Свинья в апельсинах - Дарья Калинина

Юля стиснула челюсти так, что раздался треск в ее недавно имплантированном и очень дорогом зубе. Треск, а также воспоминание о том, во сколько ей этот зуб обошелся, Юлю несколько отрезвили. И она смогла слушать Кэт дальше уже значительно спокойней. Во всяком случае без скрежета зубовного.

— Я понемногу начала убеждаться, что Антон вовсе не рвется домой, — сказала Кэт. — Его туда не тянуло. Понимаете, о чем я? Такие вещи мы, женщины, чувствуем. Но тем не менее он туда шел. И наконец в прошлую пятницу он мне признался, что больше не может выносить такой жизни. Но что обидеть свою жену он тоже не в силах. Она же не виновата, что он любит другую женщину. То есть меня. И он сказал, что мы с ним просто уедем. А потом, когда все уляжется, вернемся. И он разведется со своей женой и женится на мне.

У Юли даже челюсть отвисла. Она, конечно, подозревала, что Антон вовсе не так идеален, как кажется. Но чтобы задумать такую подлость! Уехать с любовницей и бросить законную жену, оставить пребывать в неизвестности, да еще в чужой стране! Немного охлаждала пыл Юли та мысль, что муж-то исчез, а вот его любовница никуда не делась. Сидит и льет слезы по сдохшим попугаям, потому что это, видите ли, память об Антоне. Что-то не была ее соперница похожа на счастливую в любви женщину.

— Так мы договорились, — продолжила свой рассказ Кэт. — У Антона как раз наметилась командировка. Он сказал, что мы с ним вместе вылетим в Брюссель. Что он уже забронировал для нас два билета на самолет. Как раз на этот злосчастный понедельник.

— А разговор был в пятницу? — уточнила у нее Мариша.

— Ну да, — кивнула Кэт. — В прошлую пятницу. Антон сказал, что выходные он проведет с женой. Так сказать, прощальный подарок. А в понедельник вечером после работы мы с ним вместе улетим. Он должен был только заехать домой, забрать вещи, потом заехать за мной, а потом в аэропорт. Но я подумала, что жена может в конце концов хватиться Антона. И если его машина будет стоять в аэропорту, то она может найти его быстрей. А мне этого не хотелось. Поэтому тайком от Антона я решила встретить его на своей машине.

— И вам это удалось? — спросила Мариша.

— В общем, да, — нерешительно кивнула Кэт. — Антон сел в мою машину. Но никаких вещей при нем не было. Он сказал, что вещи — это не главное. Что мы из Брюсселя полетим в такую жаркую страну, где можно обойтись минимумом одежды. И что все необходимое он уже сложил в сумку, которая стоит у одного его знакомого дома. Нужно только заехать к этому знакомому и забрать сумку.

— И что?

— Мы заехали к этому знакомому, Антон вошел в дом и обратно не вышел, — тихо ответила Кэт. — Я ждала его почти целый час.

Потом пошла искать. Обошла весь дом, но ни в одной квартире про Антона ничего не слышали. И тогда я поняла, что Антон ушел через заднюю дверь этого дома. Она выходила на соседнюю улицу. Антон воспользовался этим проходом для того, чтобы скрыться.

— От вас?

— Не думаю, — покачала головой Кэт. — Я же вам еще не рассказала про негритянку, которая уселась к нам в машину. Когда мы стояли на светофоре и Антон только-только сел ко мне в машину.

— И что эта негритянка?

— Она сразу же начала что-то говорить Антону.

— Что именно?

— Не знаю, — ответила Кэт. — Я не понимала языка, на котором они говорили. Но негритянка явно была очень возмущена. Она размахивала руками и один раз даже попыталась ударить Антона. И если бы он не успел перехватить ее руку, она бы влепила ему пощечину.

— А откуда взялась негритянка? — спросила Мариша.

— Из такси, — ответила Кэт. — Во всяком случае, когда я остановила свою машину на перекрестке, то рядом с нами остановилось такси. Вот из него и появилась эта негритянка.

— А как она выглядела? — спросила Мариша.

— Она была молодая, — ответила Кэт. — Вот и все, что я могу сказать про нее. Не уверена, что смогла бы ее опознать. Африканцы для меня почти все на одно лицо. Но вообще-то эта девица была даже хорошенькой.

— А что Антон сказал по поводу вторжения в вашу машину этой негритянки? — спросила Мариша у Кэт.

— Он сказал, что это любовница его друга, — пожала плечами Кэт. — Того самого, у которого Антон оставил свою сумку с вещами. И что негритянка беременна от этого друга. Они, мол, познакомились, когда этот друг был в ее стране. И вот теперь негритянка приехала в Берлин, случайно увидела Антона, которого узнала, должно быть, по фотографии, которую показывал ей этот друг, и требует отвезти ее к своему любовнику.

— А когда вы разыскивали Антона в том доме, где жил его друг, негритянка была с вами?

— Нет, — помотала головой Кэт. — Она вылезла из машины едва Антон скрылся в подъезде. И отправилась куда-то по улице. Я не стала ее задерживать. Мне она не понравилась. Вульгарная особа. Совершенно дикая. На меня смотрела, словно я вообще какое-то ничтожество. А сама вся в амулетах, в безумных каких-то косичках, босая и в шортах. На вид ей лет девятнадцать. Но кто их знает, этих негритянок, может быть, ей не было и пятнадцати. Тогда у друга Антона могли возникнуть неприятности. И я понимаю Антона, который предпочел удрать, чем выдать друга.

Тут Кэт замолчала.

— То есть поняла бы, — поправилась она, — если бы Антон мне перезвонил или как-то иначе связался со мной. Но увы! С того злополучного понедельника я его ни разу не видела и не слышала. На работе сказали, что он дома. Болеет. А вчера я снова позвонила ему на работу и узнала, что жена разыскивает его с помощью полиции. И дома Антона тоже нет с понедельника. Жена звонила во вторник в офис и все наврала о болезни мужа. А на самом деле она его не видела с понедельника, с шести часов вечера. То есть с того момента, когда он ушел из дома и сел в мою машину.

— И что, ваш друг так с тех пор никак и не проявился? — спросила Мариша.

Кэт покачала головой, и глаза ее наполнились слезами, быстро снова покраснели, придав ей полное сходство с кошкой-альбиносом.

— Но может быть, вам следовало бы поискать вашего Антона среди его друзей? — спросила Мариша.

— Я искала! — прорыдала Кэт. — Обзвонила всех, кого знала. Даже попыталась до этого противного Вольфа добраться. Но он тоже исчез. Дома его не было.

— Что за Вольф? — делано удивилась Мариша.

— У Антона привычка, он всем своим друзьям дает прозвища, — всхлипнула Кэт. — Вот меня, к примеру, он звал Кэт — кошечка. Я и в самом деле похожа на кошечку. Сама это знаю. Так что у Антона была способность давать меткие прозвища. Этот Вольф и в самом деле был похож на волка. Не знаю, какой-то он был поджарый и в глазах такое настороженное выражение, как у дикого зверя.

— А что сказали соседи Вольфа? — спросила Мариша.

— У него нет соседей! — глухо ответила Кэт. — Во всяком случае таких соседей, с которыми бы он общался. Вольф живет на озере в уединенном домике. Я один раз ездила туда вместе с Антоном. И теперь добралась туда сама. У меня хорошая память. Так вот, Вольфа не оказалось дома. И похоже, что его нет уже не первый день. И мало того, в его доме царил жуткий беспорядок. Нет, не просто беспорядок, там все было разгромлено. Все вещи были разломаны на части. Одежда распорота, крупа и сахар рассыпаны по полу. В общем, все, что можно было разломать, превратилось в щепки. Не знаю, но меня это зрелище так напугало, что я бросилась бежать, а потом в панике даже поцарапала машину. Обычно я вожу очень аккуратно, но тут я не на шутку разволновалась, потому что не заметила перевернутый мусорный бак и поцарапала об него дверцу своего «Опеля». В общем-то, это и не страшно. Она и раньше была уже немного поцарапана. Но все неприятности как-то сложились вместе. И просто вывели меня из равновесия.