Внутри ауры - Александр Андреевич Апосту

в тайне собирался отомстить. Дзен появился в поле зрения. После флирта с девчонками, этот блаженный чудик любил весь мир. Мощные басы предвещали очередное столкновение. Здоровяку было плевать на правила и ожидание, он чувствовал физическое превосходство и бесцеремонно пихал рядом стоящих доходяг.

— Если что, пусть Дзен нас двоих домой тащит! — крикнул я на ухо Фуджику.

Он посмеялся, не подозревая, что я замышляю. Прозвучал припев, и я с плотного толчка двумя ногами влетел в тело здоровяка. Нас отнесло друг от друга метра на два. Я не успел встать, как на меня накинулись уже с кулаками его дружки. Пьяные удары сосредотачивались на черепе. Все негативные мысли выжигались адреналином. Я не прикрывался руками, душа ликовала. Меня начали оттаскивать парни. Раздавались стоны и плач под музыкальный аккомпанемент.

— У него сломаны рёбра! Скорее вызовите скорую!

— Пора сваливать! — сообразил первым Фуджик.

Прихватив растерявшегося Дзена, мы бросились незаметно к выходу, пока не начались разборки. Очереди в гардеробе не было, и нам быстро удалось взять верхнюю одежду и смыться.

— Чувак, ты ему рёбра сломал? — Фуджик вылупил глаза, и они стали походить на глаза европеоида.

— Ну, я треск слышал, — уверил я его, доставая из пачки зубами сигарету.

— Почему вместо того, чтобы кувыркаться с тёлками, вы всегда выбираете потных мужиков?! — недоумевал возмущённым голосом Дзен.

— Потому что девочки не заслужили такую травму как ты на всю жизнь, Дзен! — бросил ему Фуджик.

— А мне кажется, всё потому, что вы педики! Но я вас всё равно люблю! — снова протяжный ржач.

Погони за нами не наблюдалось. Охрана в скуке топтала асфальт, ожидая хоть какого-нибудь мордобоя. Но мы их тогда обломали, покинув концертный зал раньше всех как ни в чем не бывало.

— Где, черт побери, этот Цыган?

Мы начали искать недостающий элемент компании. Но не стоило и прилагать особых усилий — паренек с конским хвостом на голове сидел на бордюре. Он безмятежно курил сигарету и любовался вечерним столичным пейзажем.

— Кто бы сомневался, что этот нежный романтик свою сладкую жопу просиживает! — бросил Дзен и направился к нему строгим маршем.

Мы последовали за ним. Фуджик исподлобья оценил нанесённый мне урон. Но я сам понимал, что смертельных травм нет, голова лишь немного гудела — после концерта это довольно частое явление.

— И куда ты пропал, чудик?

Цыган был самый странный из парней, которых я знал. Он всегда был себе на уме, особо ни с кем не разговаривал. Потому о нём никто ничего не знал, кроме того, что он любил музыку. Тип создавал ощущение, что на него можно положиться и ни разу не дал повод усомниться в себе.

— Меня охрана не пустила во второй раз, — совершенно спокойным голосом без капли обиды заявил Цыган.

— А зачем вообще ушёл?

— Нам бухло притащить, — снова абсолютная непоколебимость эмоций.

— И че ты это всё время делал? — Дзен же являлся крайней эмоциональной противоположностью, поэтому на фоне Цыгана всегда смотрелся забавно.

— Да ничего. Вас ждал. Залипал на здания.

— А это откуда? — увидел я за спиной товарища незнакомую гитару.

— Это я у одного панка обменял на бутылку водки.

Мы все хором заржали от души. Никто не был удивлён суперспособности Цыгана вытворять всякий абсурд.

— Так, — оборвал свой демонстративный смех Дзен, — это что, получается, мы без водки остались?

— Нет. Я же панку всучил чужую бутылку. Там под той тачкой уже целый склад организовали.

Мы засмеялись пуще прежнего. Цыган же сохранял свой естественный отрешенный вид. Сколько не пыталось людей вывести на эмоции этого человека, ни у кого так и не получилось.

Мы собрались в обратный путь. Глуша из горла водку и закуривая одну за другой сигареты, парни обсуждали события насыщенного вечера. Конечно, не обошли стороной и мою выходку. Я не реагировал на провокации и колкости, потому что испытывал к этому инциденту безразличие. Мне необходимо было насилие, и я даже этого не скрывал.

В метро никого практически не было, кроме мигрантов, возвращающихся с работы. Цыгану пришлось начать бренчать на гитаре, чтобы отвлечь Дзена от шуток. Нарцисс обладал неплохим голосом, поэтому не мог упустить момента похвастаться талантом.

— Снова забыл прищепку с яичек снять, — прокомментировал его пение Фуджик.

— Да пошёл ты!

— Не прикидывайся певцом, у меня унитаз мелодичнее сливается.

— А ты… Ты… Ты вьетнамцем не прикидывайся! Таджик!

Мы перелезли через забор и оказались на платформе легендарной станции Петровско-Разумовская. Все приключения начинались с неё и заканчивались под мостом возле местного вокзала. Электричка подъехала, мы зашли в последний вагон. Контролёры обычно ночные рейсы оставляли в покое.

— Идите, я вас догоню, — кинул я пацанам и остался в тамбуре докурить сигарету.

Дзен с Цыганом, не оборачиваясь, пошли занять места. Фуджик задержался и остался со мной. Мы подружились ещё в самом раннем детстве, когда вместе пинали футбольный мяч во дворе. Поэтому он чётко определял, когда у меня в жизни происходит переполох. Я уставился на мелькающие огни за стеклом. Фуджику не нужно было видеть лица, чтобы просканировать моё нутро.

— Что случилось?

— Ничё.

Он выдержал паузу.

— Батя?

Мне и не требовалось отвечать, чтобы он всё сразу понял.

— Сколько уже бухает?

Я сплюнул, выдохнул дым и, нервно раскачиваясь, выдавил:

— Я не помню, чтобы он прерывался.

Товарищ глубже затянулся сигаретой и опустил глаза. Вся подноготная моей неблагополучной семьи ему была хорошо известна. Именно он приходил на выручку, когда в доме был невыносимый погром, позволял у него переночевать мне и моему младшему брату. Его то семейка была до невозможности тихая: отец с матерью пашут с утра до вечера на рынке, и у них нет сил на какие-то разборки.

— Можешь у меня остаться. В приставку зарубимся.

Я не ожидал ничего другого, поэтому нашёл в себе силы на улыбку.

— Я бы просто хлестал водку и шлялся с вами всю ночь.

Фуджик улыбнулся в ответ и решил меня больше не доставать, понимая, что мне мало что может помочь. Мы направились к друзьям. Дзен что-то интенсивно затирал всегда готовому выслушать Цыгану.

— Че ты докопался до человека? С тобой никто не хочет общаться!

— Да отвали, якут! — отмахнулся тот от Фуджика и продолжил своё повествование, — У того парня-инвалида реально такая же фамилия! Прикинь!

— Вы о чем? — вклинился я в их диалог. Точнее сказать, монолог.

— Да тут до меня на днях слухи дошли от одного чувака из интерната про семейство Пятки…

— Снова ты со своим Пяткой! — взвыл Фуджик. — Когда вы уже с ним в задницы потрахаетесь и успокоитесь?!

— Он бы тебя за