За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР? - Арсен Мартиросян

Миссия А. Поссевина потерпела полный крах. Взбешенный этим иезуит, по злобе своей, сочинил миф о том, что царь в порыве гнева убил своего сына. Комментируя полностью адекватное историческим реалиям исследование М. В. Толстого «История Русской Церкви», митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн указывал, что «известный историк Русской Церкви мог бы добавить, что происки Рима в отношении России имеют многовековую историю, что провал миссии сделал Поссевина личным врагом царя, что само слово "иезуит", из-за бессовестности и беспринципности членов ордена, давно сделалось именем нарицательным, что сам легат приехал в Москву уже через несколько месяцев после смерти царевича и ни при каких обстоятельствах не мог быть свидетелем происшедшего». Впоследствии его версию подхватил еще один шпион Запада — Генрих Штаден, русофобствующий бред которого представлял собой «бессвязный рассказ едва грамотного, необразованного и некультурного авантюриста, содержавший много хвастовства и лжи». Кстати говоря, этот мерзавец — Генрих Штаден — по возвращении в Германию выдвинул один из первых проектов завоевания Московии, в котором настаивал на уничтожении всех церквей и монастырей, разгроме и упразднении православной веры и превращении русских людей в рабов!

3. А вот третий сын от Анастасии — Федор — родился в 1557 г. и был слабоумным. К тому же, как окончательно установила реконструкция знаменитого антрополога М. М. Герасимова, уродливым карликом с маленькой головкой на ширококостном скелете! Так вот в его-то останках следов ртути не обнаружено.

То есть выходит, что в промежутке с 1554 по 1557 г. Ивана IV стали всерьез травить ртутью! Более того, в 1560 г. к тому же умирает еще совсем молодая, горячо любимая Иваном IV царица Анастасия, и уже сам самодержец не сомневался в том, что ее отравили.

Отравление ртутью известно человечеству давно. В период Средневековья, например, в Европе была известна так называемая «болезнь сумасшедшего шляпника», происхождение названия которой связано с тем, что при изготовлении модного тогда фетра шляпники использовали смертоносные ртутные соединения[49]. Ныне она известна как «болезнь Минамата», поскольку в ХХ в. ее впервые зафиксировали в Японии. Главные симптомы этой болезни — глубокие депрессии, хроническая бессонница, сильнейшие головные боли, сильно угнетенное состояние, мания преследования, психическое расстройство, выражающееся в чрезвычайно опасных для окружающих бурных и буйных приступах. Еще с древности было известно, что отравление ртутью быстро приводит к всеобъемлющему поражению репродуктивной функции человека и к тому же передается по наследству, особенно, если отравлению были подвержены оба супруга — в период Средневековья, например, неоднократно фиксировалось рождение ущербного потомства у «сумасшедших шляпников»[50].

На чей счет прикажете отнести эти факты отравления? Как уже отмечалось выше, именно в это время — 1553 — 1554 гг. — на Руси появился Ричард Ченслор, не столько мореплаватель, купец и даже доверенное лицо английского двора, сколько прежде всего шпион английского короля. В принципе и это ничего не значило бы — эка невидаль, заслали на Русь шпиона, — если бы, как и всегда в Истории, не одно «но». Одновременно с ним в Москве появился на долгие годы ставший личным лекарем Ивана Грозного выпускник Кембриджа, лекарь, астролог, маг и колдун, а также, естественно, шпион по имени Элизеус Бомелия, прозванный на Руси Елисеем Бомелия, по национальности, судя по всему, голландец. В летописях того времени его именуют «немцем», однако необходимо иметь в виду, что на Руси едва ли не до конца первой половины ХХ в. «немцами» называли не германцев, а вообще всех иностранцев, которые не умели говорить по-русски: «немец» — значит немой, то есть не может говорить по-русски. Просто впоследствии это прозвище закрепилось за германцами, ибо их было больше всего на Руси. А что касается определения этнической принадлежности, то с этим на Руси все обстояло благополучно.

Бомелия ненавидели на Руси лютой ненавистью, считая виновным в диких, необузданных жестокостях царя, который как бы переродился из нормального человека доброго нрава в свирепого вепря на троне. Бомелия так и называли — «лютый волхв», то есть лютый, злой колдун. Именно под этим определением он и фигурирует в летописях. Лишь четверть века спустя, хотя и варварская по современным меркам — времена тогда были такие, что Русь в этом смысле ни на йоту не отличалась от Европы в жестокостях казней, — его настигла заслуженная кара. Опытные палачи Малюты Скуратова выпустили из него кровь, а затем, бездыханным, поджарили его на вертеле.

Но сколько же неисчислимых бед Руси за четверть века принес этот британский шпион-отравитель?! Царь отравлен вплоть до полного изменения его характера, и свирепствам его не было конца. Царица умерла от отравления. Потомство — Федор Иванович — дебилизировано. Последний сын царя от Марии Нагой — печально знаменитый в русской истории царевич Дмитрий (1582 года рождения) — страдал падучей болезнью. Явно преследуя цель вообще прервать династию Рюриковичей, убит (отравлен) единственно пригодный для управления разросшимся (уже была присоединена Сибирь) государством сын Иван[51]. Вправе ли мы подозревать именно британскую разведку тех времен? Да, вправе.