Магистр - Сергей Арзуманов

— И что?

А то, что все крепкие напитки имеют крепость в сорок градусов. Даже шотландцы делали шестидесятиградусное виски и разбавляли водой, но, как и мы, пришли к чистому сорокаградусному виски.

— И что? — не понимая, к чему ведет навязчивый футуролог, продолжал Андрей.

— Это и есть наш вклад в мировую культуру. Менделеев не зря пришел к сорока градусам, и этот закон незыблем. Все приводят свои напитки к сорока градусам. Так правильно: сорок на сорок — это и есть идеал.

Андрей залпом выпил вино, пытаясь хоть как-то влиться в происходящее вокруг него.

Посмотрите на немцев — ни бед, ни катастроф. Пиво растворяет разум и делает тяжелым живот. Если бы их шнапс победил, было бы все наоборот. Народ есть то, что он пьет. Посмотрите, они всегда заказывают дринками, всегда зная, на каком дринке их ждет потенциальная остановка. Мы же пьем бутылками, и где во чреве очередной бутылки конец — никто не знает, отсюда хаос. Я его посеял, я и пожну.

— Что вы имеете в виду?

— Все должно иметь свой порядок.

— И в чем же здесь порядок?

— Я продал свою концепцию на Запад. Австрийской фирме «Алпенс Лидер». Они делали ликер, согревающий горнолыжников. Спирт, с добавлением настоя мелиссы и сахарного сиропа, крепостью восемьдесят шесть градусов. Продажи были смехотворными.

— И что?

— Перевел их на сорок градусов — сразу вышли в лидеры продаж. Все-таки Менделеев на Нобелевскую тянул, однозначно.

— А где же гармония? — почему-то спросил Андрей.

— Шампанское!

— Это как?

— Очень просто, одна бутылка шампанского раскрепощает мозг женщины и межбедренное пространство мужчины. Результат — счастье. Кратковременное, но точно выверенное.

С благоговением на лице и полным ртом, ученый исчез. Тут вдруг к их разговору присоединился человек с бородой древнего грека и буквально молвил как оракул:

— Вы видели союз звезд над Москвой?

Андрей сделал понимающее лицо, по которому можно было понять, что он готов слушать собеседника.

— Крабовидная туманность приближается к нашей Галактике.

Андрей и появившийся из ниоткуда Магистр выдавили из себя понимание причастности к некой еще непонятной, но важной тайне.

Она приближается к нам, и мы все под угрозой ее черных дыр, — с этими словами оракул разодрал клешни свежесваренного каменного краба и сквозь мясо закончил:

— Мы все узнаем это вскорости.

Андрей и Магистр сделали понимающие лица.

— И эти люди нужны Марьянову?

— Жажда слепа, мой друг, он интересуется всем, где есть слово «будущее».

— И что, он действительно верит, что эти люди ему чем-то помогут?

— Он по крупицам собирает то, что ему нужно, ну да ладно, нам пора присоединяться к дискуссии.

Председателем круглого стола оказалась женщина со странной фамилией Йогурт, Присцилла Йогурт. Ее ближайшим сподвижником выступал российский эмигрант какой-то там волны, со странной фамилией Билирубинов.

Круглый стол открылся докладом господина Пор-шневича «Концептуальные основы мифологемы рыночной экономики». Поршнсвич настойчиво вселял в умы коллег призрачность так называемого бизнеса, всячески упирая на то, что развитие бизнеса исключительно зависит от фаз Луны и ее так называемых темных пятен. Он уходил в историю, констатируя тот факт, что появление Ост-Индской компании было связано с возмущениями на Луне и фазами оборота планет.

Данный доклад, однако, был просто разгромлен мощным экстрасенсом Ильей Феофановичем. Андрей не расслышал его фамилию, только имя и отчество. Этот господин выступил с историографическим докладом «Где Атланты взяли деньги?». Мощь его доклада сводилась к небывалому тезису, что евро был изобретен еще Атлантами, влившимися в общеевропейский процесс, пройдя через Геркулесовы столбы и став частью Европы. По мнению докладчика, еще тогда закладывались общие основы денег на европейском континенте.

Свой доклад Илья Феофанович закончил очень эффектно. Он достал пачку двадцатидолларовых купюр и с криком «Даешь курс обмена американской валюты на российский рубль по курсу 1913 года» запустил пачкой в зал. Доллары дальше третьего ряда не разлетелись. Футурологи, к изумлению Андрея повели себя очень сдержанно. Никто не бросился подбирать купюры.

Наконец настало время Андрея. Андрей шел на сцену по хрустящим долларам и какое-то вселенское могущество проникало в него. Андрей был заявлен на круглом столе как писатель-футуролог.

— Судьба — это круги, поднимаясь по которым, человек копирует форму спирали, — начал Андрей. — Лишь тот, кто размыкает это круг, меняет судьбу людей. Вплетена ли твоя судьба в судьбу богов, не дано знать никому. Но если боги обратят внимание на тебя, то золотые колесницы времен начнут отсчет Нового Времени. Там, где прошлое передаст эстафету будущему, где родятся новые цивилизации, способные изменить ход планет…

Доклад вызвал общий гул некоего восхищения, но не более. Молодым снисходительно разрешалось фантазирование на тему галактик и планет. Но серьезные мужи ограничивали свои изыскания исключительно Солнечной системой..

Однако об Андрее заговорили как о серьезном теоретике. В общем, это было справедливо. Молодым разрешалось лишь быть теоретиками, ибо к практике переходили мужи, перешагнувшие пятидесятилетний рубеж. Однако, в чем заключалась эта практика, было не ясно. Но Андрей прослыл неким космическим оракулом, прогнозирующим пусть и далекое, но неотвратимое будущее.

На следующий день, когда оракулы закрывали свой диспут, пронеслось небывалое известие. Предсказания основателя футурологии Алвина Тоффлера стали сбываться настолько чудовищно, что вдохновили на доклад старейшину футурологов Бесстыдина-Ворчагова.

Его доклад слушали в гробовом молчании. Он цитировал Тоффлера и тут же давал свои заключения.

— Оракулы, — обратился он к сообществу, от чего сразу вызвал волну уважения, — будущее не спит, оно вглядывается в нас. И что оно видит?

Тишина…

— Оно взирает на нас надеждами и видит чудовищное непонимание. — Тут оратор громко развернул кожаную папку и начал цитировать Тоффлера:

Вторая волна цивилизации будет накрыта Третьей волной. Волной неизведанной, бурлящей.

И докладчик начал цитировать:

«Во всех индустриальных странах, капиталистических или социалистических, как на Востоке, так и на Западе, архитектурная организация пространства, составление подробных карт, использование единых точных единиц измерения и прежде всего прямая линия стали культурной константой, составившей основу новой индустре-альности»..

Не успел докладчик закончить, как зал разразился овациями. Андрей категорически ничего не понял, поэтому никак не разделил общей эйфории. Все эти загадочные фразы не только ничего не проясняли в будущем, но наводили еще больше околонаучного тумана. Так было легче прокормиться. Чем туманнее будущее, тем вкуснее закуска.