Авиатор: назад в СССР - Михаил Дорин

а почему вы не говорили, что знаете Краснова Леонида Борисовича? — спросил я.

Не то чтобы меня сильно беспокоила тайна моей новой семьи, но нездоровый интерес после вчерашнего разговора появился.

Дед с бабушкой переглянулись. И почему люди так делают постоянно? Какую подсказку они хотят таким образом найти, бросая взгляд друг на друга. Мой поезд показался вдалеке. Стоянка не долгая, поэтому садиться надо сразу по прибытии его к платформе.

— Сергей, Краснов — человек из партийного руководства. У него свои дела. Нам нет необходимости его отвлекать от дел, — сказал дед, но совершенно неуверенно. Снова какая-то недосказанность в вопросе семьи.

Поезд остановился, а по вокзалу разнеслось объявление, что стоянка всего 3 минуты.

— Ну да, только вот мы чуть было не разбили мечту моей мамы, Валентины, — улыбнулся я и обнял стариков. — Разберёмся. До встречи!

Взяв чемодан, заспешил к своему вагону. Уже перед входом меня окрикнул знакомый детский голос.

— Сережка! Сережка! Стой! — кричал мне Димка. Он бежал со всех ног с каким-то свертком в руках. — Успел… Анька… передала… чтоб не проголодался.

Это была небольшая железная тарелка в прозрачном целлофане. Через него просвечивались пирожки. Даже через пакет до меня доходил ароматный запах.

— Спасибо. Передай сестре, что мне жаль за вчерашнее, — сказал я и пожал мальцу руку.

— Ага. Только пакет не забудь постирать, пригодится. Там тебе письмо ещё.

Уже сидя за столиком боковушки, я решил отведать вкусностей. Мне казалось, что таких пирожков с картошкой я никогда не ел.

А письмо действительно было. На простом белом конверте, красивым почерком написано — «Спасибо и удачи, будущий авиатор!».

Глава 9

Курортный Белогорск в это время года полон отдыхающих. Июль в этой здравнице — самый посещаемый месяц. Санатории и пляжи переполнены. И в это же самое время в город съезжаются абитуриенты для поступления в лётное училище.

Набор в данное заведение, в моей «прошлой юности», был не большой. Белогорское перестало готовить лётчиков, поэтому и не пользовалось популярностью. Чаще всего могли не добрать народ и отправить сигнал по всей стране для желающих учиться в простом авиационном училище, бог его знает на кого. Как говорится, по объявлению добирали! Могли и мимо проходящего взять, лишь бы выполнить заказ по набору.

А вот в Союзе, Белогорское — это престижнейшее лётное училище, где готовят лëтчиков-истребителей. Многие подростки мечтают о поступлении сюда. Голубая кровь, белая кость, синегрудые, свистки — по-разному их называют. Интересно, какие прозвища у истребителей сейчас?

Территория перед КПП называют «Площадь авиаторов». Высокая стела с изображением космонавта слева и самолет Су-7 на постаменте справа разделены широкой дорогой, уходящей вглубь территории училища.

У ворот уже толпятся молодые ребята в гражданке, пытаясь построиться. Занимался их организацией в этом вопросе солдат с красными погонами и петлицами с эмблемой мотострелков. Форма х/б, то есть из хлопчатобумажной ткани, сапоги натерты так, что в них бриться можно, а верхняя пуговица воротника расстегнута.

На погонах красовались буквы СА и одна желтая полоска, то есть, лычка на каждом. Ремень с латунной бляхой начищен до блеска, а пилотка с красной звездой съехала на бок. Хотя, может так и было солдатиком задумано, чтобы показать свою крутость перед вчерашними школьниками и выпускниками ПТУ. Вот, какой он, товарищ ефрейтор!

— Ну че?! Уснул? Живее в строй! — крикнул мне ефрейтор. Видимо, ему необходимо, чтобы я бежал сломя голову.

Сильно ускоряться не стал, но и не тормозил. Нечего с первых минут наживать себе врагов! Ещё раз взглянул на смуглого, худого и курносого, с ямочкой на подбородке — ну совсем неприятного вида парниша.

— Так, все собрались? Я третий раз за вами сегодня выхожу. Достали, сосунки! Равнясь! Аттставить! По команде «Равняйсь!»…

Ну вот, я уже и забыл какого это подчиняться! Сперва взглянул на этого бойца злобно, мол — «ты как с капитаном, щенок, разговариваешь», но быстро опомнился. Сейчас я желторотик или «плафон». Так называют в Белогорском училище первый курс, на который еще только предстоит поступить.

— И обращаться, сыночки, товарищ ефрейтор, ясно? — подытожил солдат. Кто-то, как я, не повелся на этот выпад, за что были удостоены новой порции крика и неприятного запаха изо рта кричащего.

— Ладно, абитура сегодня начнется и пообщаемся. Налееево!

Центральная аллея мало чем отличалась от того, что помню я. Всё те же квадратные кусты, тротуары по обеим сторонам и мотивационные плакаты на столбах, а также портреты знаменитых выпускников училища.

Первый же перекрёсток и направо ведёт дорога к столовой. Не знаю, как сейчас обстоят дела, но, в моё время, после наряда по кухне, форма могла разить «приятными ароматами» в течение недели.

И вот он училищный плац! Место, где приводятся к присяге, курсантов «разводят» на занятия. Не путать с бандитским термином! А главное — вручение лейтенантских погон. В голове так и заиграли песни — «За что мы пьëм» и «Вот и всё».

— Столько героев, — кивнул в сторону бронзовых бюстов известных выпускников, мой сосед по строю. Рыжий парень с веснушками в сером костюме и небольшим чемоданом.

Фибровый, коричневого цвета, сделанный Ломоносовским промкомбинатом, цена 5 руб. 20 коп. Всё это было написано на огромной синей печати на ручке этого «изделия» для переноски вещей.

— А раньше было больше. Героев России ещё нет, — добавил я, вспомнив, что эти бюсты занимали весь периметр плаца. Сейчас они находятся по левую сторону от аллеи, ведущей в здание учебного корпуса.

— Как больше? Какой России героев? — поинтересовался рыжий, обратив внимание на мое странное замечание.

— Ну… в смысле, планировали поставить первых героев… Нестерова например. Ты ж знаешь, кем был Пётр Нестеров?

— Разговор убили! Мимо плаца только строевым ходят! Строевыыым марш! — скомандовал солдат, но его команду никто не принял во внимание. — Не слышу строевого!

— Уши прочисть! — выкрикнул кто-то из первой шеренги. Там шли самые рослые, но и это не стало поводом для нашего «старшего» умерить свой пыл.

— На местеее, стой! Напраааво! — строй нехотя повернулся лицом к плацу. Не самое удачное место выбрал для разборок солдат. Прямо на виду у всего училища. А сейчас как раз рабочий день. — Кто там тявкает, псы?

— Ты бы закрылся, ефрейтор. Нас как бы побольше будет, — вперед вышел рослый парень в морковной рубашке с закатанными рукавами. Скинув свой рюкзак, он подошел поближе к «старшему», слегка нависнув над ним.

— Здоровый? Я тебе ща в печеночку-то пробью, а после отбоя в каптерке переговорим. Там и посмотрим, кого больше. Встал в строй!

Светловолосый «рослый» взглянул на нас с укором, будто