Под сенью короны - Ярослав Коваль

— Аканша, пожалуй. К тому же он не женат. Вдовец, если не ошибаюсь. Вряд ли откажется.

— Странно было бы младшему офицеру отказаться от подобного подарка судьбы! — воскликнула Аше. — Брак с аристократкой откроет ему или его детям дорогу к высшим имперским чинам. Не самым, конечно, но очень значительным. Ты ведь сам мог бы прибегнуть к этому средству.

— Предпочитаю добиваться всего самостоятельно, а не через женщину, — ляпнул я самонадеянно, засомневался, не перешёл ли границ допустимого, но сумел сохранить уверенное выражение лица.

— Как знаешь, — ответила госпожа Солор. И жестом отпустила меня.

Можно было только гадать, рассердилась она на меня или нет. Пока не захочет, своего недовольства не покажет. А раз не показывает, значит, её личное отношение к ситуации не имеет никакого значения (за такой подход к себе и окружающим я по-настоящему уважал эту женщину). И можно спокойно заниматься своими делами, а также делами подразделения. В этом огромном лагере, который одной своей половиной захватил границы области Каирис, а другой занимал уже кусочек области Лунного луга, поди вообще найди тут хоть кого-нибудь. Кого попало не спросишь. Кто попало занимается своими делами и в чужих разбираться не обязан.

Свой отряд я отыскал на отшибе и далеко не сразу. Зато, стоило мне появиться в зоне видимости, Аканш тут же бросился ко мне. Сперва я решил — с новостями или с вопросами. Потом понял, что ошибся.

— Хочу поблагодарить командира, — мой зам просто цвёл. Если он, обычно такой сдержанный, показал свои чувства, значит, действительно в восторге. Просто в диком восторге.

— Поблагодарить?

— За то, что командир поспособствовал моей будущей женитьбе на госпоже Ачейи. Я очень высоко ценю эту честь. И хочу заверить, что и дальше почту для себя счастьем служить командиру верой и правдой, от души.

Пожалуй, я был не просто поражён его благодарностью, а даже отчасти шокирован. Не слишком ли ярко и пылко для простой женитьбы на девице, которую Аканш видел лишь однажды, во дворе Ачейского замка? Зато я очень хорошо понял по его лицу, по тону, по всему остальному, что это воодушевление вполне искренне, и желание в будущем держаться меня на пути к вершинам карьеры — тоже. Что моё ходатайство (а вернее сказать, просто вовремя и в нужную минуту названное имя) в его глазах выглядело как самая значительная услуга, какую только я мог ему оказать.

Ну, с чужим мировоззрением надо считаться. А раз совершенно случайно удалось осчастливить друга и соратника — так это вдвойне, втройне хорошо!

— Прекрасно, что смог тебе помочь. Когда вас поженят?

— После войны, разумеется. Но и договорённость о таком браке имеет большое значение.

— Что ж… Рад за тебя. Желаю счастья.

— Благодарю. — Аканш принял деловитое обличив — хоть сейчас в офис запихивай! — Мне следует сегодня же побеседовать с невестой о предстоящей свадьбе.

— Подарок подарить?

— Боюсь, дарить особо нечего. Но хотя бы побеседовать. Представиться.

— Познакомиться, понял. Ладно, иди. Только Ильсмина ко мне пришли. Тут у нас дела намечаются.

— Наверное, мне стоит отложить беседу… — мужественно предложил мой зам, но по одному взгляду я понял, что если хочу обязать его себе ещё больше — лучше отпустить прямо сейчас.

— Иди. И постарайся быть с невестой повежливее, она дико реагирует на фамильярность. Иди. Мы справимся.

Военный лагерь казался поистине необозримым. Редкие кроны деревьев, растущих одиноко или группками, выглядывали из моря плотно составленных стенка к стенке шатров и фургонов. Свободные пространства в большинстве своём были затянуты тентами. Жизнь в проходах меж шатрами клокотала вовсю. Должно быть, местные крестьяне со вселенской тоской обозревали сейчас то, во что превратились их великолепные луга. Да, конечно, сейчас пока не косят, молодая трава пока не успела подтянуться, но ведь скоро придёт срок. А что тут останется, раз солдаты вытоптали всё, что возможно, и луг очнётся хорошо если к концу сезона? Да и то не факт.

Так что о щедрых порциях сладкого сена в следующий дождливый период окрестным коровкам можно не вздыхать. Подвела их война.

Армии старались держаться в стороне от полей, где уже вовсю спешили в рост злаки (тактика выжженной земли была чужда военной доктрине Империи, слава каждому из богов, какие тут имеются в наличии), но от всего на свете не убережёшься. Если в результате этих маршей туда-сюда погибнет только половина урожая — уже хорошо! Уже с голоду не помрём.

Я подумал о северных провинциях, вчистую покорённых императором. Хорошо, если год выдастся щедрым, и хлеб в крайнем случае можно будет завезти оттуда. Дело, конечно, не только в хлебе. Крестьянам, обитающим в областях, захваченных гражданской войной, долго придётся обходиться без мяса, масла, сметаны, творога… Какое мясо, какая птица, яйца, рыба из садков?! Всё сожрут мимо проходящие отряды! Счастье, если скота и всего прочего останется хотя бы на развод.

При всём при этом я отнюдь не был готов в военном походе обходиться без хорошей сытной еды. Других жалко, но себя жальче. И если выбирать, о ком заботиться: о столичных жителях и атейлерских землепашцах, или о своих солдатах — то я, извините, выбираю своих солдат. По многим причинам.

И потому, аккуратно уточнив у своих офицеров, что там со снабжением, прозрачно намекнул, что реквизиции съестного в качестве крайней меры разрешаю. Но не всё, с пониманием и без жертв. Иначе откажусь брать на себя ответственность за конкретный случай. Мои собеседники явно удивились формулировке, но дали понять, что приняли к сведению.

Атейлер оказался богатой и обширной областью, изобилующей пастбищами, пашнями, виноградниками, роскошными садами, крупными посёлками и городами. Здесь было на что посмотреть и чем от души полюбоваться. Горизонт был подсинён горами, мирно тающими в облачной дымке. Великолепие зелени, ободрённой дождями, заставляло их очертания теряться на фоне неба. Дождливый сезон закончился совсем недавно, листва и трава, рванувшие в рост, ещё не успели поникнуть и пожелтеть под оплеухами разгулявшегося солнца. Именно сейчас природа Империи по-настоящему впечатляла северянина вроде меня.

Эту красоту, этот покой нам теперь, хоть и не прямо сейчас, предстояло дополнить взаимным истреблением. Обычное дело для человеческого сообщества. И уместно ли это — глубоко наслаждаться очарованием мира, когда речь идёт о сотнях и тысячах человеческих жизней, балансирующих на грани бытия?

Всё ведь зависит от точки зрения…

— Распорядись, чтоб солдаты взяли с собой как минимум трёхдневный паёк, — распорядился я, оглядываясь на Ильсмина. — Но именно что на всякий случай. Без крайней нужды не расходовать.

— Командир по каким-то признакам предполагает проблемы со снабжением?

— Типа того. Сам знаешь, на войне главное — иметь возможность время от времени поспать и поесть, остальное уж как-нибудь приложится. Поспать мы обеспечим почти в любой ситуации, а насчёт поесть надо всё продумать заранее.