Звезда конструктора - Виталий Башун

Ждать до завтра баронессе было невмоготу, и она буквально за шкирку потащила корнета к нотариусу оформлять сделку. Ее подруга не подозревала о содержании разговора. Она видела только то, что видели все: баронесса неохотно откликнулась на приглашение корнета, но все-таки пошла с ним в круг. Во время танца они о чем-то поговорили, причем корнет улыбался и явно наговорил своей партнерше кучу комплиментов. Глаза баронессы заблестели, щечки разрумянились, теперь уже она повела милого мальчика-корнета в альков, из которого через несколько минут волоком потащила к дверям, на ходу бросив подруге: «К нотариусу!» Что могли подумать подруга и гости ньоры Сорпи? Небогатый столичный корнет сумел вскружить голову богатой, но провинциальной баронессе, и та подсекла, не желая, чтобы рыбка сорвалась с крючка. То есть решила тут же юридически закрепить наметившиеся отношения – оформить помолвку. А торжественный ужин по этому поводу можно организовать и позже.

– Подожди! – крикнула вслед подруга. – А благословение матушки и батюшки?! А свидетели!

– Благословят! Никуда не денутся!

Парочка скрылась за дверью, а подруга так и осталась в салоне хлопать глазами и недоумевать – даже в самых смелых своих фантазиях она не могла предположить такой успех своей нелегкой миссии по отвлечению подруги от несчастной любви.

У нотариуса быстро составили бумагу, согласно которой корнет Варикуз продает баронессе Пикере амулет шируши в виде крупного медальона из белого металла с прозрачным камнем за семьдесят пять золотых. Амулет является сильным приворотом и действует в комплексе с соответствующим зельем, рецептуру коего указанный корнет обязуется передать баронессе сразу по получении денег. В случае, если амулет не соответствует заявленным свойствам, покупатель оставляет за собой право вернуть амулет продавцу и потребовать возврата денег. При отсутствии добровольного согласия продавца вернуть указанную сумму конфликт следует разрешить в судебном порядке.

Ну да! Да! Подделал амулет-свидетель, содержащий личные данные владельца – корнета Варикуза. Но ведь я его не украл! Корнета вообще не существует в природе. Я его придумал целиком и полностью. Все совпадения с реальными людьми являются случайными и никаких намеков не содержат! Кстати, не стоит думать, что любой подмастерье сможет так же, как я, подделать амулет-свидетель. Я, собственно, тоже не стал слепо копировать структуру настоящего амулета. Там столько наворочено и так зашифровано, что пришлось бы потратить пару месяцев на анализ. Весь мой расчет строился на том, что выше мастера никто не будет проверять подлинность амулета. Зачем, если он делает то же самое, что и настоящий, – принимает и хранит слепок ауры, затем выдает его по требованию, то есть при активации амулета-определителя?

Баронесса сама уплатила нотариусу пять серебряных за услуги и тут же, наняв самобеглую коляску, приказала шоферу ехать в ближайший эльфийский банк. Там корнет открыл анонимный счет и получил на него переводом со счета баронессы всю причитающуюся ему сумму. Как только медальон, флакончик с зельем и инструкция оказались у девушки, она взвизгнула от радости, чмокнула корнета в щечку и вихрем умчалась на той же коляске, ожидавшей у входа.

Корнет совершенно не обиделся на невежливую даму. Он свернул в какой-то переулок, потом – в другой, потом зашел в кардасские бани и… больше корнета в городе никто не видел. Некоторые посетительницы, видимо, заинтересовавшиеся милым мальчиком, потом спрашивали ньору Сорпи про корнета, но ни она, ни кто-либо из ее постоянных гостей не могли припомнить такового. Даже девушки, с которыми он танцевал, кроме дурацких усиков и рыжих волос, не могли ничего о нем сказать.

Семьдесят пять золотых в эльфийском банке! А-а-ахренеть, как сказал бы знакомый гном Киркойвзад. Мне и двадцать казались запредельной суммой, а тут… Действительно, а-а-ахренеть!

На следующий день я перевел шестьдесят в банк родного города на имя матери, а в письме написал, что в течение двух лет был занят очень сложной и ответственной работой по специальности и теперь, наконец, получил полный расчет. По сути, это правда. Я действительно умом и горбом достиг таких результатов. Сколько бессонных ночей и вечеров я проторчал в лаборатории, изучая, сравнивая, экспериментируя, иногда буквально бьясь головой об стену, когда попадал в очередной тупик. Девушки и актерская мастерская не дали мне сойти с ума, отвлекая от полного погружения в мир магем и контуров, магической энергии и запредельной самоконцентрации. Девушки, впрочем, в меньшей степени. После того как перебесился на постельном поприще, зов плоти отвлекал меня уже не так бурно. Я старался завести постоянную партнершу, с которой не обязательно кувыркаться в койке до утра, чтобы потом с квадратными глазами выползать из лаборатории для выполнения своих прямых обязанностей, а предпочитал тратить на сладкое не более двух часов в день. Так и говорил открытым текстом – я вас, девушки, обожаю, но работы у меня много и жертвовать ей не могу. Хотя амулет для проникновения сквозь любые охранные контуры для себя, любимого, сделал – надоело каждый раз возиться с блокированием тревожной сигнализации. Да и не только ради проникновения к изголодавшимся по ласке девушкам я его сделал, но и для выполнения своих непосредственных обязанностей. Это поначалу меня провожали и сразу открывали двери. Потом, когда освоился, просто вызывали по связи в то или иное помещение, подчас прикрытое столь хитрой блокировкой, что не сразу и поймешь, то ли по голове тюкнет, то ли огнем полыхнет, а мне приходилось по полчаса ждать под дверью, пока принесут амулет-ключ и откроют.

Слава Творцу, операция прошла успешно, мать снова на ногах, в чем я и не сомневался. Наш мастер-целитель когда-то занимал важный пост главного целителя королевской больницы, но ушел оттуда, так как, по его словам, подтирать задницы чинушам ворохом бумаг ему страшно надоело, а здесь он занят полезным делом, которым, в принципе, и хотел заниматься всю жизнь. Однако гарантии, что у матери не проявится вскоре что-нибудь еще при ее-то здоровье, никто дать не мог. В том числе и мастер-целитель. С другой стороны, получив деньги, матушка сможет работать поменьше, хотя рассчитывать на это, зная ее характер, нельзя.

После успеха первой продажи стоит подумать, что и как я буду продавать в следующий раз. Во дворце есть смысл остаться – где еще я найду столько свободного времени и целую лабораторию в полное свое распоряжение. Откуда время, если Трумар зашивался один? Да очень просто. Я научился делать копии артефактов напрямую, создав нечто подобное копировальному артефакту. В левую камеру кладешь образец, в правую – заготовку, активируешь и через три минуты получаешь готовую практически абсолютную копию образца. Правда, следует признать, что три минуты – это для самых простых и большей частью устаревших амулетов, во множестве использовавшихся во дворце. Чем сложнее амулет, тем больше требовалось времени и энергии для копирования. К сожалению, очень быстро наступал предел возможностям артефакта, и уже средний по сложности современный амулет, не говоря уж о работах старых мастеров, копировался бы годами, а я, не смыкая глаз, сидел бы рядом и, забыв про еду и сон, в лихорадочном темпе заряжал бы накопители. Кроме того, копирование осуществлялось только импульсным методом, что требовало соответствующих по прочности материалов. Для дворцовых нужд этого вполне хватало. Я перестал ремонтировать всякую ветошь, постепенно заменяя ее новыми блоками. Трумар, увидев мою заявку, разворчался, не понимая, что я делаю с таким количеством материала. Я его «успокоил», опустив глазки к полу. Дескать, много ломаю старых блоков, приходится, как приказал уважаемый мастер, вместо испорченных, пришедших в полную негодность, делать новые. Днями и ночами не сплю – свои ошибки исправляю. Мой усталый вид с кругами под глазами и опять отощавшая фигура свидетельствовали в пользу моей наглой лжи. Трумар, в принципе добрейший человек, сразу проникся сочувствием, добился для меня повышения квалификационной категории аж на два пункта сразу и выбил у Свирусса (!!) увеличения моего оклада аж до четырех золотых. Я искренне поблагодарил мастера и пообещал, что проблем с восточным и южным крылом у него не будет. Тот смущенно пробормотал: «Ничего, ничего, юноша. Со временем все приложится. Иди, работай».