Память льда. Том 2 - Стивен Эриксон

Каллор усмехнулся.

— Среди яггутов было не больше горстки Тиранов, женщина.

— Горстки было слишком много — и да, мы нашли союзников среди яггутов — тех, для кого действия Тиранов были достойны порицания. Но шрамы остались. Шрамы, нанесённые излишним доверием и предательством. Мы могли верить только своему виду. Во имя ещё не рождённых поколений всем яггутам следовало умереть. Ни один не должен был выжить, чтобы родить новых детей, чтобы среди них выросли новые Тираны.

— И как, — спросила Корлат, — это связано с к’чейн че’маллями?

— До того, как миром правили яггуты, им правили к’чейн че’малли. Первый яггут был для к’чейн че’маллей, как первый имасс для яггутов. — Она прервалась, обвела тяжёлым взглядом слушателей. — У каждого вида есть семя превосходства. Наша война с яггутами уничтожила нас как живой народ, как живую и развивающуюся культуру. Это была цена, которую мы заплатили, чтобы обеспечить свободу, которой сейчас обладаете вы. Наша вечная жертва. — Она снова замолчала, затем продолжила, но уже твёрже: — А теперь я спрашиваю вас. Всех, кто взял на себя ответственность вести войну с тиранической, всепоглощающей империей, рискуя принести себя в жертву ради людей, которые ничего не знают о вас, и земель, на которые никогда не ступала и не ступит ваша нога, — я спрашиваю, что такого в нас, в т’лан имассах, чего вы до сих пор не можете понять? Уничтожить Паннионский Домин. Вот что следует сделать. Меня, моих т’лан имассов ждёт иная задача — уничтожить угрозу, которая таится за Паннионским Провидцем, угрозу, имя которой к’чейн че’малли.

Она медленно поглядела в их лица.

— Матрона жива. Из плоти и крови. Если она найдёт мужчину своего вида, из плоти и крови… тирания яггутов будет ничем по сравнению с тиранией к’чейн че’маллей. Так что это будет нашей жертвой.

Лишь ветер звучал в тишине, последовавшей за её словами.

Потом Каладан Бруд повернулся к Каллору.

— И ты находишь эту женщину мерзкой?

— Она лжёт, — прохрипел тот в ответ. — Вся эта война бессмысленна. Не более чем обманный манёвр.

— Манёвр? — повторил недоверчиво Дуджек. — И чей же?

Каллор клацнул зубами, закрыл рот и ничего не ответил.

Харадас из Тригалльской торговой гильдии откашлялась:

— В этом может быть доля истины. Не в том, что женщина Серебряная Лиса лжёт — я верю в искренность её слов до тех пор, пока она говорит без принуждения. Я имею в виду обманный манёвр. Подумайте о заражении Путей. Очевидно, зараза исходит из Паннионского Домина, и, очевидно, она проистекает от Пути Хаоса. Если всё это очевидно, напрашивается вопрос: зачем Матроне к’чейн че’маллей, которая хранит в себе огромный источник чародейской мощи, стремиться уничтожить врата собственной силы? Если она присутствовала при уничтожении Морна, — тогда, когда был создан Разлом, — зачем ей опять пытаться обуздать Хаос? Амбиции? Возможно. Но глупость? В это сложно поверить.

Скворец ещё не до конца осознал важность её слов, но вслед за ними нахлынуло понимание иного. И в самом деле, есть другой враг, и судя по лицам, для всех, кроме Дуджека и меня самого, это откровение не такой уж сюрприз. Правда, мы уловили намёк, но не смогли найти связь. Бруд, Корлат, Каллор — боги, даже Крупп и Артантос! В следующий раз, когда будем играть в кости, лучше мне избегать каждого из них! Скворец снова взглянул на Серебряную Лису, которая встретила его сонным, понимающим взглядом.

Нет, во второй раз это не сработает.

— Серебряная Лиса, — проворчал он, — ты рассказала историю, чтобы вызвать сочувствие в наших сердцах, но мне кажется, что твои усилия были направлены не туда. В итоге ты сама разрушаешь всё, чего хотела достичь. Если есть скрытая угроза, третья сторона, которая ловко манипулирует и нами, и Паннионским Провидцем… вы с т’лан имассами направите своё внимание на неё?

— Нет.

— Почему?

Его удивило то, что её обычно спокойный взгляд дрогнул и женщина быстро опустила глаза, прошептав в ответ:

— Потому, Скворец, что ты хочешь от нас слишком многого.

Все молчали.

Скворца охватил ужас. Он повернулся к Дуджеку и встретился с ним взглядом, увидев в лице старика отражение собственного нарастающего страха. Боги, мы идём навстречу своей смерти. Скрытый враг — но мы знали о нём уже давно, знали, что рано или поздно он проявит себя, враг, который, Бездна его побери, заставляет самих т’лан имассов испытывать ужас…

— Какая ощутимая ужастрофа! — воскликнул Крупп. — Ужастофа? Есть ли такое слово? Если нет, то среди бесчисленных талантов Круппа стоит отметить ещё и лингвистическую изобретательность! Друзья! Внимание! Знайте! Слушайте! Мужайтесь, все вы, зная, что Крупп твёрдо встал обеими ногами, мощной грудью на пути указанного — но ещё не названного — грозного врага всего живого! Спите ночью спокойно, зная это. Сладко дремлите, как младенец у матери на руках, как все вы когда-то спали. Даже Каллор, хотя такая картина, признаться, вызывает потрясение и растерянность…

— Бездна тебя побери! — прорычал Каладан Бруд. — Что, во имя Худа, ты несёшь, маленький человечишка? Хочешь сказать, ты сумеешь встать на пути Увечного бога? Безумец! А если нет, — он понизил голос и спрыгнул с коня, — немедленно докажи свою силу.

Он уверенно шёл в сторону Круппа, положив одну руку на обмотанную кожей рукоять своего молота. — Тяжесть моего гнева предсказать не берусь.

— Я бы не делала этого на твоём месте, Бруд, — прошептала Серебряная Лиса.

Военачальник обернулся к ней, стиснув зубы.

— Теперь ты защищаешь эту невежественную толстую жабу?

Она посмотрела на даруджийца.

— Крупп, ты просил меня об этом?

— Абсурд! Без обид, моя дорогая, но это возмутительное допущение, убедительно утверждает Крупп!

Скворец, не веря своим глазам, смотрел, как толстый маленький человечек в своей испачканной едой и выпивкой одежде слез с седла и встал так прямо, как мог, уставившись маленькими сверкающими глазками на Каладана Бруда.

— Ты смеешь угрожать Круппу из Даруджистана? Требуешь объяснений, не так ли? Поглаживаешь свой молот, да? Обнажаешь этот толст…

— Молчать! — заорал военачальник, пытаясь сдержать ярость.

Боги, да чего же добивается Крупп?

— Крупп презрительно отвергает все и всяческие угрозы! Крупп глумится над любой показухой, какую только собирается затеять ощетинившийся Воевода…

Молот неожиданно оказался в руках Бруда и, превратившись в нечёткое пятно, просвистел в воздухе дугой, врезавшись в землю у ног Круппа.

Взрыв разбросал лошадей, так что Скворец и все остальные взлетели в воздух. Земля словно подскочила, чтобы встретить малазанского командира ударом каменного кулака, затем он покатился вниз по усыпанному валунами склону.