Романтический шторм - Марион Леннокс

– В таком случае у меня предложение, – как ни в чем не бывало заявил Финн. – На конюшне есть прицеп. Я загружу в него все игрушки, кроме Сони и Хитреца, и отвезу в деревню до наступления темноты. Тогда нам не придется снова тащить их наверх. А ты тем временем можешь прогуляться, или починить жирафа, или порепетировать роль хозяйки замка, или поближе познакомиться с Хитрецом.

– Я… спасибо. – Это было то, что ей сейчас необходимо.

– У тебя масса времени, – сказал Финн. Перестав улыбаться, он взглянул на нее со всей серьезностью. – Мы здесь до тех пор, пока не подпишем все бумаги и не проведем инвентаризацию. Но, Джоу…

– Д…да?

– Пожалуйста, впредь не смотри на меня так, будто ты меня боишься, – попросил он. – Мы можем что-то придумать. Я могу остановиться в деревне, или тебе подыщем там дом, если так тебе будет спокойнее. Я не дотронусь до тебя. Тебе не нужно меня бояться.

– А я и не боюсь, – ответила она.

– Нет, боишься, – возразил он. – И этому надо положить конец.

Финн провозился пару часов, пока приладил трейлер и загрузил его. По правде сказать, овчинка не стоила выделки. В замке такое количество добра, что один прицеп вывезенных игрушек погоды не сделает. Но он понимал, что Джоу хочет побыть одна.

Он поцеловал ее, почувствовав ответную реакцию. Сначала это было вожделение, но его быстро сменил ужас.

Он никогда не настаивал, если его не хотели. Тем более, никогда не внушал женщинам ужас.

Еще необходимо было прояснить ситуацию с отцом Мейв, точнее, с его неоправданными ожиданиями. Сам Финн уже смирился с уходом Мейв. Но она до сих пор не сообщила о разрыве помолвки своему отцу. Надо разрулить эту ситуацию. Финн почти подъехал к замку, но остановил машину и позвонил Мейв.

– Финн? – равнодушно произнесла Мейв в трубку.

Обычно он расспрашивал ее о самочувствии и новостях, но сейчас взял быка за рога:

– Ты сказала отцу?

– Я не могу, Финн. Поэтому я и приезжала к тебе. Отец будет раздавлен. Он так хотел, чтобы мы поженились. У него недавно был сердечный приступ. Он не переживет наш разрыв.

– Тебе придется рискнуть. Глупо скрывать от него правду.

– Тогда давай вместе скажем. Он всегда относился к тебе, как к родному сыну.

– Я ему не сын, Мейв, – терпеливо сказал Финн. – Посмотри правде в глаза.

– Дай мне еще неделю, – попросила она.

– К моему возвращению все должно быть закончено, Мейв, – непререкаемым тоном заявил он.

Воцарилась небольшая пауза.

– Почему? Ты кого-то встретил? – В голосе Мейв послышалось негодование.

Вот она, расплата за лояльность. Бывшая невеста до сих пор считает его своей собственностью.

– Это тебя не касается, Мейв, – ответил он, стараясь не раздражаться. – Я сам себе хозяин.

Преданность.

Эта черта – неотъемлемая часть его характера. Она не позволила ему покинуть мать и братьев после смерти отца. Он мог бы найти работу в Дублине и жить только для себя. Но ферма была его родным домом. Он поставил на ноги братьев и возродил хозяйство. Ферма стала частью его самого.

А Мейв? Она жила по-соседству. Они дружили с раннего детства. Ее отец мечтал объединить обе фермы в одно хозяйство. Финн и сам думал об этом и до конца оставался верен этой мечте. Но Мейв все разрушила. Он должен бы расстроиться, но чувствовал только опустошение и усталость. Усталость от преданности?

Нет.

Показались очертания замка. Это его наследие, земля его предков. Как же можно изменить им? В его привычном мире что-то изменилось. Появились новые ценности и новый центр.

Женщина по имени Джоу?

Все произошло слишком быстро, пытался убедить себя он. Слишком быстро… но сейчас пора возвращаться в замок.

Пора возвращаться… в новый дом?

В следующие три дня Джоу по мере возможности старалась избегать Финна.

Они физически ощущали напряжение в присутствии друг друга. Атмосфера накалилась до предела. Поэтому каждый занимался своим делом.

Финн проводил инвентаризацию на ферме, а Джоу занималась замком. В конце концов, она внучка лорда и интерьеры замка ее забота. Джоу по-прежнему ничего не хотела оставлять себе, кроме плюшевого медвежонка, но остальное имущество требовало сортировки.

Джоу разделила все на три категории.

К первой относились документы, связанные с историей замка, и фотографии. Она решила их отсканировать и составить электронный каталог, на случай если кто-то, но не она, ими заинтересуется.

Вторым шел список имущества, которое планировалось выставить на продажу вместе с замком, а именно: мебель, гобелены, портреты, антиквариат.

К третьей категории относились вещи, предназначенные для продаж или для передачи в музеи. Сюда относилась и обширная кладовая со старинной мужской и женской парадной одеждой. Кто-то из их предков в далеком прошлом решил, что церемониальная одежда поколений Конейлов достойна хранения. Для одежды было оборудовано специальное помещение: сухое и защищенное от моли. Одежда пропахла пылью и выцвела, тем не менее некоторые образцы выглядели великолепно.

– Музеи передерутся за такие наряды, – сказала Джоу Финну, когда он зашел в гардеробную перед ужином. Она сидела на полу, а на коленях у нее было раскинуто великолепное золотое бальное платье. Белая нижняя юбка пожелтела от времени, но золотое шитье на лифе и по подолу платья выглядело безупречно.

– Примерь его, – предложил Финн. Джоу испуганно на него взглянула.

«Вот как она на меня реагирует», – печально подумалось ему. Он всего раз поцеловал ее, и теперь она его боится.

– Я могу повредить его.

– Я тоже что-нибудь примерю, если ты наденешь это платье.

Он пересек комнату и подошел к плащу-накидке, которая сделала бы честь лорду Байрону.

– Посмотри на эти шейные платки. Ты знаешь, как их завязывать? Надо поискать в Интернете. Не уверен, что обувь подойдет мне по размеру. Предки были какими-то малорослыми, или кожа усохла от времени. Но если я найду для себя подходящий костюм… Давай, Джоу. Мы обедаем в парадной столовой, так почему бы нам не принарядиться? На следующей неделе мы снова будем зваться Финн, фермер, и Джоу, бариста. Давай сегодня превратимся в лорда и леди Конейл из замка Гленконейл. Только на один вечер. Мы ведь можем это сделать.

Джоу посмотрела на него, и он понял, что она этого хочет. Несмотря на пирсинг и татуировки, внутри у нее жила женщина, которая этого хотела.

– Решайся же, – настаивал он, и Джоу улыбнулась.

– Только если ты наденешь лосины.

– Лосины? – переспросил он.