Сириус - Стефан Серван

Авриль поймала себя на том, что на последней фразе понизила голос, чтобы не вспугнуть поросенка, который тихо похрапывал под боком. Как будто он мог понять смысл сказанных слов.

– Сириус пришел за нами, – осторожно сказал Малыш. – Значит, папа и мама ждут нас на Горе, да?

Авриль кивнула, сдерживая слезы. Она злилась на себя за то, что соврала Малышу. Но что еще она могла сказать? Авриль перевернула фотографию и посмотрела на адрес на обороте. Просто название деревни: Босолей.

– Да. Родители сказали, что мы можем возвращаться из леса, когда станет безопасно.

– Это как играть в длиннющие пятки?

– Да, Малыш, именно так.

Малыш зевнул, прижимаясь к щеке сестры.

– Я очень рад, потому что мне надоела эта игра. И я хочу есть бутербоды у озера.

– Хорошо, Малыш. Будем есть бутерброды.

– Все вместе?

– Все вместе.

– И даже Сириус?

Авриль поглядела на поросенка.

– Для Сириуса найдем что-нибудь другое.

У Малыша уже закрывались глаза. В волосах серебрился иней.

– Дадим ему один бутербод. С вареньем.

Они прижались друг к другу и тут же провалились в сон.

Авриль показалось, что она спала несколько секунд – не дольше, чем моргаешь, не дольше, чем падает звезда, чем целуешь в лоб ребенка.

Ее разбудил шум.

Авриль открыла глаза. Снег прекратился. Озябшие стволы деревьев стояли в брызгах лунного света. Бесконечный покой окутывал мир, но безмолвие инея нарушил внезапный треск. Авриль уже слышала шум, только что.

Малыш с поросенком спали под спасательным одеялом.

Неужели Дарий здесь?

Авриль медленно встала, сжав в руке нож, и осторожно вышла наружу.

Было светло, почти как днем. Снег хрустел под ногами.

Впереди на его девственной белизне она заметила темный след. Дрожа от холода, девушка подошла ближе и приложила рядом руку. Перед ней чернел огромный отпечаток лапы. Какое еще живое животное могло оставить этот след? И главное, где оно сейчас?

Вдруг сзади раздался крик Малыша.

Авриль побежала к лагерю.

Их было двое. Две темные фигуры, скрытые огромными меховыми пальто до пят и капюшонами. Одна тянула верещавшего поросенка за поводок, другая подняла Малыша за талию. Малыш брыкался и лягался. Он извернулся и впился зубами в схватившую его руку. Из-под складок одежды вырвался женский крик:

– Жорис, он кусается! Сопляк меня укусил!

– Черт, да заткни его, Мэгги, – выругался тот, что боролся с поросенком.

– Отпустите его! – громко приказала Авриль.

Тени обернулись на девушку, но ни Малыша, ни поросенка не выпустили.

– Тише, спокойно… – прошептал запыхавшийся парень.

– Вы от Дария? Вы Черные Звезды? – спросила Авриль.

Парень замотал головой:

– Нет. Нет. Мы не хотим вам зла.

Авриль могла поклясться, что уже видела их лица на Дубе.

– Нам нужна только свинья, – добавил парень.

Малыш стал рваться снова:

– Нет, только не Сириус! Только не Сириус!

Девушка в меховом пальто едва его удерживала.

Животное визжало, вращало глазами, натянув поводок и вжавшись в землю, будто хотело туда зарыться.

– Отпусти мальчика.

Девушка помотала головой:

– Я его не отпущу. Пока не бросишь нож.

Авриль видела в руке у девушки заточенный кусок жести, острый как бритва.

– Этого не будет, – холодно ответила Авриль. – Отпусти мальчика сейчас же.

Они молча стояли друг против друга. Только сбитое дыхание да тихое повизгивание поросенка прерывали оглушительную тишину леса.

Парень с девушкой переглянулись.

Парень снял капюшон. Бледное лицо, заросшее бородой. Ему было от силы лет двадцать.

– Ладно, – сказал парень, скорчив подобие улыбки. – Мы не желаем вам зла. Времена тяжелые, и надо помогать друг другу. В конце концов, такой свиньи и для четверых довольно много? В любом случае мы с Мэгги всё бы не съели. Не пропадать же такому чудесному мясу, правда? Мы вам зла не желаем. Нет, мы с Мэгги не такие. – Он кивал, будто убеждая сам себя.

Авриль не шевелилась.

– Я скажу тебе правду, – продолжил парень. – Да, верно, мы были в команде Дария. Потом дошли до того особняка, но тебя не нашли. Дарий послал нас догнать тебя и схватить. Но нам плевать. Мы не желаем тебе зла.

– Жорис говорит правду, – подтвердила Мэгги. – Мы с ним, потому что нам идти больше некуда. До сих пор было что есть, но теперь мы подыхаем с голоду. С Черными Звездами покончено. Со всем покончено. Я сомневаюсь, что сам Дарий до сих пор в это верит. Или он спятил.

Парень добавил:

– Когда была еда, мы держались с ним. Мы просто хотим есть, как и вы. Все хотят есть. Уже сколько недель мы жуем одни корни да траву. Ну а мясо мы уже сто лет не ели, так, Мэгги?

Девушка кивнула. Лезвие в ее руке дрожало у самого горла Малыша. Мальчик больше не двигался. Он сверлил Авриль взглядом.

Жорис облизал пересохшие губы.

– Мы голодны. А эта свинья, черт побери, это подарок небес! Ну а раз так, то им можно и поделиться, верно? Мяса слишком много для вас, слишком много для нас. Но для четверых – самое то.

Так как Авриль молчала, парень продолжал:

– Если вас устраивает, я могу сам зарезать свинью. Я знаю, как это делается. Когда я был подростком, то всё это видел. У моего деда была ферма. Он знал, как правильно делать, и показывал мне. Я мяса не испорчу, обещаю.

– Поделим еду и ничего не скажем Дарию, – добавила Мэгги. – Клянемся, ни слова про то, что видели тебя.

Животное издало жалобный стон, будто всё понимало. Авриль знала, что девушка без колебаний перережет Малышу глотку, стоит ей только дернуться.

– Времена для всех тяжелые, – вздохнул Жорис. – Надо помогать друг другу. Ведь мы похожи. Мы не звери, верно? Мы люди, братья. Мы умеем делиться. Нам необходимо делиться.

Авриль терзали и слова Черных Звезд, и умоляющие глаза Малыша. Девушка вдруг представила себя птицей, парящей в вышине над землей. Она увидела четверых людей, затерянных посреди холодного мира, чьи желудки мучает голод и страх. Четыре человека, которые не знают, суждено ли им дожить до утра. Чем они отличаются от поросенка, зябко дрожащего на ледяном камне? Парень ошибается. Может быть, когда-то люди и считали себя другими, потому что всё принадлежало им. Они имели власть над жизнью и смертью других видов. Но теперь люди сами вынуждены выживать. Сейчас все они похожи, все впятером. Нет никакой разницы между животным и человеком.