С легким наваром - Ирина Хрусталева

– Спасибо вам, Катенька, за компанию, мне уже пора ехать. Может быть, я вечером на ужин загляну, так что я с вами не прощаюсь.

– Конечно, заезжайте, мы своих постоянных клиентов любим, я попрошу повара для вас что-нибудь повкуснее приготовить. Вы что любите, мясо или птицу?

– Я люблю рыбу, – улыбнулась Вероника.

– Будет вам рыба, обязательно приезжайте, – клятвенно пообещала Екатерина.

– Ну, раз будет рыба, то я обязательно буду, – в свою очередь, поклялась Ника и вышла из кафе.

Прежде чем сесть в машину, она присела на корточки и заглянула вниз.

– Дуся, как ты думаешь, нас сегодня еще не заминировали?

Болонка соскочила с рук Ники и встала у двери машины, интенсивно виляя хвостом. Это говорило о том, что ей не терпится запрыгнуть на заднее сиденье.

– Значит, можно спокойно ехать, теперь мой «миноискатель» всегда при мне, – усмехнулась Вероника и распахнула дверцу, пропуская Дуську вперед.

Вероника откинула голову на подголовник сиденья и задумалась.

– Что же дальше? Во-первых, нужно заехать в поликлинику и узнать, где живет Нина – медсестра, которая вчера должна была делать укол Зинаиде Григорьевне. И попробовать что-нибудь разузнать.

Ника не стала спрашивать про Нину у Кати, побоявшись, что та заподозрит ее в чрезмерном любопытстве. Девушка еще может пригодиться, ведь она живет рядом с домом, где произошло преступление, поэтому наверняка будет в курсе всех сплетен. И так пришлось выкручиваться, когда Вероника поняла, что ее занесло с вопросами. Поэтому она быстренько свалила.

Девушка залезла в карман юбки за жвачкой и вытащила вместе с упаковкой тетрадочный листок, который нашла вчера в квартире Зинаиды Григорьевны. Она развернула его и уставилась на каракули, похожие на иероглифы.

– Да, по-моему, здесь без шифровальщика из ЦРУ не разобраться, – проворчала она. Но потом, как следует вглядевшись, вдруг начала понимать, что там написано.

«Верен…и, 5 плетка спр… Пап… найди».

– Что за ребус? Вареники, пять плеток, что это? Спр… может быть, справка? Какие вареники? Что за плетка? Ой, мамочки, нет, тут что-то другое. Я нашла это у кровати покойницы, значит, она пыталась что-то написать. Кому она могла это адресовать? Елки-палки, кроме меня, ей писать некому, значит, это послание для меня. Вареники, это, наверное, Вероника, 5 плетка спр… а может, плитка справа? Пап… это про папку, она же упомянула про какую-то папку. Найди, точно для меня, она просит меня найти убийцу. Итак, что же получилось? Вероника, пятая плитка справа, папка, найди. Интересно, и где же мне искать эту пятую плитку справа? Какая плитка, паркетная на полу, тогда в какой комнате и справа от чего? Может быть, это плитка в ванной или в туалете, а может, на кухне? О, боже, есть от чего сойти с ума! Поеду-ка я к бабульке, вдруг что новенькое узнаю, заодно прощупаю почву на предмет проникновения в квартиру.

Ника решительно завела машину и поехала к многоэтажкам. Бабуля уже сидела на своем посту и самозабвенно щелкала семечки. Она аккуратно складывала шелуху на газетку, которую разложила рядом с собой на лавочке.

– А, доченька, приехала? А я вот на утренний моцион выползла, дай, думаю, посижу на солнышке. Зинаиду-то вчера забрали, ага, в морг увезли, а квартиру хотели опечатать. Только Мария попросила под свою ответственность пока этого не делать. Нужно, говорит, все по-людски сделать, поминки собрать. Участковый-то наш мужик хороший, не стал опечатывать. Да и толку-то от этого? Ленточку на дверь наклеят и думают, что все, никто не залезет.

– А что, могут залезть? – удивилась Ника.

– Дык, лихих людей много, пронюхают, что жилье бесхозное да с добром, быстро захотят ручки погреть. Счас время-то какое?

– Вроде там дверь железная? – не сдавалась Ника.

– Для теперешних воров это не препятствие, куда хошь залезут и что хошь унесут.

– Клавдия Петровна, а как бы нам с вами в квартиру попасть? Мы ведь не воры, просто я хочу еще раз посмотреть, может, удастся какую-нибудь ниточку найти.

– А что, это мы с тобой организуем, ключики у соседки есть, она баба хорошая, никому не скажет, ей только бутылочку поставить надо. Сама-то она не пьет, да муж у ей алкоголик, по утрам изводит бабу до коликов, дай, мол, на опохмелку. Она аж на трех работах горбатится, подъезды моет, а он, леший, все пропивает.

– Зачем же терпит? Взяла бы да разошлась, – удивилась Ника.

– Да они уж давно в разводе, толку чуть. Живут-то в одной квартире, а у него кулак что кувалда, вот она и боится. Легче, говорит, ему, ироду, бутылку купить, чем бегать от него по комнатам. Сын-то в армии сейчас, мать не дождется, когда он приедет, может, тогда этот алкоголик угомонится, побоится сына-то, тот мать в обиду не даст.

– Взяла бы да разменялась, – пробормотала Ника, – что терпеть-то?

– Это легко сказать, детка, а попробуй-ка разменяй малогабаритку-то, не вот получится. Да что говорить, в кажном дому по кому, у кажного свое. На-ка, девонька, газетку эту с мусором в урну брось, и пойдем к Марии подымемся.

– Сейчас, Клавдия Петровна, я только до магазина быстренько доеду, вы же сами сказали, что нужно водки купить. Вот я и куплю, а для Марии тогда, наверное, лучше тортик взять, как вы думаете?

– Возьми, милая, возьми, если денег не жалко. Когда к людям с вниманием, и они к тебе тем же местом, это закон божий, его блюсти надо.

– Да, Клавдия Петровна, еще один вопрос хочу вам задать. Вы точно знаете, что медсестра была незнакомой, или вы просто не разглядели лица из-за маски? В тот день Ниночка дежурила, может, это она была?

– Нет, милая, я хоть и старая, но маразмом пока не страдаю. Нина маленькая и полненькая, а та была высокая и худая. Ниночка никогда просто так не пройдет, всегда остановится, о здоровье спросит, а эта как молния проскочила.

Вероника пошла к машине, а бабулька, кряхтя и охая, поднялась с лавочки и засеменила домой. Дуська мирно посапывала на заднем сиденье машины и даже не подняла головы, когда Ника завела мотор. Она уже привыкла к дорожной жизни, поэтому не реагировала.

Вероника съездила в магазин, купила две бутылки водки, полкило шоколадных конфет и десять штук пирожных. Когда она вернулась обратно к дому, Клавдия Петровна стояла у окна своей квартиры и махала ей рукой, приглашая заходить.

– Ну что, купила водки-то? Я ведь поднялась, под дверьми послушала, этот ирод уже буянит, так что мы сейчас для Марии как ангелы с небес спустимся. Пошли, милая, пошли.

Они поднялись на третий этаж в лифте и сразу услышали отборную брань, глухо доносящуюся из-за двери. Когда Клавдия Петровна нажала на кнопку звонка, буян в ту же секунду замолк, будто подавился. Открыла им женщина с измученными глазами. Она с удивлением посмотрела на странную парочку и пробормотала: