом 750 миллилитров. Возьмем по максимуму, хотя хорошее вино – это 0,6, а лучше 0,5 миллилитров из одного килограмма. Таким образом, в год получается триста шестьдесят тысяч бутылок. Этого едва хватит для внутреннего потребления, учитывая увеличивающийся с каждым годом туристический поток. Как вы думаете, сколько бутылок вина Грузия экспортировала в прошлом году?

– Боюсь даже подумать, – улыбнулась Татьяна. Алла молчала.

– Правильно боитесь, – улыбнулся Золотарев. – Несколько миллионов.

– Но из чего же они его тогда делают? – ахнула Татьяна и с опаской покосилась на бутылку «Лилит».

– Пейте, не бойтесь, – усмехнулся Золотарев. – Здесь вас не отравят. Зубаридзе лично отвечает за качество. Так что, Алла, уж не знаю, кем вы там работаете, но вы напрасно теряете здесь время.

– Я просто смотрю. Воздухом дышу, весной наслаждаюсь. И пью вино. А что, нельзя? – с вызовом спросила Алла. – Все ваши выкладки я уже знаю, слышала не раз о том, что все грузинское вино на нашем рынке – поддельное. Склонна думать, что это конкурентные войны. Сами-то вы здесь, – она с прищуром посмотрела на Золотарева.