Разрушительница пирамид - Татьяна Полякова

– Да мне без надобности, – отмахнулся он, а я вместе с обидой почувствовала настоятельную потребность обелить свое честное имя.

– А портрет у тебя…

– Дома, – подсказал он. – Это недалеко.

– Так может, я здесь подожду?

– Подожди, – пожал плечами он, поставив меня в тупик: это ловушка? Пойду с ним, и неизвестно, чем это закончится, а если не пойду, он передумает и не вернется.

– В принципе почему бы не пройтись, – пожала плечами я.

И тут… Есть такие дни, когда все не складывается. Как вы уже поняли, у меня такая проблема постоянно. Короче, пока я размышляла идти или остаться, мало обращая внимание на окружающих, прямо передо мной, точно черт из табакерки, возник Каверин.

– Ба, – раскинув руки, заголосил он, – кого я вижу!

Я тут же вцепилась в локоть Саввы, ничего хорошего от этой встречи не ожидая, и почувствовала, как тот слегка повел рукой, точно намеревался освободиться от моих цепких пальцев. Я уже хотела помянуть всех мужиков недобрым словом, когда вдруг подумала: он хотел иметь пространство для маневра, а вовсе не стремился от меня избавиться.

– Большое счастье вновь видеть тебя, дорогая, – продолжил Каверин, недобро приглядываясь к Савве.

– Это кто? – спросил Долгоруков, поворачиваясь ко мне.

– Никто, – буркнула я.

– Ну, и пошли тогда.

Мы зашагали дальше, Каверин замер в полном обалдении, но очухался довольно быстро.

– Я слышал, у тебя большие неприятности! – крикнул он вдогонку, а я, расхрабрившись, показала ему средний палец. К тому моменту расстояние между нами увеличилось до такой степени, что я чувствовала себя в безопасности.

– Скоро увидимся! – добавил Серега.

А мы свернули в переулок. Сомнения вновь начали одолевать меня.

– Ты меня опять спас, – подхалимски сказала я, все еще держа Савву за руку, и даже прижалась теснее.

– Ага, – кивнул он, не глядя на меня. – Замучился уже. Надо завязывать.

– Ну, последние-то два раза тебе это ничего не стоило, – напомнила я и обиженно отодвинулась.

Он словно только этого и ждал. Сунул руку в карман джинсов и зашагал веселее.

– Должен заметить, для честной девушки у тебя неподходящие друзья.

– Ты о ком?

– О Каверине, – пожал он плечами. – Есть еще кто-нибудь?

– Так вы знакомы?

Я даже замерла на месте, новость мне очень не понравилась.

– Нет. Но кто ж в нашем городе не знает Каверина?

– Я вот не знала, – догоняя Савву, сообщила я и на всякий случай рассказала историю нашего знакомства. – Теперь-то я понимаю, какой была дурой… Поверить, что наша встреча была случайной…

– А она не была?

– Конечно, нет. Ты когда-нибудь знакомился с девушкой на улице?

– Само собой.

– Блин… – буркнула я в досаде. – Ты, возможно, и знакомился, но Каверин…

– А где, по-твоему, надо с девушками знакомиться?

– Не знаю, – начала злиться я. – Но совершенно ясно, прицепился он ко мне по другой причине.

– По какой?

Тут я подумала, что могла бы помолчать.

– А ты во «Взаимовыручку», случайно, деньги не вкладывал? – для начала решила уточнить я.

– Если у меня появляются деньги, я их быстро трачу. Так что вкладывать мне нечего.

– Это хорошо. В смысле… Похоже, мне все-таки придется рассказать историю своей жизни, чтобы объяснить что к чему.

– Тогда покороче, если не возражаешь, – ответил он, замерев посреди тротуара, и кивнул на дом, который был перед нами.

– Что это? – не поняв причину задержки, спросила я.

– Мой дом.

– Серьезно?

Мы уставились на особняк девятнадцатого века, небольшой, то есть небольшой для особняка, и недавно отреставрированный. Вплотную к дому примыкали калитка и ворота, воссозданные с большой любовью. Во времена моего детства здесь, помнится, была школа искусств, но потом они переехали в здание побольше, а это, похоже, долгие годы пустовало. И вдруг такая красота.

– Ты здесь живешь? – уточнила я.

Он направился к калитке и открыл ее своим ключом, буркнув:

– Заходи.

Вход в особняк был сбоку – крыльцо с мраморной лестницей и вазонами по обеим сторонам. Небольшой дворик, шпалеры роз и даже фонтан. От соседних домов, а застройка здесь плотная, двор отделял кованый забор.

– А шашлыки где жаришь? – спросила я, внезапно разозлившись. Ничего себе, вэдэвэшник в собственном особняке! Чует мое сердце, меня ждет сюрприз покруче Каверина. И у этого типа – мой, то есть чужой Пикассо!

– Я не люблю шашлыки, – ответил Савва, распахивая передо мной двустворчатую дубовую дверь.

Мы оказались в большом холле. Окна в пол, деревянные рамы, выкрашенные в белый цвет, высоченный потолок с лепниной, но вместо люстры из гипсовой розетки торчал провод с сиротливой лампочкой. Я, само собой, ожидала ковров, хрусталя и позолоты, но вскоре мы оказались в просторной комнате с деревянными жалюзи на окнах и полом из темной плитки. Вдоль стен стояли верстаки, еще какие-то приспособления, полки были завалены инструментами, а посередине находился стол, на котором громоздились чертежи и книги.

– Это мастерская? – сообразила я, вздохнув с огромным облегчением.

– Ага, – кивнул Савва. – Дом совсем обветшал, я взял его у города в аренду за плевые деньги с условием, что приведу в порядок. Вот, стараюсь потихоньку.

– Супер, – кивнула я, продолжая оглядываться. – А чем ты вообще занимаешься?

– Идем дальше, и увидишь.

В следующей комнате, которую так и хотелось назвать залом, стояла мебель красного дерева. Огромный шкаф с резными фигурами, гигантских размеров овальный стол, двенадцать кресел, а также два комода. Нечто подобное я видела в Эрмитаже.

– Ты реставрируешь мебель? – проявила я чудеса сообразительности.

– И реставрирую, и делаю… Что захочешь, то и сделаю, – усмехнулся он.

– И вот это тоже ты? – с сомнением спросила я.

– Ага.

– Наверное, стоит кучу денег…

– Пока у меня одни убытки, – проворчал Савва. – Мужик, который этот гарнитур заказал, сейчас в СИЗО. И похоже, в ближайшее время ему будет не до гарнитура.

– А за что сел страдалец?

– А ты с какой стати про «Взаимовыручку» спросила? – вдруг задал вопрос Савва.

– Неужто Осмолов? – пролепетала я, теперь уже не по-доброму косясь на комоды.

– Точно. Ты с ним знакома?

– Нет. Но в СИЗО он оказался не без моей помощи. Извини, что оставила тебя без клиента.