Чужая воля - Дмитрий Олегович Никитченко

и мгновенно передумав бить Славика, наоборот – поближе придвинулась к нему. Славик намек понял и отреагировал соответственно со своими понятиями о флирте – его рука, стремительно скользнув вверх под скатертью и юбкой, тут же уперлась Ларисе в трусики и там замерла – как незаметно продолжить наступление, все же они находились в людном месте, Славик не знал. Он призадумался и от напряжения, глаза его еще больше выпучились, а лоб прорезала морщина. Воспользовавшись замешательством противника, Лариса незаметно спихнула его руку, и, стараясь казаться равнодушно-позитивной, осведомилась у Олега о его делах.

– О, все в порядке – прокричал Олег – вижу, ты тоже не скучаешь. Ну, ладно, нам пора – он, не отпуская талию Марины, повлек ее дальше по проходу. – Да, совсем забыл, я ж ключи тебе не вернул, на работу как-нибудь завезу, ну все, пока!

Как только они скрылись в толпе танцующих, Лариса резко повернулась к Славику: – Даже, если бы ты был единственным мужиком на свете… – начала она было, слышанную в каком фильме фразу, но потом осеклась, махнула рукой и вышла из-за стола, оставив компанию в полном недоумении. А Лариса поехала домой и прорыдала до полуночи.

От предложения Оксаны познакомить ее с другим «шикарным парнем» она отказалась: – Нафиг этих ухажеров, одной спокойнее. И следующие две недели она изо всех сил старалась наслаждаться свободой: посещала выставки, ходила с подружками по кафешкам, вечерами прогуливалась по парку. По началу ей даже нравилось, приходить домой и проводить остатки вечера в одиночестве перед телевизором, но Олег никак не оставлял ее в покое. Большая глиняная кружка, из которой он по утрам пил кофе (ну кто пьет кофе ведрами?!). А, вот идет сериал, который так ему нравился, что он дословно цитировал реплики героев. Даже реклама его любимых, мерзких чипсов заставляла ее сердце замирать. Даже его одинокий грязный носок, выметенный из-под дивана, сумел вывести ее из душевного равновесия.

– Нифига себе, сила привычки! – удивлялась она себе – Или это любовь?

Прошло еще две недели, и она определилась.

Она тихонько поставила пакет «Азбука Вкуса» в угол у порога, и шагнула к столу, за которым сидела бабулька со своим всегдашним вязанием.

– Здравствуйте, бабушка – Лариса всхлипнула

– Проходи, проходи, голубка – ласково ответила старушка, и, взяв гостью под руку, провела и усадила за стол.

– Ну, что вернуть хочешь басурманина ентова? – она лукаво сощурилась.

– А как вы догадались? – удивилась Лариса. Но старушка взглянула на нее, и в ее маленьких, выцветших глазках блеснула искорка, и Лариса как-то сразу поняла, что, конечно же, все ей известно. И про нее, и про Олега, и вообще – про все на свете, будто все знания, вся мудрость многих веков глядели на нее из-под набрякших, морщинистых век.

– Ой, напрасно, девонька, не советую – молвила старушка – да разве молодость слушалась, когда советов старческих? Сколько живу – не припомню.

– А сколько вы живете? – захотелось спросить Ларисе, но она удержалась от бестактного вопроса, и снова всхлипнула.

– Ой, не спрашивай! – не стала отвечать старушка на незаданный вопрос – Ладно, верну, коль хочешь, хоть это тяжело дастся и мне и ему. Ему-то особенно…

Прошла неделя. Лариса по нескольку раз в день проверяла телефон на пропущенные звонки. Но их не было, и профиль Олега по-прежнему был для нее закрыт. Она не отчаивалась, ведь старушка сказала, что это будет не просто, и терпеливо ждала.

И дождалась.

Зайдя в квартиру, она сразу увидела, на полу посреди прихожей, сумку Олега, а рядом – и его кроссовки. У нее перехватило дыханье. Она отворила дверь в комнату. В нос ударил запах носков и перегара. Она включила свет. Олег, в одежде, ничком лежал на кровати лицом вниз. У кровати на полу валялось несколько пустых пивных банок. Он поднял голову:

– О, привет. А я тут забухал, и меня Маринка выгнала, прикинь – он говорил, с трудом ворочая языком – Так, что ты меня прости, ладно? Я, типа больше не буду – он рыгнул – ладно потом добазарим – он снова ткнулся лицом в подушку и затих.