Брызги зла - Константин Мартынов

Когда страховой агент, сунув мне на подпись акт осмотра, скрылся за дверью, я остался наедине с разгромленной квартирой и наконец-то решился обдумать суть происшедшего.

Мир, завлекший меня в кошмар, вновь напомнил о себе, не давая вычеркнуть из памяти то, что помнить не хотелось. Действительность, обязанная быть незыблемо устойчивой, вновь пошатнулась. Я искал успокоительные объяснения: от теории временного помешательства пришлось с сожалением отказаться как от несостоятельной; на отголоски оставшейся за горизонтом бури происшедшее тоже походило мало, и тем более глупо было надеяться, что со временем все придет в норму… Развитие событий показало, что в последнем я оказался прав.

Следующие полтора месяца — до конца августа — я прожил, покидая кое-как отремонтированную квартиру лишь для того, чтобы отметиться на работе. Главбух бросал в меня огненные взгляды, но затем вдруг проникся сочувствием и осторожно предложил мне отдохнуть в счет будущего отпуска. Я, поразмыслив, согласился, и мои выходы из квартиры превратились в короткие набеги на ближайший продуктовый магазин.

Купленный взамен взорванного телевизор с удручающей регулярностью пичкал зрителей ликами насилия. Казалось, что кроме американских боевиков, репортажей о катастрофах и криминальных новостей в мире не осталось ничего достойного внимания. Особенно выделялись сообщения об участившихся убийствах с последующим расчленением трупов. Съемки не демонстрировались, но далее в голосах видавших виды профессионалов то и дело проскальзывал страх перед нечеловеческой жестокостью неуловимого маньяка. Говорили о вспоротых телах и разбросанных внутренностях, о вырванных сердцах и следах каннибализма. Не знаю, насколько следователи были знакомы с оккультизмом, но от происходящего за версту смердило некромантией и упырями.

Вскоре я был достаточно напуган, чтобы всерьез подумать о защите. Однако сначала требовалось восстановить хотя бы мизерную часть былых умений. Что я мог противопоставить ритуальной магии, основам искусства, ключам к тайной власти над миром? Все, чему меня учили, сводилось к использованию энергии — от внутренней до космического излучения. Трансформация и переносы себя и окружающих предметов — всего лишь изменение положения групп атомов в пространстве и между собой, а молнии или плазменные шары обеспечиваются перекачкой энергий в полном соответствии с законами термодинамики. Ничего сверхъестественного. Заклинания, что я знал, лишь служили катализатором процессов, вполне объяснимых даже в рамках современной науки. Тот же, кто имеет дело с Тьмой, ограничен в своих воздействиях на мир исключительно уровнем приближенности к ее Повелителю. Оставалось надеяться, что до нашего мира особо приближенные добраться не успели: для них некромантия — пройденный этап. С колдунами помельче шансы справиться оставались. Ох, не стоило им загонять меня в угол: свою берлогу я буду отстаивать до последнего!

* * *

Тренироваться я предпочел подальше от города и сменил несколько мест, пока не обнаружил заброшенные песчаные карьеры неподалеку от железной дороги. Электричка останавливалась парой километров южнее, и это меня вполне устраивало: станционную платформу отделяла от карьеров березовая рощица.

Деревья надежно скрывали происходящее от случайных взглядов обитателей дачного поселка, чьи похожие на скворечники домики лепились по берегам лесного озера, лежащего за железной дорогой. Я мог не особо волноваться за последствия. Впрочем, эксперименты нельзя было назвать особо удачными: многое из прошлого умения возвращаться не спешило — ни левитация, ни трансформация пока не давались, зато манипуляции с энергией выходили на удивление эффектными — вероятно, сказывалась легкодоступность источников: до ближайшей ЛЭП было рукой подать.

В этот вечер я походил на взбесившийся сварочный агрегат: сгустки ярко-фиолетового пламени летели во все стороны, разнося в щебень окружающие валуны. Переливы остаточного излучения бушевали огненной метелью.

— На сегодня хватит, — сообщил я сам себе, когда сияние уже грозило выплеснуться за пределы чаши карьера, и попытался перенестись наверх.

Безрезультатно. Пришлось привычно карабкаться по осыпающимся грудам песка: три шага вперед — метр назад. Неудивительно, что, добравшись до гребня, я был готов испепелить кого и что угодно, однако вид серебрящихся в лунном свете — долго же я воевал с валунами! — березовых стволов подействовал необычайно умиротворяюще. Я улыбнулся и зашагал по тропе.

— Торопишься, милый? Или поговорим чуть-чуть?

Вкрадчивый женский голос заставил меня вздрогнуть и заозираться в поисках его обладательницы. Слева, в тени берез, смутно маячило белесое пятно. Оно неторопливо приближалось, и я решил подождать развития событий. Через пару минут на тропу передо мной вышла девушка.

Полупрозрачные одежды невесомо обвивали пышную фигуру, и лишь когда она приблизилась, я понял, что единственным ее убранством служит шлейф длинных волос, струящихся вдоль обнаженного тела. Я растерянно… нет, я обалдело уставился на приближающееся видение: тяжелые полушария грудей подрагивали при каждом шаге, пухлые губы приоткрылись в ожидании поцелуя, крутые бедра плавно и призывно покачивались. Я совсем потерял голову.

— Иди ко мне, ненаглядный! — Страстный шепот сорвался с ее губ, и я непроизвольно шагнул навстречу.

Девушка призывно подняла руки и чуть запрокинула голову. Лунный свет плеснул ей в лицо, отразился в глазах, и я отшатнулся, мгновенно придя в себя — на меня смотрели гадкие, лишенные даже признаков зрачка молочно-белые полусферы, за пухлыми губками прятались небольшие, но остренькие клыки.

Нечисть поняла, что разоблачена, и личина невинности исчезла, сменившись злобной маской.

— Заметил, гаденыш! — Хриплый урчащий голос дополнил картину преображения. — Не поздновато ли?

Я попробовал отступить, но не смог оторвать ног от земли. Пришлось на миг отвлечься от приближающейся фигуры и скосить взгляд вниз. От увиденного к горлу подступила тошнота: ноги по лодыжки увязли в плоти бесформенного бледного существа.

Множество тонких узловатых ручек вырастало из этих комьев протоплазмы, цепляясь скрюченными пальцами за брючины и оплетая ноги до коленей. На длинном стебле шеи раскачивалась облепленная студенисто подрагивающей слизью голова, почти надвое разделенная зубастой пастью. Выпученные жабьи глаза жадно следили за каждым моим движением.

— Как тебе нравится мой маленьким дружок? — Нежить глуповато хихикнула и укоризненно погрозила пальцем. — Не надо его нервировать глупым дерганьем!

Она еще немного приблизилась, и я понял, что следующий шаг позволит ее вытянутым вперед рукам дотянуться до моего горла. Страх, только что грозивший затопить рассудок, отступил, оставив в животе ноющее чувство. Я вдохнул поглубже и выплеснул всю доступную мне энергию в единой вспышке.

Мир затопило невыносимым светом; переходящий в ультразвук визг хлестнул по ушам; в голове, с басовитым гулом, что-то лопнуло, и я потерял сознание.

Мне повезло упасть на спину, и первым, что я увидел, очнувшись, были поваленные стволы берез и корчащаяся в огне нежить. Иллюзорная привлекательность сгинула без следа, передо мной обугливалась увеличенная копия державшей меня твари. Я перевел взгляд на ноги — они лежали в кучке седого пепла.