Вынужденная посадка ми-17 - Александр Тамоников

– А что мне готовиться? Забрал оружие, сумку, вот и все.

– Добур сейчас далеко от тебя?

– Нет, рядом. Сидим, обсуждаем, как вести бой, если русские пойдут в прямую атаку.

– Он спокоен?

– Да, насколько может быть спокоен человек, которому предстоит сразиться с русским спецназом.

– Я бы хотел услышать его голос.

– Пожалуйста. – Дувани протянул трубку Добуру. – Тебя, Алим. Это господин Хабитулла. Ты поговори с ним, а я пройдусь, еще раз посмотрю – где, что и как.

– Да, Карим, конечно. – Добур взял аппарат с таким почтением, словно это был не телефон, а рука главаря банды. – Салам алейкум, господин Хабитулла.

– Дувани сейчас доложил мне, что в Панджи все готово. Это правда?

– Да, господин, готово. Карим Дувани пошел еще раз посмотреть.

– Значит, его сейчас нет с тобой рядом?

– Это продлится недолго.

– Алим, после отбоя отправляйся на проверку караула. Отойди от ангара якобы для того, чтобы посмотреть, насколько эффективно работают прожектора, найди укромное местечко, набери меня. Обсудим вопрос, как избавиться от ненужного балласта.

– Слушаюсь, господин.

– У тебя есть план?

– Наметки, которые необходимо обговорить с вами.

– Изложишь их. Завтра я буду в Панджи, посмотрю объект, сообщу тебе свое решение. Но учти, что сегодня у нас будет мало времени. Поэтому подготовься, доложи свои соображения кратко и быстро.

– Да, господин!

– Не боишься? – вдруг спросил Хабитулла.

Добур вздрогнул, но взял себя в руки и сказал:

– Нет, господин Хабитулла. Я готов выполнить любое ваше задание и умереть за наши идеи.

– А вот умирать не спеши! Сделать это ты еще успеешь. Ты должен решить ту задачу, которая уже стоит перед тобой. Потом, если не желаешь возвыситься, пожалуйста, умирай как угодно и сколько хочешь. – Хабитулла рассмеялся.

От этого смеха у Добура внутри похолодело.

– Я пошутил, Алим, – услышал он. – Надеюсь, ты понял это?

– Да, понял.

«Мне хорошо известно, к чему приводят подобные шутки», – подумал Добур.

– Пока все, Алим. До связи после отбоя. Я буду ждать звонка с двадцати двух часов.

– Да, господин Хабитулла. До связи. – Он выключил телефон как раз перед возвращением Дувани и отдал его ему.

– О чем вы говорили, если, конечно, это не секрет? – поинтересовался старый боевик.

– Какие секреты могут быть от тебя, Карим? Господин Хабитулла спросил меня о том же, о чем и тебя. Готов ли объект? Я ответил утвердительно. Он поинтересовался, боюсь ли я. Я сказал, что нет. Тогда господин Хабитулла приказал мне после отбоя лично проверить несение службы часовыми, а также отойти от объекта, дабы убедиться в эффективности работы прожекторов.

Дувани безразлично кивнул и сказал:

– Понятно. Проверяй. Это уже твоя обязанность. Завтра он официально заявит, что ты теперь командир отряда, и начнется у тебя новая жизнь. Только не вздыхай, Алим. Ты должен не грустить, а радоваться.

– Я радуюсь.

– По тебе этого не скажешь. Смотри, завтра не будь таким как сейчас, а то заменит тебя Хабитулла, на мои рекомендации не посмотрит. А что это будет означать для тебя? В лучшем случае ты будешь рядовым воином, в худшем… об этом и говорить нечего. Впрочем, есть и третий вариант – кухня. Не думаю, что ты горишь желанием вместо командира отряда стать там мальчиком на побегушках.

– Все будет хорошо, Карим.

– Ладно, сейчас девять часов вчера. Ты будешь строить людей, свободных от караула?

– Да. Я построю их внутри ангара, разрешу им выходить из него сегодня, возможно, и завтра. Потом свободные бойцы будут безвылазно сидеть в укрытии.

– А туалет?

– Воспользуются ведрами. Ведь они не должны передвигаться по территории.

– Ты хорошо запомнил мои слова.

– Я вообще способный ученик. В медресе считался одним из лучших.

– Хоп. Делай то, что задумал. Я пошел внутрь. Прошу меня не беспокоить.

– Конечно. Но я должен буду сказать бойцам, что по твоему приказу провожу вечернее построение.

– Да они уже сами все поняли.

– Ты так считаешь?

– А что тут считать, Алим? Ты бы не понял?

– Я бы не думал о постороннем.

– Поэтому на тебя и выпал выбор. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Карим. Спасибо тебе!

– За что?

– За все, сделанное для меня. Я этого никогда не забуду.

– Ну-ну!

На построение боевики вышли с неохотой, ленцой, кто в чем. Одни в форме и ботинках, другие в штанах, рубахах, сандалиях.

Добур бегло осмотрел это войско и заявил:

– Что это значит? Кого я вижу перед собой? Четверо еще похожи на воинов, а остальные? Бродяги со свалки! Или вы забыли, что служите? Разойдись! Построение через пять минут, и не дай Всевышний, кто-то будет одет не по форме. Я вам такую веселую ночь устрою, что надолго запомните, сброд!

Боевики тихонько повозмущались, но подчинились.

Через пять минут перед Добуром стояло уже настоящее подразделение.

– Вот так-то лучше, – сказал он. – Сейчас быстро в сортир, кто еще не успел, и всем спать. Если я в двадцать два десять увижу кого-нибудь бодрствующим, то отправлю этого ослушника на ночные работы. Занятие для него найдется. Разойдись!

Боевики привыкли подчиняться силе. Они увидели ее в Добуре, быстро разбрелись и в указанное время лежали на топчанах. Новоявленный командир выключил свет, оставил только дежурное освещение из двух слабых лампочек.

Убедившись в том, что его приказы выполнены, он вышел на площадку перед ангаром, проверил пулеметчиков, поднялся наверх. Трое боевиков находились в траншеях у прожекторов, за исключением того, который освещал местность перед нижним постом.

Пройдясь по траншее, он спустился к пулеметчику и сказал:

– Саид, я пройду до вышки, оттуда посмотрю, как светит ваш прожектор, не остается ли в секторе обстрела затемненных мест, затем проверю восток и запад. Так что ствол пока опусти.

– А что, Алим, смотреть? И так все видно.

– Ты слышал, что я сказал?

– А ты что, теперь наш командир?

– Это узнаешь завтра. Ты меня понял?

– Да иди, нам-то что. Не бойся, стрелять не будем.

Добур нагнулся к нему и заявил:

– Я, Саид, ничего не боюсь. Это ты теперь страшись моего гнева.