29, или Дневник для слепого - Ясмина Пырченко

не заметил, то позади нас едет полицейская машина. Твоей подруге светит суд и принудительное лечение.

– Они же могут всё испортить!

– Там мои друзья и твой любимый психиатр. Я им доверяю, они без надобности не полезут. Да и мы с тобой вроде не герои боевиков, а значит, лучше довериться профессионалам своего дела.

Даже сейчас твой парень был не один: его окружали друзья… А как бы я спас тебя в одиночку, попав в такую переделку?.. Глядя на него, у меня руки опускаются: Миша безупречен в любой ситуации.

– Давно у тебя появилась машина? – решил немного разрядить обстановку я.

– Недавно. Прикупил, когда начали встречаться с Анжеликой, работу поменял благодаря ей на более прибыльную… С самого начала знал, что вместе мы сможем добиться многого. А как твоя работа?

Миша явно был в курсе того, что работу на более прибыльную я поменял с твоей подачи. Конечно, теперь, при постановке целей понял, чем хочу заниматься, и мне предстоит сделать ещё один рывок в своей жизни.

– Устраивает. Лучше предыдущей и зарплата больше. Всяк не охранником быть! Но всё равно считаю, что это не предел.

– Это хорошо. Лика очень заботилась о тебе, хоть я и не понимал, зачем, если ты плевал на её советы.

– Не плевал. Просто не верил, что это сработает.

Миша усмехнулся:

– Вот об этом я и говорю! Для меня ты всегда был одним из тех нытиков, кто много говорит, что хочет перемен, но для этого ничего не делает!

– А сам-то ты когда начал шевелиться? Не тогда ли, когда появилась Анжелика? – осадил я твоего парня тем, что мне было известно.

Он улыбнулся и ответил:

– Для меня Лика, как в химии катализатор: у меня к переменам всё давно было заготовлено, она лишь этому поспособствовала. А в твоём случае Лика лаборант, который готовил едва ли не всё для этой реакции! И я не понимаю, чем ты заслужил такое хорошее отношение, потому что для меня ты просто никто.

Прямолинейность твоего парня была болезненна, но мне было, что ответить:

– Просто ты меня не знаешь, а Лика знает. И благодаря ей я сам начинаю понимать, кем являюсь и на что способен.

Миша рассмеялся. Знакомая реакция: многие относились к моим амбициям, как и он. И потому мне очень тебя не хватает с твоей верой и поддержкой.

Мы остановились недалеко от ярко-жёлтого "Опеля", стоявшего на берегу. Увидев меня, Катя мгновенно вышла из машины. Лицо Миши изменилось и стало пугающе зловещим.

– Кто вообще мог дать права невменяемой? – спрашивал он с возмущением .

– У неё нет прав. А машина принадлежит маме, – ответил я на его вопрос, что мне было известно о Кате и её привычках.

Стояла пасмурная погода и понемногу темнело. Порывистый ветер на побережье мешал мне двигаться, но Мише словно был нипочём. Видя его решимость, Катя достала из кармана нож и злобно закричала:

– Назад! Живо! Иначе я тебя порежу!

Не меняясь в лице, ударом ноги Миша выбил нож из руки девушки, после чего последовал удар ей в голову с разворота. Катя упала без сознания, а я застыл на месте от ужаса.

– Никогда не бил девушек, но зло для меня не имеет пола! – пояснил твой парень, вытаскивая из машины тебя.

Подоспела Дарьяна, одетая в официальном стиле, а с ней двое полицейских, которые надели на Катю наручники и погрузили её в свою машину. Нас ожидала дача показаний, после чего я подошёл к Мише и спросил:

– Можно наедине поговорить с твоей девушкой? Знаю, что ты мне не доверяешь, поэтому можешь быть неподалёку.

Твой парень удивился и ответил:

– Только если Анжелика сама одобрит этот разговор.

Я надеялся на твоё согласие и получил его к своему большому счастью.

Было уже темно, когда сидел на берегу с тобой, а недалеко от нас стояла машина Миши. Мне хотелось запомнить каждую черту твоего лица, каждую деталь облика: чёрные ботильоны на каблуке, обтягивающие стройные ножки чёрные брюки, кожаную куртку и длинные сияющие в свете фонарей прямые волосы…

– О чём ты хотел со мной поговорить? – уставшим голосом спросила ты.

– Я хочу вернуть наше общение, но мне не даёт покоя один вопрос: почему он, а не я? Ведь ты любила меня, я знаю. Как так вышло?

Ты улыбнулась и произнесла:

– Ожидала этого. Ну, во-первых, тебя устраивали свободные отношения и ты доказывал мне, что любовь – это зло, которое только всё портит. Я была тебе нужна, как компаньон и подруга, но не как твоя девушка… Во-вторых, ты не знал, для чего тебе нужны отношения со мной и ссылался, что у тебя место простаивает, пока я не соглашаюсь, а желающих полно. Если человек видит в себе место общественного пользования, а не индивидуального, это значит, что ему нужна не я, а сам факт отношений. Ему одиноко и всё равно, с кем встречаться.

– Но ведь и ты как-то раз намекала мне, что у тебя есть кавалеры, которые хотят с тобой быть! – перебил я.

– Отличие в том, что я хотела обратить внимание: свет на тебе клином не сошёлся, у меня есть выбор – хоть это глупо тоже. А ты прямым текстом заявлял, что у тебя место простаивает, ты не хочешь быть один, а вокруг так много девушек, которые просто напрашиваются на свидание с тобой!

Я посмотрел на тебя и засмеялся:

– "Место простаивает"! Ну, ты и выдала!

Одно было бесспорно: я правда такое говорил. Была глупая уверенность, что это как-то повлияет на твоё решение в мою пользу, ты приревнуешь и мы будем вместе. Всегда забываю, что на тебе ревность не работает: ты просто дашь человеку выбрать и познать последствия своего выбора. Это и произошло со мной.

– Получается, я сам тебя отдал… Подтолкнул к Мише, которому не было дела до того, сколько вокруг него девушек, потому что ему нужна была только ты…

– Именно так. Ты говорил о своей преданности, а ему не приходилось: поведение говорило за него. Было очевидно, что девушки не прочь бы выпить с ним не только кофе, но он ни на кого не разменивается. А значит, Миша не станет играть с моими чувствами, вызывая на ревность, потому что хочет, чтобы я знала: любит он только меня, для него я – единственная и точка. Согласись, что это простое и единственно верное условие для крепких отношений?

Я задумался и внезапно стало ясно: то, чего искал в любви, было недостижимо при моих взглядах, потому что