Гостья на собственной свадьбе - Катрина Кадмор

Исполненная решимости, она вернулась в бальный зал, и первым, кто ей попался на пути, оказался Джонни Норт. Он улыбнулся той же улыбкой, которая все школьные годы сияла Эмме с плаката над ее кроватью в интернате. Эта улыбка так и призывала взбунтоваться против строгих интернатских правил и ожиданий родителей.

Эмму охватило волнение. Еще не поздно победить неуверенность в своих силах, стать беспечной и сильной, забыть о прошлом и уверенно смотреть в будущее!

Она протянула руку и представилась:

– Эмма Фокс.

Джонни ответил рукопожатием и произнес, растягивая слова на американский манер:

– И что привело вас в Венецию, Эмма Фокс?

– Я в бегах.

Норт одобрительно ухмыльнулся:

– Люблю таких девчонок.

Маттео пытался сосредоточиться на разговоре мистера Сюэ с Себастьяном Кингом о концерте, который тот дал в Пекине в прошлом году, но то и дело глаза сами обращались к Джонии Норту, распинающемуся перед Эммой. Та в ответ ослепительно улыбалась и очаровательно краснела. Ее кожа цвета фарфора словно сияла, оттененная ярко-красным платьем.

Маттео вспомнилось, как совсем недавно он касался этой нежной кожи, когда застегивал платье Эммы. До чего же сильно ему тогда хотелось жадно вдохнуть нежный аромат роз, исходящий от нее, коснуться ее обнаженной спины губами, покрыть поцелуями стройную шею балерины!

А там, в темном кабинете, несколько минут назад он чуть не поцеловал Эмму!

Маттео в раздражении стиснул зубы. Что ж, она, как ее и просили, вполне расслабленно общается с гостями. Но неужели обязательно нужно было выбрать для этого самого красивого из присутствующих в этом зале и выглядеть настолько поглощенной и очарованной разговором? Не пора ли ей пообщаться и с другими гостями? Может, она лучше поговорит с ним, с Маттео, вместо Норта?

Извинившись перед собеседниками, он направился к Эмме и Джонни. Актер стоял, вальяжно прислонившись плечом к стене, украшенной средневековой фреской. Одного убийственного взгляда хозяина палаццо было достаточно, чтобы Джонни тут же уловил намек, оттолкнулся от стены и выпрямился. Маттео подошел к Эмме и положил ладонь на ее поясницу. Что ж, иногда мужчины понимают друг друга без слов.

Сэйди, болтавшая неподалеку с группкой политиков, одарила их своей фирменной улыбкой и направилась к Джонни. Приблизившись, она поцеловала его в щеку. Норт прижал ее к себе и прошептал ей что-то на ухо. Сэйди хихикнула и игриво подтолкнула его локтем. Эта парочка словно излучала любовь и счастье.

Сэйди шагнула к Эмме и протянула ей руку.

– Привет! Я – Сэйди… Сэйди Норт. – Она рассмеялась и взмахнула руками. – Я пока еще не привыкла к своей новой фамилии.

Эмма улыбнулась в ответ.

– Вы живете в Венеции или приехали на время? – полюбопытствовала Сэйди.

– Она сбежала сюда, – ответил за Эмму Норт, подмигнув ей.

Сэйди в восторге захлопала в ладоши.

– Ой, правда? Как здорово! Если уж сбегать, то в Венецию, правда? Боже, сколько раз мне тоже хотелось все бросить и сбежать от некоторых режиссеров, с которыми приходилось работать, не говоря уж о некоторых из моих бывших бойфрендов! – Сэйди многозначительно замолчала и посмотрела на Маттео. – Речь не о тебе, с тобой-то мне было очень хорошо!

Маттео ощутил, как напряглась Эмма. Чертова Сэйди! У нее язык совсем без костей! Вечно она говорит обо всем прямо в лоб, не понимая, что ее прямота не всегда уместна. Неужели она не видит, что этот разговор Эмме неприятен?

А может, только он чувствует настроение Эммы? Над этой тревожной мыслью думать не хотелось.

Сэйди положила руку на грудь Джонни.

– Но больше меня не тянет сбежать.

Влюбленные молодожены обменялись страстными взглядами.

Эмма вздрогнула. Маттео неожиданно ощутил сожаление о том, что ни он, ни Эмма никогда не смогут испытать таких чувств.

Сэйди повернулась. Ее глаза горели восхищением, которое можно прочесть лишь во взгляде влюбленного или ребенка.

– Не правда ли, Венеция – просто чудо! Эти здания, каналы, карнавал, еда… Все так прекрасно! Этот город идеально подходит для медового месяца. – Сэйди обратилась к Джонни, весело смотрящему на нее: – Я хочу, чтобы мы возвращались сюда отмечать каждую годовщину нашей свадьбы!

Маттео почувствовал, что тело Эммы под его пальцами задрожало. Теперь она смотрела на Джонни и Сэйди затравленным взглядом.

Нужно скорее увести ее отсюда! Маттео пронзило чувство вины. Надо было предвидеть, что все так обернется!

Но не успел он и рта раскрыть, как Сэйди его опередила:

– Маттео, ты ни разу не рассказывал мне об Эмме. Как давно вы вместе?

Он заставил себя безразлично пожать плечами.

– Мы всего лишь коллеги.

– А! Жаль. Вы так хорошо смотритесь вместе.

Маттео натянуто улыбнулся:

– Нам лучше не забывать о гостях.

И тут, к своему ужасу, он заметил слезы в глазах Эммы.

Маттео уже собирался предложить ей выйти вместе с ним на террасу, но тут, к счастью, подошла переводчица Елена:

– Извините, что вмешиваюсь в вашу беседу, синьор Виери, но мистер Сюэ хотел бы поговорить с вами с глазу на глаз.

Похоже, китаец наконец-то созрел для подписания контракта! Интуиция подсказывала Маттео, что последним аргументом в пользу заключения сделки стала новость о том, что коллекцию представят Сэйди и Джонни. Нужно торопиться. Подготовленные копии контракта уже ждут подписей сторон в его кабинете.

Но как же Эмма? Разве можно бросить ее в таком состоянии? Может, поговорить с ней, утешить, а мистер Сюэ подождет? Нет, так не годится! На одной чаше весов – девушка, с которой познакомился всего несколько дней назад, а на другой – его бизнес.

Наклонившись к Эмме, Маттео шепнул:

– Я скоро вернусь.

Затем он кивнул Сэйди и Джонни и направился вслед за Еленой.

Эмма с тоской смотрела на звездных молодоженов, игриво поддразнивающих друг друга, позабыв про нее и всех присутствующих в зале.

Только сейчас она наконец ощутила, что ее сердце разбито на осколки. Впервые с того момента, когда полиция постучала в ее двери посреди ночи, шок уступил место полному осознанию того, что потеряно: прекрасная свадьба, романтический медовый месяц, собственная семья.

И понять это помогло созерцание по-настоящему влюбленных новобрачных, воркующих сейчас друг с другом перед Эммой. Никогда между ней и ее бывшим женихом не было такой любви, такого взаимного притяжения, никогда их глаза не светились таким счастьем при взгляде друг на друга. Горько было сознавать, что Маттео даже не понял, насколько тяжело ей сейчас смотреть на эту счастливую пару, слушать, как Сэйди восторгается Венецией. Или все он понимает, но предпочел пойти поговорить с мистером Сюэ? Впрочем, как можно винить Маттео за это? Ведь для него так важен контракт с китайцами. Он принял верное решение. Но почему эта мысль не помогает унять боль в сердце, почему не останавливает заполняющие душу одиночество и пустоту?