Осенний призрак - Монс Каллентофт

Ни отец, ни мать не поехали с ним на «Скорой помощи». Он видит, как его собственное беспокойство отражается на лице приветливого человека, сидящего рядом с ним и гладящего его по волосам и повторяющего, что все будет хорошо. В тот июньский день открылась экологическая конференция ООН, первая в своем роде, а на Юго-Восточную Азию продолжали сыпаться бомбы.

В доме в Берге нет лифта. Их квартира находится на втором этаже, и мальчик знает, что маме тяжело подниматься по лестнице, что ей больно, всегда больно. Но ему неизвестно, что ее коленные суставы давно уже заблокированы ревматизмом, что она уже просила докторов местной больницы увеличить дозу кортизона, но они отказали ей. «Терпите, — ответили они. — Мы ничем не можем помочь».

Она так устает, что ничего не в силах сделать для него за те несколько часов после того, как бабушка забирает его из школы, и до того, как отец возвращается после смены в монтировочном цеху.

Мальчик идет, как по канату, по узким перилам балкона, а розовая клумба внизу, на расстоянии пяти метров, выглядит мягкой, со всеми своими цветами, красными и розовыми, пылающими на фоне фланкирующих ее фасадов постройки пятидесятых годов, на фоне неухоженного газона. Работники парка обыкновенно отдыхают на нем за своим утренним «Пилснером», передавая по кругу бутылку.

Он не боится. Стоит испугаться — упадешь.

Мать зовет мальчика из кухни, слишком усталая, чтобы подняться со своего стула, который с трудом подтащила к плите, где доспевает гороховый суп, мясо с укропом или голубцы. Она кричит с беспокойством и даже со злобой: «Сойди с перил! Ты разобьешься насмерть!»

Но мальчик знает, что он не разобьется насмерть и не упадет.

«Я расскажу папе, он задаст тебе трепку, когда вернется».

Но папа никогда не задает сыну трепку, даже пьяный, потому что тогда тот легко может от него убежать. Вместо этого, когда он трезвый, закрывается с мальчиком в спальне и шепотом велит ему кричать, как будто его бьют. И это их общая тайна.

Во дворе, в песочнице сидят двое ребят, а старшая сестра Йоййе качается на единственных целых качелях. Все трое смотрят на него без страха, с уверенностью, что ему удастся дойти до конца.

Но тут в квартире звонит телефон. Мальчик хочет ответить, как обычно, и забывает, что стоит на перилах. Верхняя часть тела наклоняется сначала в одну, потом в другую сторону. Он думает о том, что, может, это звонит бабушка, собиравшаяся взять его в деревню на выходные, да так и не вспомнившая об этом. И вот узкие перила выскальзывают из-под его ног.

Мальчик слышит, как кричит мама, а потом сестра Йоййе. Потом видит дом и синее небо начала лета. Потом розовые кусты врезаются в тело, он чувствует, что сильно ударился ногой — и боль обжигает его. Он пробует пошевелиться, но ничего не выходит.

И вот последствия.

Доктор накладывает гипс до самого бедра, чтобы он не мог пошевелиться, и увеличивает маме дозу кортизона, чтобы она заботилась о нем. Папа достает из подвала детскую коляску, чтобы возить мальчика в магазин «Консум», в центр, а люди вокруг глазеют на него, как на младенца.

После гипса он бегает быстрей, чем раньше.

Теперь он знает, что означают эти пакеты. Держится подальше, когда они появляются, и сердитые слова отца все реже и реже достигают его ушей. Он, Йерри, на сотню шагов впереди всех. Тем не менее время от времени он ищет объятий отца, хотя знает, что они могут сомкнуться вокруг него, словно волчьи челюсти, что сильные папины пальцы могут быть похожими на лезвия газонокосилки, вонзающиеся в его тело, что его слова могут резать, будто отточенная бритва: «Ты, как видно, ни на что не годишься, мальчик».

В самом конце лета, в самые последние для него недели в детском саду ему предстоит пройти тест.

Вспомни, чего не хватает на картинке? Как связаны между собой эти предметы? И вот он понимает, что значит «быть годным» и какое восхищение вызывает у людей тот, кто неожиданно оказывается таковым. Но взгляд, огромные, как глыбы, глаза, — по-прежнему непревзойденное средство получить то, что хочешь.

Фрёкен видела результаты теста в детском саду. Она с надеждой в голосе называет его имя в первый день школьных занятий. Но потом, прочитав в документах его адрес, разочаровывается, и плечи ее опускаются. Каких только проблем не сулит мальчик из Берги, да еще с головой!

Он считает быстрее всех, пишет лучше всех. У него самая высокая скорость чтения. Он тянет руку, когда никто больше не знает ответа. В то же время мальчик видит, что вызывает у фрёкен отвращение, хотя и не понимает почему. Ведь он не замечает грязных пятен на своей одежде, немытых ушей, слишком длинных и нечесаных волос, дырок на рубашке. Но он пускает в ход свои глаза, и что-то происходит на третий год. Она становится его защитником, берет его под опеку, понимает, кто он есть на самом деле и кем может быть.

Вечерами он пропадает на улице. Потом тайком проникает в дом, но иногда папа не спит.

И он делает то, что его папа, быть может, хотел бы делать по вечерам, вволю напившись вина и пива, но никогда не решается: он бьет, когда считает, что это нужно. Он бьет тех, кто становится у него на пути. Он бьет ректора — и мама с бабушкой находят в себе силы прийти в школу.

И он продолжает учиться в своем классе.

«Огромный талант», — говорит фрёкен.

Мальчик бьет, когда никто не видит, выбивает из себя все чувства, те безымянные чувства, которые никуда не ведут, а только водят по кругу: двор в Берге, начальная школа в Онестаде,[23]квартира — две комнаты с кухней и бабушкин дом, так на нее не похожий. И быстрые ноги беспокойно барабанят по земле, словно спрашивая: для чего он, этот мир, нужен?

«Скорая» с изрешеченным телом Йерри Петерссона медленно движется в сторону леса, словно стараясь не разбудить или не потревожить мертвеца. Собака в машине лает ей вслед, прыгая на стекло.

Стоя на склоне замкового холма, Малин Форс видит, как раскачиваются на ветру зеленые фонари, как их напоминающий о лесе свет добавляет этому серому дню мрачности. На поляне в кучах перегноя то тут то там мелькают яркие осенние листья, словно сложенные бумажки с красочными детскими рисунками. А голые кроны возвышающихся над холмами деревьев, кажется, с любопытством смотрят удивительный спектакль сегодняшнего дня и машут ветвями под порывами ветра, будто прощаясь.

Вопросы те же, что и всегда в начале расследования. Малин задает их себе и знает, что это же делают и другие члены разыскной группы.

Как разобраться во всем этом?

Что случилось?

Кем ты был, Йерри Петерссон? Ответ на вопрос, откуда явилось насилие, всегда надо искать в жизни убитого и в его смерти. Что за механизм запустило в движение его возвращение в эти места? Он прожил здесь целый год, но порой зло пробуждается медленно.