Мятежники - Туи Сазерленд

Почувствовав на себе тяжёлый взгляд, Шестипалый обернулся и заметил, как недобро посмотрела на него Ожог, прежде чем выскользнуть из зала.

«Нельзя забывать, что теперь у меня есть и новый враг. И новая причина желать королеве Оазис долгих, очень долгих лет жизни».

* * *

В ту ночь, когда умерла королева Оазис, Шестипалый и Бархан были свободны от своих обязанностей. Вернее, только от своих солдатских обязанностей: их приставили присматривать за рыдающим принцем, чтобы он не сделал ничего, о чём впоследствии пожалел бы.

– Она пропала, – всхлипнул Искр, уронив голову на лапы, а крылья на стол. Несколько стаканов кактусового сидра полетели на пол и разбились у его лап. – Я никогда её не увижу.

Два его брата обменялись сердитыми взглядами над головой Искра.

– Ты сам виноват, – сказал Палящий. Он оттолкнул когтями осколок стакана и указал Бархану, чтобы тот подмёл. – Если бы ты не довёл до этого, маме не пришлось бы вмешаться.

– Ты же знаешь, что она думала о нашей женитьбе, – согласился Обжог. – И всегда знал.

– Да, тут всё просто, – кивнул Палящий. – Никакой женитьбы, никаких драконят, никаких лишних наследников, от которых одни проблемы. И пока мы следуем правилам королевы, она нас не трогает.

– Неужели ты не мог сделать всё это проще, как мы? – добавил Обжог. – У меня вот три подружки, всё это несерьёзно, и все абсолютно счастливы. И защищены. – Он приподнял когти, чтобы Бархан смог убрать под ними.

Шестипалый поставил на стол очередной кувшин сидра.

– Но Пальма была другой! – воскликнул Искр. – Я любил её. Мы бы исчезли навсегда и больше не возвращались! Маме бы не пришлось с нами встречаться! – Он поднял заплаканные глаза и с мольбой посмотрел на Шестипалого. – Ты что-нибудь слышал? Знаешь, где она?

– Нет, – смущённо признался тот. – Простите.

Шестипалый рад был оставаться в неведении и крайне признателен, что не стал одним из солдат, которых отправили разбираться с зазнобой Искра.

– Искр, ну хватит. – Обжог присел рядом с младшим братом и обнял его одним крылом. – Ты не дурак. Ты прекрасно понимаешь, что она мертва.

– Нет! – прокричал Искр, отталкивая его. – Этого не может быть! Наша мать жестока, но такого она бы не сделала.

– Ещё как сделала бы, – сказал Палящий. – Ты действительно не помнишь наших тёток? Они исчезли точно так же, как Пальма.

Шестипалый отступил к дальней стене, где мог встать и смотреть в окно. Он не любил напоминаний об ужасных вещах, которые совершала королева Оазис, стараясь удержаться на троне, – и что бы она ни сделала с Пальмой, ударило слишком близко. Шестипалый знал её. Она успела недолго поработать на кухне вместе с его отцом, ещё до того как Зыбуна и Угля скосила странная болезнь, вспыхнувшая во дворце.

Пальма была милой, умной и кроткой; она обожала Искра и смертельно боялась Оазис. Она бы ни за что не настраивала своих драконят против нее. Шестипалый думал, они с Искром благополучно скроются в пустыне и никогда больше не побеспокоят королеву.

Но их схватили при попытке побега, и теперь Пальма исчезла; скорее всего, она и впрямь впредь никого и никогда больше не побеспокоит.

Шестипалый вздохнул, глядя на три полумесяца, поделившие небо на части. И тут над его головой промелькнула огромная тень. Неужели это… королева? Куда она улетала из дворца в этот поздний ночной час?

Это было странно.

– Почему бы ей просто не убить и меня? – ревел Искр.

Снова раздался грохот, и ещё один стакан разбился вдребезги.

Бархан проскользнул к Шестипалому.

– Эй. Слышал, что сказала обо мне сегодня генерал Игла?

– Думаю, нечто невероятное, – улыбнулся другу Шестипалый.

После стольких лет их до сих пор ставили в пару, кто бы ни отдавал приказ и какое бы дело им ни поручали. Шестипалый дослужился до полковника армии песчаных, а Бархан всегда отставал от него буквально на несколько шагов – сейчас он был капитаном, но со дня на день мог стать майором.

– Она сказала, что я самый подающий надежды офицер из всех, кого она видела. – Бархан задрал подбородок, сияя от гордости. – Ещё сказала, что для песчаного у меня удивительно сильные крылья – почти как у небесного! Говорит, совсем скоро я буду командовать собственной армией.

– Она права, – согласился Шестипалый. – Ты чувствуешь этот странный запах?

– Нет, – раздражённо ответил Бархан. – Не могли бы мы вернуться к разговору о моих талантах?

Шестипалый высунул нос в окно и принюхался.

– Это запах… млекопитающего. Но не одного из тех, что водятся в пустыне.

Внезапно тишину ночи прорезал неистовый рёв. Вспышка огня осветила небо за стеной дворца, за ней последовал новый вопль, дикий и мучительный – будто кого-то убивали.

– Что это было? – вскрикнул Бархан.

Все трое принцев повскакивали, испуганно моргая.

– Похоже на голос мамы, – сказал Искр. – Но я думал, она давно спит.

– Давайте узнаем.

Шестипалый пулей выскочил из комнаты, остальные поспешили за ним. Они добежали до ближайшего внутреннего дворика, расправили крылья и взмыли над дворцовыми крышами. Рёв прекратился, но всё ещё отдавался разрывающим воздух эхом.

Их догоняли другие драконы, в полном смятении кричавшие что-то друг другу; собралась целая стая, которая перелетела внешние стены…

…И обнаружила лежавшую в песке мёртвую королеву.

Раздался пронзительный крик, чей-то протяжный нечленораздельный вопль ярости. Может, это был Обжог, а может, Страус, мать Шестипалого, которая пробралась через толпу и упала рядом с телом. Это могли быть они оба, или сам Шестипалый, или все драконы вместе.

– Кто это сделал? – кричала Страус. – Кто убил нашу королеву?

– Это была дуэль? – спросил другой дракон. – Мы всё пропустили?

– Я не слышал, чтобы кто-то бросал вызов, – ответил Палящий, беспомощно озираясь. – Посреди ночи? Здесь? Без свидетелей?

Огонь приземлилась, глухо ударив лапами о песок, и сбила двух драконов с ног. Она бросилась к телу матери и уставилась на неё, содрогаясь от ярости.

Страус сглотнула и отступила на шаг назад, склонив голову в знак осторожного уважения.

Огонь стояла на месте, тяжело дыша.

– Это вы, ваше высочество? – через мгновение отважилась спросить Страус. – Теперь вы – наша королева?

Из глубины горла принцессы вырвался низкий рык.

– Нет. Я её не убивала. – Страус подняла голову, но Огонь тут же огрызнулась. – И это не Ожог! Я только что видела её!

– Неужели… Пламень? – спросил кто-то из толпы.

Повисло неловкое молчание: все пытались представить себе, как чудаковатая королевская дочь атакует Оазис. Шестипалый огляделся: Пламень не было нигде поблизости.