Всё дело в тебе - Эльвира Смелик

Вообще такие знакомства должны происходить неожиданно, спонтанно, тогда, наверное, легче, чем когда всё заранее запланировано и успеваешь накрутить себя дурацкими предположениями и мыслями. А ведь у них была всего-навсего обычная школьная любовь, а не торжественно-многозначительная предсвадебная встреча, и никто не собирался оценивать подружку сына слишком придирчиво. Хотя, скорее всего, и Дашины родители, и Валерины вздохнули с облегчением, когда он уехал. Не до конца доверяли, боялись, что детям окончательно крышу снесёт, и они слишком рано наделают глупостей.

А у Лакшина в сумке вовсе не ноутбук оказался. Тот самый подарок. Небанальный. Даша даже не ожидала.

Ульянин портрет, написанный, ну, наверное, акварелью. Только она бывает такой воздушно-прозрачной, такой нежной.

Надо же! Хотя Лакшин и говорил, что у них есть живопись, рисунок, скульптура, но Даше казалось, всё это примерно на уровне уроков ИЗО в школе. А ведь он реально умел рисовать. Немножко условно, немножко непохоже, совсем немножко, потому что всё равно легко узнаваемо, никак не ошибёшься. И красиво, и… ещё как-то — не выразить точно словами. Но Даше тоже захотелось, чтобы ей сделали такой сюрприз.

Она озадаченно поглядывала на Лакшина, пока тот с самодовольным видом принимал абсолютно искренние восторженные восклицания от Ульяны и её мамы. Даже дядя Лёша, Ульянин папа, кивал одобрительно. А когда именинница отправилась в дом, относить портрет, Лакшин опять подвалил к Даше, глянул свысока, без стеснения потребовал подтверждения собственного триумфа:

— Ну? Правильный я подарок выбрал?

Конечно, глупо было бы отрицать или увиливать, как бы ни хотелось. Да только ответить Даша ничего не успела, потому что тут случилось, как в пьесах пишут, явление второе, действующие лица — те же и…

Дверь дома медленно распахнулась, и на веранду вышел Юра с шампурами в руках, на которых аппетитно красовались куски мяса и овощей.

— Я… — начал он и осёкся, увидев вновь прибывших. Точнее, Лакшина.

В общем, опять же, как в пьесах, немая сцена получилась, может и не настолько эффектной, как в том же «Ревизоре», но вполне зачётной.

Юра перевёл взгляд на Дашу, Лакшин, кстати, тоже — и вот чего уставились? — негромко процедил сквозь сомкнутые зубы:

— А он здесь откуда?

Даша невинно-недоумённо пожала плечами:

— Тоже, наверное, решил сюрприз сделать. — Усмехнулась сдержанно: — У вас на курсе, видимо, все такие креативные.

Лакшин прищурился с подозрением, но ничего не сказал, а Юра очухался, качнул головой, произнёс:

— Привет!

— Привет! — откликнулась Даша, махнула рукой и сразу обратилась к тёте Лене: — Чего ещё надо помочь?

Для начала зрелищ ей хватило. Теперь благоразумнее смыться и, да, хозяевам помочь. Вон, Юра же помогает. Он только подтвердил свою деловитость, оказался ещё и хозяйственным, только Лакшин больше трепал и светил очаровательно улыбкой, создавая атмосферу, хотя и помогал тоже. Они оба легко влились в компанию. Наверное, дух соревнования помог. Только вот Ульяна не присматривалась, не оценивала, не выбирала, вместе с Дашей на кухне мыла и резала зелень, овощи и фрукты. Правда болтать они тоже успевали.

— Вы с Данилой вместе? — поинтересовалась Ульяна, выкладывая на большое блюдо четвертинки огурцов и помидоров, посмотрела на Дашу.

— Вот ещё! — воскликнула та, слизала с пальцев сок от разрезанных на кружочки апельсинов. — Не смеши.

— Но вы же вдвоём приехали, — напомнила подруга.

— Ну да, — согласилась Даша, пояснила: — Он узнал про твой день рождения и про дачу и сам навязался. Так впечатлился вашей совместной работой. Видишь, даже портрет твой нарисовал.

Хотя опять прямо не сказала, ни про Лакшинские намерения, ни про договорённость. Но вроде же и так всё понятно. По крайней мере, Ульяна догадалась, предположила:

— Думаешь, он из-за меня приехал?

— Думаю. Он ведь уже не первый раз к тебе подкатывает?

Ульяна не ответила, просто загадочно улыбнулась. Вполне можно засчитать в качестве «да».

Она не слишком любила откровенничать, особенно о делах сердечных. Когда хотела, сама рассказывала, но опять же без совсем уж интимных подробностей. Так ведь и Даша делала точно так же: о чём-то говорила, о чём-то умалчивала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Да и вообще не бывает таких людей, которые рассказывают о себе абсолютно всё, и глупо из-за этого обижаться. К тому же они давно и хорошо друг друга знают, им многое и без слов понятно.

Потом все вместе сидели за столом, ели, поздравляли именинницу, разговаривали, смеялись, дурачились. Даша замечала, что Юра чувствовал себя немного стеснённо, как любой нормальный человек в новом окружении (и не просто окружении, а в присутствии родителей девушки, которая ему нравилась), зато Лакшин вел себя, будто находился дома, в окружении своей семьи или давних друзей. Они оба устроились возле Ульяны, каждый со своего бока, и забавно было наблюдать, как время от времени они напряжённо поглядывали друг на друга, оценивая настрой, намерения и успехи противника.

Вечером, когда в посёлок со скоростью улитки стали заползать неспешные синевато-молочные сумерки, отправились гулять. Но теперь уже не все вместе, родители остались дома. Просто прошлись по посёлку, миновали ворота, двинулись по берегу неширокой речушки, возможно, той самой, на которую наткнулись утром, или уже днём, свернув не на ту тропинку. Наверное, вдоль неё и получилось бы выйти к посёлку, но с умением Лакшина ориентироваться на местности они опять бы выбрали не то направление и не вышли, а ушли ещё дальше.

Сначала Даша держалась рядом с Ульяной, пока не догадалась, что торчит преградой между ней и Юрой, потому что Лакшин сразу расчётливо пристроился с другой стороны. А Юра опоздал, не занял вовремя выгодное место, но оттирать Дашу он, конечно же, не стал. То есть, шансы не равны, и расклад не в ту пользу.

Тогда она нарочно притормозила, сделала вид, что завязывает распустившийся шнурок на кеде. Юра какое-то время вежливо сохранял дистанцию, предполагая, что Даша вернётся, но она нагонять не стала, так и плелась следом с крайне независимым и весьма удовлетворённым видом, и он придвинулся ближе. Потом Даша подумала — а зачем ей вот это надо? Тащиться куда-то, слушать обрывки не предназначенного ей разговора. Будто она пасторальный пейзаж ни разу не видела, а чистым воздухом и на участке неплохо дышится. И она окликнула подругу: