Разное счастье нам выпадает - Александра Черчень

Я красноречиво вздернула бровь и продолжала все тем же великосветским тоном:

– Не могу ли я обратиться к вам с маленькой просьбой?

– Буду рад оказаться вам полезным, – в том же стиле ответил мне Лир.

– Буду весьма признательна, если вы возьмете на себя труд подать мне полотенце, находящееся в комнате на кровати, – улыбнулась и сложила руки на груди.

Хранитель молча вышел. Через десяток секунд меня облагодетельствовали полотенцем. Быстро схватив, я тут же в него закуталась, благо размеры позволяли. Потом прислонилась спиной к двери. Возникло сильное желание постучаться об нее головой. Потом медленно сползла вниз.

Заколдованные полы в этой гостинице, что ли? Так и тянут!

По ту сторону раздалось злое шипение и удар кулака о стену. М-да… Еще и звукоизоляция тут не то что хромает – на костылях с трудом передвигается!

Только убедившись, что входная дверь закрылась за Хранителем, вышла из ванной.

Подошла к кровати и совершенно по-детски с размаху на нее плюхнулась. Затем свернулась в компактный клубочек и спрятала в ладонях горящие щеки. Создатель, почему? Почему со мной? Что я сделала? Я безропотно (ну почти) приняла изменения в своей жизни, готова все сделать, чтобы жертвы моих близких не пошли прахом. Ведь если сломаюсь, то Мариоль не будет в безопасности, а коли и подруга ненадолго переживет меня, то для Амалии это будет огромным ударом. Так ладно это! От долга не сбежишь…

Но почему я постоянно предстаю перед Хранителем в самом неприглядном виде? Ладно бы просто кто-то из команды. Помучилась бы и забыла, но с ним-то мне работать и сосуществовать в одном замке придется! Кто бы знал, чего мне стоило сохранить сейчас хотя бы видимость достоинства! Ну почему!

Глаза защипало, в груди внезапно развязался тугой узел, и вместе со слезами из меня уходила все напряженность последней недели. Вся нервозность от дороги и конфликтов с Лирвейном, напряженность от неопределенного будущего.

Внезапно распахнулась дверь, и через несколько секунд меня обняли знакомые с детства руки. Мари заставила меня сесть, и я, не выдержав, уткнулась ей лицом в плечо, зарыдав еще отчаяннее. Подруга осторожно гладила меня по волосам, тихо приговаривая:

– Вот и хорошо, милая, вот и замечательно… А я-то все ждала, когда ты сорвешься. Слишком уж спокойно восприняла все то, что случилось дома. Тебе надо было поплакать. Вот видишь… Легче же становится, правда?

Судорожно кивнула, пытаясь унять слезы. Понемногу получалось, но из груди все равно вырывались всхлипы.

Мариоль заставила меня переодеться в сорочку и уложила в постель с наказом немного поспать. Я попыталась сказать, что сейчас не время, но Мари в категоричной форме отмела все возражения.

– Так, – положение «руки в боки», а это значит, что с подругой сейчас лучше не спорить. – Я сама обо всем позабочусь и разбужу тебя через час.

Не слушая моих нерешительных протестов, девушка быстро выскочила за дверь.

Уснула я на удивление быстро.

Когда встала, то почувствовала себя бодрой и отдохнувшей, хотя спала меньше часа. Умывшись, вернулась в комнату и едва не села на подготовленное Маришкой платье. Сама подруга в голубом наряде уже стояла у окна, в задумчивости водя пальцами по стеклу. Услышав мои шаги, Мариоль повернулась и, окинув мою свеженькую и готовую к новым свершениям персону довольным взглядом, указала на кровать, на которую я как раз собиралась присесть. Слава Создателю, не успела и наряд не помяла.

Платьице было очень простым, из украшений только вышивка по вороту и манжетам, но это в нем и очаровывало. Светло-зеленое, с четкими линиями и прямым силуэтом. И хоть убейся, я не помнила, чтобы его с собой брала!

С благодарностью посмотрев на подругу, начала переодеваться. Расчет оказался верным. Сидело оно просто замечательно, только было несколько тесновато в груди и потому немного более, чем мне бы хотелось, ее подчеркивало.

Затем села причесываться, но через минуту Мари отобрала расческу и взяла этот титанический труд в свои руки. После того как подруга заплела аккуратную косу, она потащила меня из комнаты.

Внизу в большой зале, видимо, для особых клиентов, потому как для такого праздника тут было мало людей, наша команда уже была в полном сборе, ждали только Лирвейна. Я начала рассматривать своих преобразившихся спутников. Гиз ничем, кроме чистой одежды, от себя обычного не отличался. Лиссу принарядилась. По-прежнему в брючном костюме, но с длинным серебристым камзолом, который она держала в руках. Армирин же сейчас блистал всеми гранями, при этом так выразительно посматривая на мою подругу, что я дала себе зарок не спускать с бессовестного бабника глаз.

За спиной раздались торопливые шаги, и к нам, извинившись за опоздание, присоединился Хранитель. Как ни странно, он не стал надевать личину, оставшись практически в естественном виде, только «вуаль» все так же скрывала его черты. Присмотревшись к силовому полю вокруг него, я поняла, почему Лирвейн не стал заморачиваться. Его окутывала какая-то дымка с очень хитрыми свойствами. Ох и накру-у-учено! Нет, ну какая интересная штука! С трудом подавила в себе желание обежать вокруг блондина, чтобы подробнее изучить плетение. Народ не поймет, целительница и Мариоль и так уже странно косятся. М-да… Я слишком пристально на него смотрела, хотя, надо признать, и так было на что полюбоваться.

Белая свободная рубашка, прекрасно сидящий жилет и штаны прямого покроя, заправленные в высокие сапоги. Хм, а ему в них жарко не будет?

– В принципе можете выдвигаться, – негромко сказал Лир. – Я подойду несколько позже. Что-нибудь известно о планирующихся мероприятиях? Где, как и так далее.

Армирин очаровательно улыбнулся и, поправив челку, ответил:

– Да, я расспросил работников. Все будет проходить в поле, рядом с лесом за деревней.

Я кинула взгляд в угол помещения, где с момента нашего появления стояла какая-то девица, не сводя с парня влюбленного взора. Вот прохвост! И когда очаровать успел?

Хранитель согласно кивнул. Выйдя из трактира, мы разошлись в разные стороны. Я шла, с интересом разглядывая дома. Тут были всякие: и старые, сложенные из потемневших от времени бревен, с неширокими окнами, резными наличниками, с деревянными петушками на крышах, и совсем новые – с рыжей черепицей на крышах, обшитые обрезной доской. Эта деревня находилась недалеко от дороги, ведущей в столицу. Так как был более удобный путь, тракт не был основным, но отнюдь не являлся заброшенным. Также через это озеро в высокогорье ходила на нерест достаточно редкая и вкусная красная рыба. Красной она называлась не только по цвету мяса, но и по имени провинции, где мы, собственно, находились в данный момент.

Климат в этой части Империи был достаточно мягким, но из-за близости гор и озера тут было несколько более прохладно, чем у нас.

Пока я смотрела по сторонам и предавалась раздумьям, Армирин кратенько поведал нам программу сегодняшнего вечера. Мои предположения оказались верны: костры, песни, хороводы.