Купленная помощница для президента - Виктория Свободина

Все-таки я очень падка на красивые интерьеры, а тут все именно так, как… мечталось. Становится неловко, когда начальник молча отодвигает для меня стул. Ноги как деревянные ощущаются, когда подхожу к месту и сажусь за стол. Щеки и даже уши горят. Все это максимально странно и неловко – ужин наедине с начальником. Успокаивает понимание, что я как женщина ему совершенно никак не сдалась. Шеф скорее просто такой оригинал, который может позволить себе ужин в компании помощницы.

Кусок в горло не лезет. Босс спокойно ужинает, но меня жутко напрягает тишина, однако не знаю, о чем можно говорить с начальником, и нужно ли вообще.

Беспомощно оглядываюсь и замечаю висящий на стене портрет шефа.

– Какая интересная картина, – хвалю я, кивая на портрет. – У вас тут такой неожиданно романтичный образ с розами.

Босс обернулся, вздернув бровь, небрежно посмотрел на портрет так, словно впервые увидел.

– Этот рисунок подарок от поклонницы, – коротко ответил начальник и вернулся к ужину. Разговор на этом увял.

Пригляделась к портрету. Да не, как-то не очень на самом деле, да и вообще шеф там на себя совсем не похож.

Нервно вкусила вкуснейший крем-суп. Одну ложку, вторую, быстрее третью. Сейчас перекушу за пять минут и можно бежать от этих всех неловкостей.

– Вероника, – отвлекает меня голос начальника.

– Да, шеф?

– Как вам ваш коллектив, больше не было неприятных инцидентов? Все ли устраивает?

– Все хорошо, спасибо.

Вновь хватаюсь за ложку.

– Еще мне давно было интересно. Как вы справлялись со своей прошлой работатой?

Ложку откладываю, непонимающе смотрю на Баринова.

– О чем вы?

– Вы были единственной помощницей у Артема Борисовича. У него не было даже секретаря. Отпуск? Больничные? Учеба? Кто вас заменял?

– Когда меня не было, шеф и сам со всем справлялся, у нас не настолько большая компания была, да и болела я редко, отпуск разбивала, так что уходила периодически ненадолго, это было не критично.

– Насколько я смог выяснить, у вас был абсолютно ненормированный график, порой, вы только что не ночевали на работе. Выходили и в выходные.

Пожимаю плечами.

– Мне нравилось работать. Я и как работу-то это не воспринимала, почти как хобби, увлечение.

– Но тем не менее, это работа. Вам оплачивались переработки?

– Ну… не всегда.

– То есть, пусть и интересной, работы было много, что случались постоянно переработки и экстренные ситуации, как с моим планом дома, и ваш начальник не доплачивал вам за это, не нанял человека в помощь, не повысил зарплату?

– Мне же и так платили зарплату, – немного тушуюсь я под напором и требовательным взглядом Баринова. – Я же помощница, вот и помогала в меру сил. Отношение было хорошее, и вообще, постоянно на разные курсы интересные отправляли, оплачивали, я развивалась, получала новые навыки.

– Курсы – это траты компании в первую очередь для ее дальнейшей выгоды, иначе бы туда вас не отправили. На плане дома, который я купил, было имя вашего начальника и еще одного архитектора, как главных и единственных исполнителей. Вас там никак не упомянули, иначе бы я запомнил.

– Ну так это же престиж компании, причем тут личная помощница без профильного образования при разработке серьезного и дорогого плана? Возникли бы вопросы.

– Вопросы действительно возникли. Вам что-то заплатили за работу над этим планом?

– Ну… я уже не помню, давно это было.

– Если бы заплатили, вы бы помнили, потому что взяли с меня более чем серьезную сумму. Сколько планов домов вы в дальнейшем разрабатывали?

– Да я уже не помню. Так, просили иногда, если заказ мелкий, и то, это я просила, чтобы навыки не растерять, и потом за мной еще причесывали все, что делала.

– Платили вам за это?

– Какие-то премии были.

– На скольких проектах указано ваше имя, как участника?

– Это было ни к чему, я не профессиональный архитектор без лицензии.

– Хорошо, еще такой вопрос. Вы выезжали на стройки? Контролировали процесс работ?

– Слушайте, у меня ощущение, что я на допросе. К чему вообще сейчас весь этот интерес? Хотите мне зарплату прибавить? – сержусь я. Вопросы Баринова, его тон, заставляют меня чувствовать себя глупо. Я понимаю, к чему он подводит своими вопросами.

– Мне стало любопытно, насколько вы были погружены в процессы компании, не более, – сухо отвечает начальник, раскупоривая пыльную, с виду весьма дорогую и старую коллекционную бутылку, а когда открыл, первой, жидкость из бутылки оказалась в моем бокале. Я вообще не планировала сегодня пробовать разные древности, но если только глоточек, чисто ради удовлетворения любопытства.

После допроса, устроенного Бариновым, разговор за ужином пошел легче и приятнее, оказалось, что начальник не такой уж и бука, вести светские беседы умеет, юмор присутствует, часто, своеобразный, конечно, но мне заходит. Опомнилась только часа через полтора. Взглянула на время и подскочила.

– Мне пора ехать домой. Завтра на работу рано вставать.

Голова от резких движений закружилась, взгляд поплыл. Какие коварные эти коллекционные напитки. Ой, шеф опять так брови классно изгибает. Прямо очень как будто удивился моим словам.

– О чем вы, Вероника? В такое время вы никуда не поедете.

– Да?

– Где гостевая комната, вы и так знаете. Все, что может понадобиться для гостя, там есть. Можете быть свободны до завтрашнего рабочего дня.

– Ой, спасибо, но мне нужно домой.

– Зачем?

Растерялась.

– Как это зачем?

– Вас там кто-то ждет? Нужно покормить животное?

– Нет.

– В таком случае, вы остаетесь, – произносит Баринов не терпящим воражений, начальственным тоном. Не знаю почему, но я поддалась, не стала спорить. Может, было лень. Реально хотелось после плотного ужина залечь скорее спать, а не тащиться в ночи два часа на такси.

Отправилась спать. Реально ведь знаю, куда идти. Смущение? Не-а. Нафиг я Баринову не сдалась, у него табор моделей и поклонниц, зато может на работу завтра утром бесплатно с комфортом отвезут.

Гостевая комната шикарна. Просторная, с видом на лес. А хозяйская спальня, получается, с видом на бассейн.

Плюхнулась на кровать. М-м. Тут, наверное, и матрас супер-дорогой и полезный. Сейчас как высплюсь. Только надо до душа дойти. Так лень. Готова уснуть прямо в одежде. Но нет, иначе завтра все мятое будет, а мне в этом же придется ехать на работу.