Сосны. Последняя надежда - Блейк Крауч

За словами шефа явно крылось какое-то тщательно обдуманное намерение. Апшоу засомневался, действительно ли тот на самом деле так пьян?

Пилчер нетвердой походкой прошел к кожаному дивану. Следуя за ним, его посетитель отметил, что экраны в кабинете тоже выключены. Мужчины уселись на холодную кожаную обивку, лицом к этим темным экранам. Дэвид налил два больших стакана шотландского виски из бутылки с надписью «Макаллан» – судя по виду, стоил этот напиток немало – и протянул один стакан Теду. Они чокнулись хрустальными стаканами и выпили.

Это был первый алкоголь, который Апшоу пробовал почти за две тысячи лет. В далеком прошлом, когда после смерти жены он был бездомным и постоянно напивался до отключки, подобное выдержанное виски стало бы для него райским напитком. Но теперь он утратил к нему всякий вкус.

– Я все еще помню день нашей встречи, – произнес Пилчер. – Ты стоял в очереди за супом в ночлежке. Я обратил внимание на твой взгляд. В нем было так много скорби…

– Ты спас мне жизнь, – отозвался его гость.

Старик пристально посмотрел на него:

– Ты все еще веришь мне, Тед?

– Конечно, – солгал Апшоу.

– Конечно, – повторил за ним Пилчер. – Ты ведь отключил наблюдательный центр, когда я сказал тебе это сделать.

– Верно.

– И даже не спросил зачем.

– Нет.

– Потому что ты мне веришь.

Дэвид смотрел в свой стакан, вращая в нем янтарную жидкость:

– Я кое-что сделал сегодня, Тед.

Его собеседник поднял взгляд на темные экраны и ощутил, как в желудке разрастается ледяной ком. Он перевел глаза на Пилчера – тот взял пульт управления, что-то набрал на клавиатуре, и экраны озарились светом.

Будучи главой наблюдательной службы, Тед четверть своей жизни смотрел, как эти люди едят, спят, смеются, плачут, спариваются и иногда – когда они собирались на празднество – умирают.

– Мне нелегко было это сделать, – сказал Дэвид.

Тед смотрел на экраны. Его внимание сосредоточилось на одной сцене – женщина скорчилась в душевой кабине, плечи ее дрожат от рыданий, а когтистый кулак пробивает дверь ванной комнаты. Апшоу неожиданно стало нехорошо. К горлу подкатила тошнота. Пилчер не сводил с него глаз. Тед оглянулся на босса и сказал, чувствуя, как его глаза наполняются слезами:

– Ты должен это остановить.

– Слишком поздно.

– Как так?

– Я использовал наших пленных аберов, чтобы заманить стаю к ограде, а потом открыл ворота. Более пяти сотен аберов ворвались в город.

Тед вытер глаза. Пять сотен. Он едва мог осознать такое количество. Даже пятьдесят этих тварей были бы безусловной катастрофой. Он изо всех сил старался, чтобы голос не дрожал:

– Подумай о том, сколько ты трудился, чтобы собрать людей в этой долине. Десятилетия. Вспомни восторг, который ты ощущал всякий раз, как мы отправляли нового добровольца в анабиоз. Заплутавшие Сосны – это не улицы, не здания и не анабиозные камеры. Это не то, что ты построил. Заплутавшие Сосны – это люди, а ты…

– Они отвернулись от меня.

– Так все это из-за твоего проклятого тщеславия?

– У нас спят в анабиозе еще несколько сотен других. Мы начнем заново.

– Там, в городе, умирают люди, Дэвид. Дети.

– Шериф Бёрк рассказал им все.

– Ты вышел из себя, – промолвил Апшоу. – Это можно понять. А теперь пошли отряд, чтобы спасти всех, кого еще можно спасти.

– Слишком поздно.

– Пока хоть кто-то из людей жив, еще не поздно. Мы можем положить их всех обратно в анабиоз. Они и не вспомнят…

– Что сделано, то сделано. Через день или чуть позже бунт в долине будет подавлен, но я боюсь, что новый бунт назревает здесь, в убежище.

– О чем ты говоришь?

Пилчер отпил из своего стакана:

– Ты думаешь, шериф сделал все это в одиночку?

Тед сжал кулаки, чтобы унять подступающую дрожь.

– Бёрку помогал кто-то изнутри, один из моих людей, – заключил его шеф.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что у Бёрка была информация, которую невозможно получить без помощи кого-то из службы наблюдения. Кого-то из твоей группы, Тед.

Дэвид умолк, дав этим обвинительным словам повиснуть в тишине. В его стакане потрескивал лед.

– О какой информации ты говоришь? – спросил его помощник.

Пилчер проигнорировал этот вопрос, неотрывно глядя Теду в глаза:

– Твоя группа состоит из тебя самого и четырех техников-наблюдателей. Я знаю, что твоя верность непоколебима, но что насчет твоих подчиненных? Бёрку помог кто-то из них. Есть идеи насчет того, кто бы это мог быть?

– Откуда ты это взял?

– Это неверный вопрос, Тед.

Некоторое время Апшоу посмотрел вниз, в свой стакан, а затем снова поднял взгляд.

– Я не знаю, кто в моей команде мог бы совершить подобное, – сказал он. – Ты из-за этого отключил наблюдение?

– Ты руководишь самой засекреченной группой в комплексе, и ее тайны раскрыты.

– А что насчет Пэм?

– Пэм?

– Возможно, шериф столковался с нею.

Пилчер иронически рассмеялся:

– Пэм бросилась бы в огонь, если б я приказал ей!.. Кстати, она отсутствует. Ее микрочип показывает, что Пэм в городе, но она уже много часов не выходила на связь. В последний раз тебя спрашиваю: кто из твоих людей это сделал?

– Дай мне одну ночь.

– То есть?

– Дай мне одну ночь на то, чтобы узнать, кто это.

Дэвид откинулся назад и с непроницаемым выражением лица уставился на Теда. Потом он сказал:

– Ты хочешь управиться с этим сам, так?

– Хочу.

– Вопрос чести?

– Что-то вроде того.

– Вполне достойно.

Апшоу встал, и Пилчер указал на экраны:

– Только ты и я знаем, что происходит сейчас в долине. Пока что пусть это так и останется.

– Да, сэр.

– Это трудная ночь для меня, Тед. Я признателен, что у меня есть такой друг, как ты, на которого можно опереться.

Его гость попытался улыбнуться, но не смог и только с трудом выдавил из себя:

– Увидимся утром.

Оставив стакан с недопитым виски на столе, он направился к двери.

Все смолкло. Стало так тихо, что Бёрк слышал, как потрескивает огонь в очаге в дальней части помещения. Царапанье прекратилось, но потом снова послышался перестук когтей. Аберы отступали. Это имело смысл. С чего бы монстры решили, что их добыча спряталась за этой дверью? Они даже не знают, что такое дверь. Не знают, что она ведет в другое место. Большинство из них, вероятно, все еще…