Прокурор для Лютого - Федор Бутырский

К людям вроде Прокурора как нельзя лучше подходит слово «хозяин». И это — не только из-за официальной роскоши и основательности казенного кабинета, не только из-за недосягаемости для простых смертных: весь «экстерьер» самого владельца свидетельствовал о принадлежности к рафинированной начальственной популяции — такие обычно обитают в Кремле, на Варварке, на Лубянке, в Белом Доме…

Высокий, спортивно-стройный, он казался значительно моложе своих лет, — а ведь Прокурору было уже за пятьдесят. На его вытянутом лице, с постоянно поджатыми губами, выделялись старомодные, как у покойного Андропова, очки в тонкой золотой оправе. Безукоризненный костюм консервативного покроя и белоснежная тонкая сорочка были, однако, украшены цветастым галстуком легкомысленной расцветки. Холодные голубые глаза, ироничный пронизывающий взгляд — наверное, даже рентгеновские лучи были ничто в сравнении с ним. Человек с таким взглядом не мог быть ни бизнесменом, ни банкиром, ни университетским профессором, ни знаменитым нейрохирургом. Крупный дипломат, генерал спецслужб, Верховный магистр тайного ордена, короче говоря, хозяин — вот, что приходит на ум.

Это, впрочем, действительно был хозяин — и не только кабинета; хозяин множества человеческих судеб, хозяин самой разнообразной информации, стекавшейся сюда по бесчисленным каналам… Короче говоря, истинный хозяин жизни — только не припопсованный «новый русский», ковыряющий в носу антенной сотового телефона, герой многочисленных анекдотов, а настоящий, патентованный — из тех, что всегда остаются за кулисами. Такие, как Прокурор, обычно искусно манипулируют другими, предпочитая не раскрывать своей истинной роли.

Марионетка на шестисотом «мерседесе», одетая в обязательный малиновый пиджак, с золотой цепью на шее, из кожи вон лезет, изображая из себя крутого. Пусть хоть царя! Это не она из себя корчит — кукловод незаметно дергает за ниточки. И заставляет изображать исключительно то, что ему, стоящему за кулисами, хочется, что выгодно. И чем тоньше его искусство, тем незаметней движение ниточек; и подчас марионетка и не подозревает об их существовании. А таких ниточек в этот кабинет сходилось много, очень много… И не только из промышленных кругов, не только из финансовых и политических, не только из телевизионно-газетных, но и из высших эшелонов российского криминалитета.

Правда, роль кукловода зачастую куда сложней, чем может показаться на первый взгляд. Дергать за ниточки — не развлечение, так как им, видимым и невидимым, несть числа, все они каким-то непостижимым образом переплетены, и зачастую, дернув одну с целью добиться определенного эффекта, получаешь нечто совершенно противоположное.

Так, видимо, случилось и на этот раз; хозяин кабинета то и дело отрывался от бумаг, нервно щурился, курил, небрежно стряхивая сигарету мимо пепельницы — это говорило о высшей степени волнения.

А беспокоиться было из-за чего…

Десять дней назад Прокурор был в Варшаве, где беседовал с Коттоном, смотрящим Польши из России. Он хорошо знал этого человека, он почти целиком доверял своему партнеру, к тому же, Найденко был очень обязан ему, Прокурору, — лично. Криминальному авторитету в этом кукольном спектакле отводилась серьезная роль: он должен был проконтролировать деньги, которые высшие эшелоны политической и экономической элиты России тайно прокручивали с помощью нового наркотика «русский оргазм» — такой, во всяком случае, была версия, которую он преподнес пахану. Естественно, Прокурору в силу его положения было известно гораздо больше, чем Коттону, — он прекрасно знал и человека, стоявшего за производством «русского оргазма», он отлично понимал роль во всей этой истории польских спецслужб. Прокурор знал многое, очень многое — знал, когда и за какую ниточку надо дернуть, знал, какая кукла и в какой момент должна выйти из игры, знал, какие новые куклы должны появиться на сцене…

Но последние события показали, что ниточки перепутались в такой клубок, который было не под силу распутать даже отсюда, из Кремля.

Найденко бесследно исчез, его люди перебиты, а деньги — сто миллионов долларов наличными, безо всяких документов (и какой сумасшедший согласится светиться на наркодолларах?!) исчезли бесследно — впрочем, к этому надо было быть готовым. Более того — это должно было случиться. Теперь обманутые вкладчики, разумеется, встанут на уши, а крайним для них, властей предержащих, будет не Коттон. Что с него возьмешь, с уркагана татуированного?! Крайним сделают Прокурора, «смотрящего из Кремля», как справедливо определил его роль воровской авторитет. А спрашивать будет кому: в нигде не существующем списке лиц, вложивших деньги в производство нового наркотика, числились самые влиятельные люди России — их фамилии ежедневно печатались в официальной хронике правительственных газет, звучали с экранов телевизоров, а некоторые, к слову сказать, даже имели официальный статус «кукол» — в популярном проекте НТВ.

Тут было над чем задуматься…

Поднявшись из-за стола, хозяин кабинета подошел к окну, разминая отекшие от долгого сидения ноги, и приподнял жалюзи: бездонная синева утреннего неба странно соседствовала с буростью кирпича древнего Кремля… Говорят, когда-то эти стены были белыми, только потом потемнели. Наверное, от пролитой тут, в Кремле, крови.

Обладатель золотых очков долго смотрел в какую-то одному ему известную точку пространства, будто бы пытался увидеть там спасительный конец той самой ниточки, которая и могла бы вывести к единственно правильному ответу. Снял очки, рассеянно протер линзы белоснежным носовым платком, повертел в руках…

В это время тишину огромного кабинета нарушил пронзительный телефонный звонок — и хотя аппаратов на аэродромном столе было великое множество, Прокурор безошибочно определил по звуку нужный.

— Алло… Да?.. Что?.. Как пропала?.. Куда пропала?.. — казалась, полученная информация окончательно вывела абонента из колеи. — Два трупа?.. А что милиция?.. Кто-нибудь еще знает?..

Выслушав невидимого подчиненного, Прокурор положил трубку на рычаг и вновь потянулся за сигаретой — наверное, десятой за сегодняшнее утро. Долго прикуривал, силясь унять волнение. Наконец, окутавшись густыми клубами сизоватого дыма, откинулся на высокую кожаную спинку кресла и, смежив веки, задумался…

Информация, полученная им только что, окончательно запутывала клубок. Сегодня ночью при загадочных обстоятельствах была похищена Наталья Найденко — единственный человек, по-настоящему дорогой Коттону.

Подобное уже случалось два года назад. К счастью для пахана, все закончилось благополучно. Но теперь — кто, зачем, для чего?

Обладатель очков в золотой оправе принялся жевать сигаретный фильтр — в этот момент лицо Прокурора выражало крайнюю степень напряжения.

Вне сомнения, очередное похищение малолетней племянницы Алексея Николаевича Найденко имело непосредственное отношение к «русскому оргазму» и, разумеется, к тем ста миллионам долларов наличкой, которые исчезли из белостоцкого офиса российско-польской фирмы «Таир».

Кто ее похитил на этот раз?

Зачем?

Почему?